Он снова вернулся к иронии и с едкой улыбкой спросил Ангела:
– Высший замысел, я полагаю? Его… – Он с нарочито серьезным лицом показал пальцем вверх, – не устраивает, чтобы я просто жил, как человек, и был счастлив?
– Нет, вы не правы, – мягко ответил Ангел. – Никакого высшего замысла здесь нет, а есть простая закономерность, но людям сложно ее постичь, во многом из – за тех догм, которые вы сами себе нарисовали в вашем понимании Бога.
– Я ничего себе не рисовал, – сказал Он.
– Вы – нет. Так ведь и люди все разные, и судьбы разные, и понятия добра и зла у всех далеко не одинаковые. Я пришел к вам, потому что никакие иные мои действия в плане помощи не возымели действия. Поэтому я постараюсь вам кое – что объяснить.
– Весь внимание! – Он поднял руки, демонстрируя готовность слушать, хотя Его слова прозвучали довольно ядовито.
Ангел продолжал:
– Вы за свою жизнь неоднократно слышали, что душа бессмертна. На практике это значит, что вы приходите в этот мир неоднократно. Вернее, приходите множество раз, чтобы совершенствоваться, учиться и, конечно же, искупить прошлые ошибки. Вы часто называете их грехами, но любое действие, даже очень незначительное, всегда имеет свой результат. Просто, когда этот результат наступит, неизвестно. Процесс обучения и расплаты за то, что вы сделали раньше, может быть очень болезненным. Мало кто понимает, что назначенный ему путь нужно пройти, каким бы сложным он ни казался. То есть та несправедливость, с которой человек сталкивается, для чего – то ему нужна. И не надо меня спрашивать, почему один рождается в семье богачей и имеет с детства все, а второму достается интернат для сирот или неизлечимая болезнь с детства. Все имеет свою причину, однажды вы узнаете то, что вам суждено знать о себе. Могу только сказать, что, когда наступает время, свой следующий приход в мир вы осуществляете осознанно. А здесь, на земле, важно не то, что вам дано на старте, важно то, кем вы становитесь в итоге, как вы пройдете свой путь и какой задел вы создадите для следующего появления. – Ангел прервался и посмотрел на Него.
Он молчал и не задавал вопросов. Он чувствовал, что Ангел сказал еще не все…
– Вы, наверное, думаете, что добровольным уходом из жизни вы оскорбляете его? – Ангел поднял палец вверх и улыбнулся. – Дело совсем не в этом, он не обидчив и не мстителен. Просто, как я уже сказал, вам суждено существовать на земле определенное время, чтобы выполнить ваше предназначение и что – то понять, что – то исправить. А вы решаете прервать ваш путь! Все дело в том, что здесь или там вам все равно придется пройти его до конца. А прерывание в вашем случае – ведь вы же не бросаетесь со связкой гранат под вражеский танк на войне – означает не самые приятные для вас события после ухода. Вы надеетесь уйти от страданий, но лишь продляете их. Я прошу вас этого не делать, тем более что вам нужно просто поверить, что все у вас будет хорошо! Я всегда рядом с вами, не сомневайтесь!
Он встал и подошел к Ангелу.
– Я знаю, что маму уже не вернуть… Но вы можете вернуть мне Ее?
В Его глазах была не мольба, но какая – то отчаянная надежда. Ведь не может же, не должно помешать Их воссоединение тому, чтобы каждый из Них по отдельности и вместе Они чему – то учились, что – то искупали, проходили посланные Им обоим испытания… Да ведь одумываются же люди и возвращаются, не так уж редко это случается!
– Я больше ни о чем не прошу!
Он сейчас не помнил ни о безденежье и отсутствии работы, ни о долгах банку и скорой потере квартиры. Но Ангел отрицательно покачал головой.
– Что, это не входит в план моего пока не прерванного пути? – Он на какое – то время опять наполнился желчью.
Ангел опустил глаза.
– Я не могу нарушить свободу ее воли, да и вашей тоже. Она приняла решение уйти, это – часть ее судьбы. Поэтому прошу вас услышать меня.
Он молча кивнул, вернулся к креслу и сел, опустив голову.
– Жаль, – процедил Он сквозь зубы.
Ангел подошел к Нему, присел на корточки и внимательно посмотрел в глаза.
– У вас все сложится, я знаю. Вы справитесь, у вас есть силы. Вы ни разу никого не обвинили, это очень хорошо. Вы задавали вопросы, пытаясь понять, как это случилось, но у вас просто не хватило знания. И оно придет, но со временем, когда настанет ваш срок. А сейчас просто поверьте, что все так и должно быть. Ложитесь спать, – Ангел встал и дотронулся до Его головы.
Он встрепенулся, почувствовав необычное тепло. Ему показалось, что Он выпил какое – то мощное душевное успокоительное. Стало легче, будто Он выплакался. Навалилась тяжесть, Он с трудом поднял голову и увидел, что Ангел исчез. Дальше было плавное падение в сон…
Похмельем и не пахло – все – таки коньяк качественный. Часы сообщали, что уже половина двенадцатого еще одного серого, ноябрьского дня. Он так и проспал в кресле. События ночи напоминали очень четкий сон, но для сна Он слишком хорошо все помнил. Главное же – то чувство облегчения, которое наступило перед тем, как Он уснул, не уходило. Конечно, не ушла и боль, но она стала терпимой. Появилось ощущение того, что Он пережил какой – то кризис, который должен был разрешиться в одну или в другую сторону. И он разрешился. Он напоминал больного, пришедшего в себя после долгой горячки и метаний в бреду: жар спал, и Он, еще слабый, неуверенно встал и делал первые, осторожные шаги. Что будет дальше, пока было неясно, но Ему сейчас почему – то очень захотелось есть. Он взглянул на стол, взял бокал, в котором таилась его капитуляция, и вылил все в кухонную раковину, долго ополаскивая ее горячей водой. Холодильник оказался ожидаемо пуст, поэтому Он решил привести себя в порядок и прогуляться до ближайшего магазина. С удовольствием постояв под холодным душем, Он почувствовал, как к Нему возвращается бодрость.
Кошелек напомнил Ему о финансовой катастрофе, но на минимальный набор продуктов и пачку дешевых сигарет хватит. Он спустился на лифте вниз и у дверей парадной увидел молодую женщину, лет тридцати, отдававшую команды двум парням, выгружавшим из «Газели» красивое старинное трюмо с большим зеркалом в фигурной раме. Дама была одета со вкусом и обладала начальственным голосом – казалось, что командовать мужчинами ей не впервой. Рядом шныряла девочка лет пяти – очевидно, ее дочь.
– Прошу вас, аккуратнее! Это старинная вещь!
Один из грузчиков, поворачиваясь, как – то неловко задел зеркальную раму, едва не оставив трещину.
«Соседка новая», – подумал Он.
Спускаясь с площадки парадной, Он взглянул на Соседку и почему – то сказал:
– Добро пожаловать!
Она оглянулась, обдала Его холодным взглядом и монотонно ответила:
– Спасибо.
Чувствовалось, что ей совсем не до разговоров, ибо все ее внимание было занято выгрузкой вещей. Дочка же, в силу возраста еще бесполезная для помощи, весело прыгала, что – то напевала себе под нос и путалась под ногами.
Не доходя до магазина, Он решил прогуляться, купив все на обратном пути. Стараясь ни о чем не думать, Он сделал несколько кругов по району, ежась от ветра, но, несмотря на погоду, сейчас прогулка служила Ему лекарством. Когда он вернулся к магазину и купил свой нехитрый продуктовый набор, было уже начало четвертого и потихоньку начинало темнеть. Подходя к дому, у парадной Он увидел отвратительную картину: двое гопников схватили новую Соседку и пытались вырвать у нее сумку. Один из них зажимал ей рот, схватив за волосы, а второй неистово дергал за ремешок. Соседка в ужасе мычала, но ничего не могла поделать. Забившись в угол на площадке перед дверью, тихо плакала ее напуганная дочка.
Он бросил пакет с продуктами на землю и в три прыжка оказался рядом с ними. Сначала Он отбросил того, кто рвал из рук Соседки сумку, потом, выкрутив запястье того, кто зажимал ей рот, второй рукой ударил его под дых. Дальше Он схватил в охапку плачущую девочку и, достав ключи, быстро нажал магниткой на замок, дверь открылась, и Он буквально втолкнул в парадную девочку, а потом ее маму и захлопнул дверь. Когда Он обернулся, оба гопника уже пришли в себя и приготовились к атаке. Ему снова удалось раскидать их, но Он случайно поскользнулся на обледенелом бетоне и грохнулся на спину. Встать Ему уже не дали… Последнее, что он помнил, – жгучая боль внизу груди слева и слово «Валим!».
