– Да-да. – Проговорил Генри. – Блондинка, лет пятьдесят, куряга законченная. Господи, Кали, что ж ты такого натворила, что судьба тебя так наказывает. – Осторожно сказал он, чтоб таксистка не услышала. Я вздохнула. Мы потихоньку спустились с крыльца школы и сели в машину. – Ух ты! – Воскликнул Генри, а я закашляла. – Как у вас тут… дымчато! – Он улыбнулся.

– Куда едем? – Проговорила женщина, глядя на нас через зеркало заднего вида.

– В первую городскую пожалуйста.

– М-да… – Протянула она. – По самым пробкам, ну, что ж поехали.

– Вы позволите, я приоткрою окно? – Спросил он, щурясь, это еще что, у меня уже даже слезы катились от этого дыма, но только он то чего, сам ведь курит.

– Да пожалуйста. – Друг открыл окно. – У вас что-то случилось? – Поинтересовалась женщина.

– Да, но надеемся ничего серьезного. – Ответил он ей.

– Хм.

– Ты как? – Спросил тихонько у меня.

– Ничего.

– Да? Выглядишь если честно, не очень. – Генри виновато сморщился. – Ты всегда белая, но сейчас ты уже даже не белая, а какая-то серая.

– Голова болит и в ушах звенит. А еще я стала замечать, что у меня болят лопатки.

– Да, упала ты не слабо. – Его рука сжалась в кулак, на костяшках я заметила небольшие ссадины и скулы заходили ходуном.

– Эй, не переживай, все со мной будет хорошо. – Я улыбнулась.

– Я просто злюсь, что в таком возрасте парни все еще бывают без мозгов.

– По-моему это не удивительно. – Я усмехнулась.

– М да. Я что подумал, ты бы позвонила папе или Алли. Они должны знать. Что ты поехала в больницу.

– Боже, ты же знаешь щас начнут паниковать…

– Каалии, пусть лучше они обо всем узнают от тебя, чем от директора. Верно? Ибо они тогда точно поедут искать нас по больницам.

– Ладно, тоже верно. – Вздохнула я. – Не люблю, когда ты прав.

– Давай звони. – Засмеялся он. Я достала телефон из сумки и набрала папин номер, пошли гудки.

– Привет, моя принцесса! – Как же громко!

– Мм, папа я же просила не называть меня так. Привет.

– Ой, ну прям уж, ты всегда будешь для меня маленькой. Как дела? Ты разве не должна быть на уроке?

– Да, да все нормально. Ты на работе?

– Кали ты темнишь. Да, недавно приехал.

– Дел много?

– Нет. Кали, что случилось? Я ведь по голосу слышу.

– Да ничего пап. – Генри пихнул меня в бок. – Вернее кое-что произошло, но ты не переживай.

– Калипсо! Говори сейчас же, что случилось!

– Пап, пап, не нервничай, все нормально, в общем в школе один дегенерат, снес меня с ног, и я ударилась головой. Мед. сестра отправила меня в больницу делать снимок, но ты не переживай со мной Генри и, он доставит меня домой в целости и сохранности. Ты же знаешь Генри.

– Да, я знаю Генри, но самому себе я доверяю больше! В какую больницу вы едете?

– В первую…

– Я выезжаю.

– Пап, ты только Алли ничего не говори, ты же знаешь она паникерша еще та.

– Все, я выезжаю, потом поговорим.

– Паап, ну зачем, я же не одна со мной Генри! – Короткие гудки. – Ну вот!

– Знаешь, уж лучше он психанет, но будет знать и будет рядом в больнице, чем не узнает и психанет.

– Это дааа… – Я поморщилась от новой волны головной боли, видимо нервничать мне нельзя.

– Не переживай. – Генри провел рукой по моему лбу. – Ты горячая, клади свой купол и отдыхай. Тут пробка.

– Прекрасно, еще и весь день убьем на пробки. Говорила же, что не надо ехать в больницу.

– Так, прекрати и клади свою голову! – Пригрозил мне он. Я вздохнула, но послушалась. Закрыла глаза и ненароком вспомнила, что я должна была держаться от него по дальше. Ухмыльнулась. – Ты чего?

– Ничего. Просто ты гавнюк.

– Ах, вот как значит? Я ее в больницу везу и все равно гавнюк.

– Да, потому что кинул меня. В такой особенный день.

– Я так и не понял, о чем ты…

– А я сказала, что пропаду на неопределенное время и вот не получилось. – Перебила я его.

– А, так вот чего ты еще злишься. – Засмеялся он. Мурашки невольно покатились по телу.

– Конечно, а ты думал так легко отделаешься от меня? – Я приподняла голову, а он обратно ее уложил.

– Да лежи ты, спокойно. – Он улыбался, я хоть и не видела его, зато чувствовала. А еще я чувствовала, что что-то происходит. Да, конечно, моя голова трещала словно в ней взрывается праздничный фейерверк, но было такое ощущение будто я что-то потеряла, что-то забыла… Что-то на столько важное, но никак не могла понять, что.

Я устала. Мы уже пол часа стоим в пробке, два шага вперед и три назад, вроде бы двигаемся, но все равно остаемся на том же месте. Это утомляет еще сильнее. И тут Генри вздохнул. Ох, нет, это был не просто вздох, это был тот самый вздох, когда становилось сразу понятно, по крайней мере мне, что его все уже достало. Пробки, это не его… Он не может находиться в машине и не быть в движении. И тут понеслась душа в рай!

– Кали, можешь подняться? – Как только он начал говорить я сразу стала поднимать свою голову, он посмотрел на меня. – Что? Почему ты улыбаешься?

– Ничего. – Сказала я, опуская глаза.

– Так. – Он подсел ближе к водительскому месту. – Уважаемая, скажите пожалуйста, долго мы еще здесь проторчим? – С напором в голосе говорил Генри.

– Дорогой мой, я не провидица и не знаю, чего нам ждать от этой пробки. Ты видишь? – Проговорила она своим старым хриплым голосом. Генри схватился за лоб рукой и потер его. – Тут все стоят…

– Да, я вижу! Я все прекрасно вижу! А еще я вижу и ощущаю, что вы курите десятую сигарету за эти пол часа. У вас пачка еще не закончилась? Или у вас там залежи табачных изделий?

– Послушай… – Начала женщина и Генри тут же ее перебил, щас пойдет нотация.

– Нет, это вы меня послушайте. Когда мы садились к вам в машину, то сказали, что очень торопимся, в больницу! Вы и сами должны понимать, что если звучат слова, «срочно» и «больница», значит это очень важно! Моя де… – Запнулся Генри, резко посмотрел на меня, а мои глаза были на столько широко распахнуты, от того слова, которое он собирался сказать, что он еле подавил смешок. – Да, да. Моя девушка, получила травму головы, как вы думаете, отправили бы учеников выпускного класса, у которых на носу экзамены, в больницу, будь эта травма не серьезная? – Я приложила руку ко лбу прикрывая глаза и помотала головой.

– Знаешь, сынок, будь она твоей девушкой, – Женщина сощурила глаза, было все отчетливо видно в зеркале заднего вида. – то ты бы с нее пылинки сдувал и был всегда рядом. Такая как она не может быть с таким как ты, посмотри на себя и посмотри на нее. Да? – Я чуть не заржала во весь голос, а челюсть Генри так чуть ли не коснулась дна машины. – Но я услышала тебя, и ты видишь прекрасно, тут пробка, грубить не обязательно.

– Я вижу, что ЗДЕСЬ пробка. – Он акцентировал на слово «здесь», как интонацией, так и яркими жестами рук, очень яркими. – Рядом есть объезд и, мы бы уже давно были в больнице. Сколько вы работаете в такси?

– Пять лет.

– А в этом городе?

– Пять лет, дорогой.

– И вы что до сих пор не изучили все дороги? Господи, как так можно… – Он поднял руки вверх и вздохнул. – Так давайте пытаться перестроиться в правую полосу. – Я просто задыхалась от смеха… и головной боли, к несчастью.

– С чего вдруг, я должна перестраиваться? – Возмутилась женщина.

– Потому что я буду учить вас коротким путям по городу. Давайте, вперед! – Мой взбешенный друг махнул рукой. Женщина хоть и была против, но все же послушала его. Мы начали перестраиваться в крайнюю правую полосу и прошло буквально 5 минут как мы медленно по ней катились. Генри выступал в роли навигатора, а женщина послушно выполняла его указания и, я думаю, запоминала дорогу. Как только мы свернули вправо, мы полетели с такой скоростью, что я думала за рулем Генри. Зазвонил телефон. Мне и смотреть не нужно было на экран, чтоб узнать кто это. Папа. Генри взглянул на меня. – Папа? – Я кивнула. – Скажи, что через пять минут будем там.