— Слушай. Мне всё равно, что там у тебя происходит дома, но, серьёзно? Ты боишься куска ткани на влюблённом в тебя парне?

— Влюблённом?

— Ты серьёзно этого не замечаешь? Это же ясно, как день. Он даже когда пытается играть монстра, — весьма посредственно, кстати, — о тебе переживает. Вот и получается, что получается: ни его, ни тебя не возьмут ни в одно актёрское училище. Нелепая парочка, играющая нелепые сцены. Чего тут вообще можно бояться, скажи мне на милость?

Милен нахмурилась и сжала маску в руках. Тен-Тен следила за выражением лица пухляшки из-под полуопущенных ресниц, отмечая изменения. Брови сошлись к переносице, губы стали одной бледной линией, скулы посветлели, зато линия челюсти вспыхнула красными пятнами. Вот как ты выглядишь, агрессия Милен Апрэль.

Тен-Тен знала по крайней мере семь способов лишить человека страха и привычки бояться, однако самым быстрым и действенным она признавала негатив. К сожалению, трясущиеся коленки на поле боя было проще всего перевести в клокочущую злость на командира, что несправедливо с тобой обошёлся или же сказал нечто обидное. Тут главное не переборщить, иначе вместо грызущего глотки подчинённого ты получишь кунай в спину.

Ино рассказывала о таких случаях, упоминая при этом, что Тен-Тен бояться нечего: Такахаши была слишком хорошей и дружила практически со всеми, так что единоразовый акт агрессии от неё не воспринимался как обида на всю жизнь. Проще говоря, Тен-Тен всегда любили больше, чем она могла настроить против себя.

С Милен была другая ситуация. Вряд ли Хлоя сильно задумывалась над тем, чтобы сохранить кредит доверия Апрэль; безобидных, в общем-то, слов и замечаний оказалось достаточно, чтобы вывести девушку из себя. Ну и, конечно же, в дело вступили вездесущие гормоны. Тен-Тен по себе чувствовала, как кружит голову вечная смена настроений. Контролировать это удавалось исключительно из-за большого опыта.

Неудобно, когда собственное тело тебя предаёт. У шиноби подобные выверты компенсировались медитациями и контролем сознания. Тело же Хлои Буржуа явно не привыкло к ограничениям и пыталось взять над интеллектом Тен-Тен верх раз за разом.

Вот сейчас, к примеру, Тен-Тен ощутила, как холодеют и без того ледяные пальцы; как учащается сердцебиение, а колени становятся мягкими и слабыми — беги от чужой агрессии, быстрее, Хлоя, быстрее! Или же скалься, кусай, рычи. Защищайся! Усилием воли подавив привитую телу панику, Тен-Тен спокойно посмотрела в глаза бледной Милен и покровительственно улыбнулась.

— Надеюсь, ты покажешь хорошую игру, пухляшка, потому что у меня больше нет времени на эти ваши развлечения. Четырнадцать провальных дублей — что за цифра!

Она оставила Милен в уборной, решив дать девушке время прийти в себя. К тому же, стоило настроить и других участников драмы — не только же Апрэль отличалась совершенно отсутствующим умением играть. Раздражало только, что, выйдя из туалета, Тен-Тен заметила давшего дёру Нино. Интересно, получилось ли у этого недорежиссёра записать их с Милен разговор? Тен-Тен не знала возможностей здешней техники для гражданских.

Упущение, которое стоило бы восполнить. А ещё она недооценила Нино: парню хватило умений вскрыть замок. Отмычкой или ударом — не важно, главное ведь результат.

Но сейчас её больше волновала актёрская игра. Что-то делать с Адрианом было просто бесполезно, тут одними объяснениями не отделаешься. К тому же, судя по психопортрету мальчишки, он привык подчиняться. Скорее всего, на какие-то комментарии и поправки, — тем более от Хлои, — он просто улыбнётся, створки его зелёных глаз закроются, и информация пройдёт мимо очаровательной лопоухости. А вот Айван — это уже интересно. Тут было можно работать.

Может, именно Айван вытянет всю эту игру, и их отпустят по домам. Тен-Тен очень на это надеялась. Оставалось только замотивировать здоровяка.

В классе Нино выглядел так, будто никуда и не уходил. Выдавало парня разве что слегка учащённое дыхание, которое можно было бы списать на что угодно. Адриану в сотый раз поправляли макияж; Тен-Тен грешным делом предположила, что девушке с прямыми чёрными волосами и окрашенной чёлкой просто нравится прикасаться к лицу Агреста. В любом случае, тот не слишком возражал, привычно подставляя щёки для пудры, а губы для блеска.

Удивительно, что красили его почти как девушку.

На возвращение Хлои отреагировали предсказуемо-негативно. Маринетт вскинулась, прищурила голубые глаза и скривила губы, прежде чем задать очевидный вопрос:

— Где Милен?

Тен-Тен стряхнула с плеча несуществующую пылинку, показывая собственное равнодушие. Наверное, прошлая Хлоя закинула бы волосы за спину, однако Такахаши сменила высокий хвост на пышный пучок. При этом оголялась нежная, длинная шея, и Буржуа выглядела по-юношески невинно и хрупко. Одна сплошная польза.

— В туалете. Возможно, рыдает.

Нино раздражённо всплеснул руками, едва не выронив камеру; за такую неосторожность он был награждён возмущённым воплем Альи и тычком под рёбра от неё же.

— Ну и где нам искать другую главную героиню?! — зашипел от боли Ляиф. — Хлоя, обязательно всё портить?!

На это замечание Тен-Тен только пожала плечами.

— Какая разница, с такой главной героиней ты всё равно ничего не снял за три часа. Что она есть, что нет — результат одинаковый.

Адриан вздохнул. Девушка, поправляющая слой пудры на его лице, шикнула — и Агрест замер, как статуя. Вот он, профессионализм во плоти.

Нино вцепился в волосы. Алья отобрала у него камеру — во избежание, видимо.

— И что ты предлагаешь делать?! Кого я возьму на главную роль?! Тебя, что ли?

— Тогда я хочу быть в костюме медсестры.

— Что?!

Тен-Тен фыркнула, заметив чужое недоумение. Великие духи, как мало нужно этим детям, чтобы потерять концентрацию! Её учитель просто рыдал бы над их способностями.

Нино, однако, быстро пришёл в себя и даже по-собачьи мотнул головой.

— Как я впишу тебе медсестру в сценарий, Хлоя?!

— Понятия не имею. Но вот костюм медсестры мне точно очень подойдёт.

И, конечно же, во всё это не могла не влезть Маринетт. С воинственным кличем она призвала одноклассников отправиться на поиски несчастной Милен. На Хлою хвостатая при этом смотрела как на злейшего врага.

Учитывая, что перед этим Хлоя слышала, как Алья говорит о поцелуях в сценарии между главными героями… что же, картина складывалась не слишком приятная. Маринетт было важнее не допустить соприкосновения губ Хлои и Адриана, чем по-быстрому закончить эту канитель со съёмками. Более того, поиски Милен эта девчушка использовала просто как… предлог.

Не слишком здоровый эгоизм для девицы, которая пытается показать всем и каждому, какая она милая, добрая и потрясающая подруга.

Самым печальным во всём этом было то, что детишки, как барашки на привязи, пошли за пастушкой-Маринетт. Безропотно; даже самые ленивые из учеников с последних парт, встали со своих мест и вышли в коридор.

Тен-Тен вышла последней. Она следила за тем, как даже Сабрина, — собачка-Сабрина! — неуверенно оглядывалась то на Хлою, то на выходящих детишек, переминалась с ноги на ногу и пыталась не поддаться инстинкту стада. Выходило, кстати, так себе. В этом классе оказалась на удивление сильная привычка потакать желаниям Маринетт.

— А мы не пойдём? — неуверенно спросила Сабрина, когда последний из подростков вышел из класса.

Тен-Тен посмотрела на неё и медленно кивнула. Ей вся эта история с фильмом, превращающаяся непонятно во что, совершенно не нравилась. Однако она также не знала, к чему приведёт отказ от участия в совместной работе. У них в академии шиноби, к примеру, последующие за прогулами отработки были ровно в пять раз длиннее.

Поэтому она последовала за остальными детишками, чувствуя себя в этом стаде паршивой овцой.

В коридоре её, однако, ожидал сюрприз: растерянные школяры жались друг к другу и со страхом смотрели на окна, залитые чем-то тёмно-фиолетовым. Среди детишек Тен-Тен не увидела ни Маринетт, ни Адриана; Нино же, как заведённый, восхищённо выкрикивал нечто бессвязное и нервно прыгал с места на место. Алья отдала парню камеру, и теперь он пытался снять жижу с разных ракурсов, беспрестанно комментируя свои действия.