С раннего детства Челла Птичка встречала каждый погожий день на крепостной стене Дьямона. Когда-то – с отцом. Отец поднимал её, маленькую, на руки и выносил на стену. Что-то рассказывал, показывал там, далеко: как восходит солнце, откуда проплывают над замком облака. Потом никто не мог вспомнить, откуда взялась у тана такая привычка, с чего началась. Старшего брата Челлы, Асмира, отец с собой не брал. И младшую дочь Иллимену, которую родила уже мачеха Юна – тоже. Этот небольшой кусочек утреннего времени не принадлежал более никому.

У матери, тани Дьямона, волосы были как тёмная бронза, у брата ещё темнее, а у отца яркие, огненные, и у Челлы такие же. И у сестрёнки Иллимены – тоже. Брат погиб в четырнадцать лет, от шальной стрелы. Ещё раньше не стало мамы. После похорон Асмира отец, как-то разом постаревший, позвал Челлу на стену.

– Всё повторяется, девочка, – сказал он после долгого молчания. – Я надеялся, что Дьямон достанется моему сыну, он будет знать, что с ним делать. А ты прожила бы радостно и без забот. Но ты у меня осталась одна.

Она, конечно, его поняла. Но зачем-то возразила:

– У тебя впереди долгая жизнь, отец мой. Есть Юна и Или, и может быть много детей.

– Дети Юны не получат таких же прав на Дьямон, какие есть у тебя. Ты знаешь. Я сам стал владетелем, женившись на наследнице. Так что я буду следить за тем, чтобы недостойный не вручил тебе эдельвейс.

– Отец, я ведь могу его не брать. Возьму у того, кого ты назовёшь достойным.

– Как знать, моя птичка, – отец усмехнулся. – Эдельвейс – волшебный цветок. Взглянув на того, кто добыл его для тебя, ты потеряешь голову и забудешь, что обещала меня слушаться.

– Это сказки, отец, – фыркнула Челла. – Я и сама находила эдельвейсы, я знаю. Эдельвейс красив, но и только. Чтобы он стал волшебным, его надо зачаровать. Никто не посмеет принести мне зачарованный цветок.

– Того, кто посмеет применить к тебе чары, я прикажу сбросить на скалы, – тан махнул рукой вниз. – Но посмотрим, как всё сложится. А ты помни, что в тебе заключена жизнь Дьямона, его душа и кровь. Он стоит, пока живешь ты и твои потомки.

Она удивлённо посмотрела на отца. До сих пор с ней не говорили ни о чём таком. Как могут зависеть от Челлы Птички и её будущих детей эти старые каменные стены?

– В тебе кровь Древних. Ты продолжаешь род тех, кто когда-то заложил Дьямон. Ты замечала, что стены замка не разрушаются, нам не приходится их подновлять? И когда они страдали во время осад, всякий раз разрушения были невелики. Замечала?

– Нет отец, – Челла качнула головой, – я не обращала внимания. И мне не с чем сравнивать.

– Поверь на слово. Если не станет тебя, замок начнёт ветшать. И люди Дьямона это знают. Шепчутся о том, что замок разрушится, что не будет урожая, что у овец испортится шерсть, что рудники обвалятся или их затопит водой. Это не редкость в других местах.

– И это всё правда, отец?

– Да, дочка, – просто сказал тан Дьямона. – Кое-в-чём я даже убедился лично. Живи долго и дай жизнь детям. Теперь твоим детям принадлежит будущее этих земель. Только твой супруг станет здесь хозяином, и он должен дать тебе детей.

– Ох, отец, – Челла засмеялась. – Если всё так, то меня надо держать в золотой клетке, чтобы со мной ничего не случилось! Но я не хочу…

– И не надо, – отец погладил её по голове, ласково пропуская меж пальцев тяжелые огненные кудри. – Я не позволю. Птички вроде тебя в клетке не живут. И уж точно не поют…

Это в прошлом. Уже давно нет отца, а теперь и земли Дьямона отдали королю кандрийцев. Никто не говорит про будущее, которое принадлежит нерождённым пока детям Челлы Птички. Настоящее упало на плечи Челле и её мачехе Юне, Юне Недотроге. Больше мачехе, конечно – вдова тана хозяйничает в Дьямоне. Теперь Юна уехала, чтобы увезти в далёкую Кандрию свою дочь. В Кандрию, которая с ними воевала и победила! И скоро сюда прибудет мужчина, назначенный королём. Чужой. Чужестранец. Челлу Птичку, наследницу тана, ему подарили. Она – трофей.

И… что-то будет?

Каждое утро Челла по-прежнему приходила на стену. Хоть что-то должно оставаться как раньше.

***

У небольшого замка недалеко от новой границы шумел огромный лагерь – кандрийский король Мортаг праздновал победу в шестилетней войне. Люди жгли костры, жарили дичь, пили, пели и радовались, договаривались и решали, пировали с королем, получали земли и титулы – Мортаг бывал щедр.

Драгоценности. Золото. Военные трофеи самые разные. Пленники. Возможности! Слишком много тут было всего!

Сайгур Кан, старший из бастардов кандрийского барона, пока ещё не получил своё. Он хорошо воевал, был близок королю и, так вышло, дважды спасал ему жизнь. И теперь, на этом празднике, он рассчитывал на свой кусок. Его люди тоже – кто-то желал сесть на земле и завести семью, кому-то хватит передышки, спокойной службы и немного серебра – серебро нужно всем. Король намекал, но отчего-то медлил. И вот наконец-то король позвал Сайгура…

Охрана стояла снаружи, в шатре король был один. Даже встал, раскинул руки для объятий:

– Наконец-то я могу тебя порадовать, друг мой Сай! – и они обнялись.

Седой, кряжистый, очень сильный, король и обнимал так, что трещали кости.

– Ты не пришёл вчера на пир, – заметил Мортаг. – Вообще, куда подевался? Мы бы ещё вчера потолковали.

– Ездил на охоту, ваше величество, и лишился отличной лошади, – пояснил Сайгур, и это была чистая правда. – Угодила ногой в кротовую нору. Здесь у нас кого только нет, но лошадей лечить некому.

– О, сочувствую, – король покивал и прищёлкнул языком. – Хоть не Вороного своего потерял?

Король ценил хороших лошадей.

– К счастью, не его… – вздохнул Сайгур.

– Собственно, дело вот в чём. Садись, – король сел и показал место напротив себя. – Я ожидал письмо, чтобы окончательно решить. Ты знаешь, что такое Дьямон? – он посмотрел исподлобья.

– Да, ваше величество, – ответил Сайгур. – В целом знаю. Его вы тоже отобрали у мукарранцев.

– Верно. Спорный приз. Нам его сдали на некоторых условиях. Слышал?..

– Не интересовался, ваше величество. Я ведь здесь недавно, войну провёл в Руате.

– Помню, – король кивнул. – На самом деле у нас не было выхода, – он заговорил тише. – Мы договорились. Получили Дьямон с условием, дружище Сайгур. Можем потерять его через семь лет. Я дал слово. Ты понял?

– Нет. Простите, – удивился тот, мысленно негодуя на привычку Мортага говорить замысловато.

Не проще ли начинать с главного?

– Мы поклялись, по всем обычаям, – продолжал король. – Но даже семь лет неплохой срок. Дьямон охраняет дорогу в Дальние Княжества и в Загорье. Хорошая земля, угодья. Пастбища для скота. Серебряные рудники и драгоценные камни. Золотое место. Хоть и малость неуютное, это с непривычки. Слышишь меня?

Конечно, Сайгур слышал короля.

– Да, за этот срок можно укрепиться, – он понятливо кивнул.

– Именно, друг мой. Я отдаю Дьямон тебе. И крепость, и земли, и рудники – всё, чем владели таны Дьямона. Знаю, что не побоишься, – король улыбнулся немного хищно. – Верно ведь?

Сайгур однозначно предпочел бы земли без условий. Но если даже снова придется воевать – что поделаешь…

– Что это за условия, растянутые на семь лет, ваше величество?

– Всё просто. Ты женишься на наследнице. Она должна родить сына в течение семи лет. Сына, понял? Хотя по их законам наследуют и девчонки. Их мужья, я хотел сказать. Понял?

Сайгур выдохнул и кивнул. Чего же тут не понять…

– Ты можешь, Сай. Вчера я видел твоих сыновей. Постарайся теперь ради Дьямона и всего, что он тебе даст. И всем нам, конечно, – король хохотнул. – Что скажешь?

Сайгур тоже улыбнулся. Действительно, ерунда, а не условия. Обычное дело, когда речь идет о наследстве или приданом. Когда это военный трофей – то в бездне видел бы он какие-то там условия! Но королю виднее, конечно.