Алина была женой Виктора и сейчас ее очень раздражало его поведение. Однако пока она молчала.

– Ну и где этот проклятый дом? – в очередной раз взревел крупный и лысый мужчина, энергично выкручивая руль. – Навигатор не знает такого адреса, а на телефон никто не отвечает! Может все же ты сама позвонишь своей великолепной и загадочной подруге?

Алина пожала плечами и хмыкнув ничего не ответила. Но теперь глаза ее сделались злыми.

– Ты не слышишь меня? – он совсем отвернулся от дороги, яростно глядя на супругу. – Звони ей немедленно!

– Я уже объясняла тебе, что мой телефон разряжен, – максимально сдерживаясь, наконец проговорила женщина, – поэтому я не могу позвонить Виолетте! Набирай на своем телефоне. Я продиктую номер и возьму трубку, когда она ответит.

– Виолетта… Бог ты мой! – Виктор махнул головой и скривился. – Я должен был сразу догадаться! Бред! Даже имя бред! И места такого не существует! Тебя развели как дешевую простушку!

Алина покраснела и напряглась как готовый закипеть чайник, но опять сохранила контроль над собой и ничего не сказала.

– Чего молчишь? – продолжал настаивать Виктор. – Я прав? Конечно прав! Мы едем в никуда по прихоти какого-то шутника. Скорее всего это даже не женщина. Твоя Виолетта – старый толстый мужик, который таким образом развлекается! Он сейчас сидит где-нибудь перед компьютером и хохочет над двумя баранами, которые тащатся в такую даль по скользкой дороге, чтобы в итоге увидеть чистое поле вместо того дома, куда их пригласили в гости! Только знаешь, если тебе нравится быть бараном, то ради Бога! А я не потерплю…

– Овцой! – мрачно произнесла пассажирка.

– Что?

– Овцой! – повторила она. – Баран – это самец. А я овца, не так ли?

Виктор замолчал, а его жена развернулась к нему всем корпусом насколько позволял пристегнутый ремень безопасности и горящими глазами стала смотреть прямо на напряженный профиль своего спутника жизни.

– Что ты несешь? – проворчал тот и в интонации его проскользнула опаска.

Алина моментально уловила это и перешла в атаку:

– Ты всегда меня считал именно овцой, так ведь?

– Ну знаешь…

– Да, да! Овцой и дурой! А еще бездельницей! Ну как же, я ведь живу и наслаждаюсь жизнью на твои деньги, а ты несчастный усердно работаешь на мои прихоти!

– Что здесь не верно? – он еще сильнее надавил на педаль газа так что машина сделала рывок вперед. – Ты все правильно описала!

Алина встрепенулась и замерла на вдохе как ныряльщик вынырнувший на поверхность. Несколько мгновений она переваривала сказанное, а потом поникла и сказала:

– Останови машину!

– Сиди! – отмахнулся ее муж.

Женщина повторила громче:

– Останови машину, я выйду!

– Сиди на месте я сказал! Не хватало еще здесь твоих истерик! – он угрюмо уставился на дорогу и сгорбился, нависая своим массивным телом над рулем и приборной панелью.

– Немедленно останови машину! – Алина уже кричала.

Виктор промолчал и нажал кнопку блокировки дверей.

Тогда его жена со всей силы толкнула его в правое плечо двумя руками, а потом попыталась достать его лицо с целью отвесить пощечину.

В результате машина вильнула влево, пересекла встречную полосу и на противоположной обочине уткнулась в нерастаявшую грязную гору льда и снега.

Ремни и сработавшие подушки безопасности спасли обоих. Однако толчок был чувствительным, и Алина задыхаясь схватилась за грудь, сдавленную лямкой ремня. Им повезло, что дорога была пустой в этот час и на встречу никто не ехал.

Мотор заглох и стало тихо. Но ненадолго. Вскоре водитель разразился отборнейшей бранью. Это была длинная тирада, с неожиданными лексическими конструкциями и деепричастными оборотами, и самыми безобидными словами в адрес жены были «овца» и «истеричка».

Алина не слушала, ловя ртом воздух и пытаясь разогнуться. Когда ей наконец удалось это, и она смогла дышать ровно, женщина прохрипела:

– Если я сломала ребро, то тебе конец!

– Так это я оказывается виноват?! – с непередаваемым возмущением откликнулся Виктор, который, казалось, совсем не пострадал в отличие от жены и далее продолжил изложение своей позиции на виртуозном матерном диалекте.

Алина слушала его внимательно и постепенно ярость на ее лице сменилась сначала восторгом, а потом иронией.

– Знаешь, Савельев, – сказала она, – единственное что ты научился делать идеально, занимаясь своим бизнесом так это ругаться как сапожник! Браво! – блондинка демонстративно похлопала в ладоши.

– Да иди ты! – Виктор начал резкими движениями избавляться от ремня и подушки, которые мешали выйти. Справившись с этим, он открыл дверь и вышел наружу.

Алина неуклюже попыталась сделать тоже самое, но у нее не получалось. Вскоре она уже двигала всеми конечностями в попытке выпутаться, но дергаясь таким образом, еще больше застревала.

– Витя! – снова перейдя на истеричный тон закричала дама. – Немедленно вытащи меня отсюда! Ты слышишь?

Высокий массивный мужчина тем временем начал ходить вокруг машины и что-то неразборчиво ворчать себе под нос, не слыша или игнорируя призывы своей супруги. Он нелепо смотрелся сквозь заляпанное ветровое стекло. Солидный джентльмен на обочине лесной дороги в дорогом пиджаке, белой рубахе и галстуке-бабочке. Ноги его то и дело проваливались в мягком и мокром снегу и приходилось делать усилия чтобы выкарабкаться.

«Ауди» передними колесами взгромоздилась на сугроб и теперь застыла с существенным креном на корму. Передняя подвеска похоже увязла в снежной грязи.

– Савельев, гад! Быстро вытащи меня! – продолжала голосить женщина. – Ко мне немедленно! Или пожалеешь! – потом она внезапно закашлялась и отплевываясь жалобно прохныкала: – Ну вот! Скорее всего ребро сломано и теперь меня запрут в больнице!

Тем временем ее муж, вернувшись, с трудом влез на свое место и включил зажигание. На жену он не обращал внимания. Немецкое авто послушно отозвалось легким почти беззвучным гулом и мощь сотен лошадиных сил завибрировала под капотом. Виктор включил заднюю передачу и попытался вернуться на дорогу. Однако из этого ничего не вышло. Задние колеса с визгом прокручивались, а передние оставались неподвижными. Повторив свою попытку несколько раз, злосчастный бизнесмен Савельев выключил двигатель и откинувшись на спинку прикрыл глаза.

– Зачем ты выключил? – снова заявила о себе, по-прежнему сидящая в нелепом положении Алина. – Я же замерзну!

– Не замерзнешь! – грубо отозвался ее супруг. – Сейчас пойдешь толкать машину и сразу согреешься!

– Какая же ты сволочь! – женщина снова задергалась, добавив к рукам и ногам еще и движения корпусом. Извиваясь она пыталась выбраться, но опять почувствовала боль в груди и затихла.

Виктор сохранял свою позу и глаз не открывал. Несколько минут стояла полная тишина. Но скоро стали слышны всхлипы Алины. Женщина тихонько заплакала, сжавшись в кресле.

Однако супруг ее никак не реагировал. Он продолжал неподвижно сидеть и, даже могло показаться, что он уснул.

Тем временем Алина снова стала активной. Она утерла слезы и теперь вытаскивала левую ногу с явной целью лягнуть ею своего мужа. Параллельно она продолжала предпринимать усилия чтобы избавиться от ограничивающей ее подвижность подушки. Эти старания наконец увенчались успехом, и она даже смогла отстегнуться, но пнуть так взбесившего ее Виктора она не успела так как тот уже снова был на улице и копался в багажнике в поисках лопаты.

Когда мужчина молча и угрюмо ритмичными движениями начал откапывать автомобиль, его жена покинула салон и оказалась рядом. Она встала близко к нему и сходу заговорила:

– Мне надо к врачу! Ты слышишь? У меня наверняка перелом! Что ты молчишь? Ну конечно! Тебя это мало волнует! Тебя жена никогда не волновала! Ты интересуешься только самим собой. Я бездельница… Хм… Но помнишь ли ты почему так произошло? Двадцать семь лет назад. Я хотела работать, я желала реализовать себя в чем-то, но ты не позволил! Дурацкий Домострой в твоей голове – женщина должна быть дома и воспитывать детей, а также вести хозяйство! – Алина передразнила его, копируя грубые мужские интонации. – И что в итоге? Я даже институт не закончила! У меня нет профессии! Я иждивенка. Живу только по милости мужа!