В отличие от Саши, две трети группы никогда не посещали этот музей, и сегодня они пришли все. Из бывавших здесь ранее явилась только половина, но и этим количеством в целом преподаватель была довольна. Саша пришел, потому что ему там всегда нравилось, но главное – на экскурсии появилась и принцесса, что совсем немаловажно. После того как все сдали верхнюю одежду в гардероб, преподаватель представила группе экскурсовода и передала ему (а им оказался молодой парень лет двадцати восьми – тридцати) бразды правления. Экскурсовод еще раз поздоровался и начал свой рассказ с того, что находятся они в последней квартире великого русского поэта, который намеревался прожить здесь не менее двух лет, но судьба отвела ему только четыре месяца. Кто – то из студентов вполголоса отметил, что квартирка – то ничего, да и находится в паре сотен метров от царского дворца. Экскурсовод улыбнулся и сказал, что в этом нет ничего удивительного с учетом того, что Пушкин был вынужден часто появляться в Зимнем дворце, так как находился на государственной службе и, кстати, обладал доступом к государственным архивам.
– Кто может назвать еще какую – нибудь причину этого? – экскурсовод прищурился и оглядел группу.
– Ну, если вы про Зимний, то ничего оригинального, женушка на гулянки выезжала, чем мужу карьеру и делала! – от группы отделился высокий рыжий студент, один из Дашиной свиты.
Экскурсовод сдержал улыбку и предложил студенту развить свою мысль.
– А чего тут развивать? – студент самодовольно оглядел группу и продолжал: – Жена Пушкина, Наталья Ивановна…
– Вы хотели сказать Николаевна? – поправил его экскурсовод.
– Ну да, Николаевна, – студент хмыкнул и на мгновение замялся (было видно, что рыжему неприятно, что его подловили на такой досадной ошибке). – Так вот, Наталья Николаевна очень нравилась императору Николаю I, и он любил с ней танцевать на балах. А она и сама не против – муж ревнивый, ниже ее ростом, да еще и не любил светскую жизнь. Ей льстило, что такие люди оказывают ей внимание. Дантес ей тоже нравился, это никакой не секрет! Еще неизвестно, было ли у нее там с ним чего или нет! А Пушкин и чин свой гражданский камер – юнкерский отхватил только из – за жены – исторический факт, я его дневники читал. Но если честно, то ни фига непонятно, чего это вокруг жены Пушкина такой кипиш поднимали, – рыжий явно хотел вызвать одобрение группы, говоря в пренебрежительном тоне и используя неформальную лексику, при этом почти нехотя, между прочим оперируя именами, фактами, событиями. – И поинтереснее дамы встречались! Взять хотя бы Идалию Полетику – и красивая, и настоящая аристократка, а на нее потом все грехи повесили, чуть ли не она в гибели Пушкина виновата. Да обычная ситуация житейская. Не будь это Пушкин, и дела бы не раздували!
Студент замолчал и самодовольно оглядел группу. Даша с интересом смотрела на него, слегка прищурив глаза.
– Спасибо за… ммм… интересную версию. Может, кто – то захочет дополнить вашего товарища? Есть другие варианты?
Экскурсовод совсем не возражал против дискуссии, возможно, потому, что устал от однообразных, надоевших вопросов в конце давно выученной наизусть лекции. Здесь же – такая активность слушателей!
И тут вперед вышел Саша. Внутри него все клокотало, он непроизвольно сжимал кулаки, и ему очень хотелось прямо и в самых непарламентских выражениях объяснить этому рыжему, что он ни черта вообще не понимает, повторяя пошлые штампы и допуская примитивнейшие ошибки. За время выступления своего одногруппника Саша даже забыл о принцессе.
– Позвольте мне! – его голос прозвучал громко и резко.
Он вышел вперед и с мало скрываемым чувством презрения посмотрел на предыдущего оратора. Студенты зашушукались, а рыжий скрестил руки на груди и ехидно произнес:
– Ну как же, как же, господин Недопушкин! Я весь внимание!
В группе раздались смешки. Саша сделал вид, что не заметил обидного замечания, про себя подумав, что с удовольствием расправился бы с рыжим неинтеллектуальным способом. Тем не менее он взял себя в руки и достаточно громко, чтобы все слышали, спокойно сказал:
– Я допускаю, что большинство не так сильно, как некоторые, углублялись в биографию Пушкина, поэтому хочу кое – что уточнить! Во – первых, женушка выезжала на гулянки совсем не так часто, как хотелось бы думать. Балы во дворце проводились не ежедневно, да и четверо детей тоже требовали времени.
Саша обратился к рыжему с издевательской вежливостью в голосе:
– Вы, наверное, знаете о Наталье Пушкиной – младшей?
Тот вытаращил на Пышкина глаза и, не будучи готов к вопросу, только и произнес:
– Какой еще младшей?
– Да той самой, младшей! Младшей дочери и последнем ребенке четы Пушкиных. Она родилась в конце мая 1836 года, всего три дня до последнего дня рождения отца не дотянула, а так бы в один день… А в мае 1835 года у Пушкиных родился сын Григорий. Плюс трех – четырехгодовалые Александр и Мария. Если взять все время беременности, родов и после них, то даже в дворянской семье у женщины – матери найдется, чем заниматься, кроме балов.
Рыжий усмехнулся и попытался что – то вставить, но Саша продолжал:
– Легче сказать, кому Наталья Николаевна не нравилась, и что с того? Никто не мог упрекнуть ее в недостойном поведении, ей безгранично верил и сам Пушкин. Поэтому подобные намеки на ее поведение – пошлость и не более того! Что же касается голубой крови мадам Полетики, то кое – кому будет интересно узнать, что она была незаконнорожденной дочерью графа Строганова, и до сих пор нет точной информации, кто являлся ее матерью. Просто прекрасные данные для чистокровной аристократки!
Саша сделал небольшую паузу и посмотрел на рыжего. Тот молчал, ибо крыть ему было нечем.
– Гражданский чин у Александра Сергеевича действительно имелся, но не камер – юнкер, а титулярный советник, чиновник IX класса. Разницу между чинами и придворными званиями уж посмотрите в источниках сами!
Он выстрелил в рыжего едкой усмешкой.
– Камер – юнкерство позволяло Пушкину появляться практически на всех дворцовых мероприятиях, а не только на балах. А то, что получил он его поздновато, так, говоря современным языком, это вопрос стажа! Этим званием дорожили и те, кто служил дольше и больше Пушкина. Да, он терпеть его не мог, как и свой служебный мундир, но суть дела это не меняет!
К этому моменту в группе царила тишина, все однокашники и экскурсовод внимательно слушали Сашу. А он продолжал говорить. Уверенно, эмоционально, иногда восторженно, иногда с горечью, иногда едко и поглядывая на рыжего. Это был не просто спор по теме или ответный ход, но уверенный рассказ знатока о настоящем Пушкине, его реальной жизни, мыслях, проблемах, боли и непонимании. Саша говорил и о роли бывшего «друга» семьи Идалии Полетики в гнусной интриге, приведшей к гибели поэта, говорил и о том, как недостойно с точки зрения даже влюбленного мужчины (если в это можно поверить) вел себя новоявленный барон де Геккерен и по отношению к Пушкину, и к Натали. Он как будто хотел донести до слушателей, что ни в коем случае нельзя уподобляться тем, кто тогда, почти двести лет назад, распускал грязные сплетни за спиной поэта и его жены. Пышкин почти кричал, говоря о том, что сам поэт, несмотря на свой бурный темперамент, верил своей жене безоговорочно, что, позволяя ей флиртовать на балах, он никогда не ставил под сомнение ее верность. Саша просил окружающих представить, что может чувствовать человек, которого травят тайно, прячась за масками, рассылая мерзкие письма, хихикая за спиной. Как никто из этой великосветской мрази (Саша решил не экономить на эмоциях) не решился бросить поэту ком грязи в лицо, и что Николай I никогда не опускался до такой низости, чтобы соблазнить жену Пушкина, которого он ценил и очень уважал. Говорил Саша и о целом ряде досадных обстоятельств и случайностей, которые не позволили предотвратить дуэль. Главное же – что у поэта просто не оказалось другого выхода, что на поединок шел уже не двадцатилетний задира и бретер, играющий с жизнью из молодого задора. Он защищал честь своей жены и своей семьи. Да можно хоть тома написать о том, что следовало бы делать в той ситуации! Пушкин поступил так, как должен был поступить, и история подтвердила его правоту! Закончил Саша тем (снова глядя на рыжего), что только благодаря Пушкину сегодня и знают фамилии многих личностей, включая некоторых «истинных аристократок».
