По сигналу Делуриона схватка началась. Сразу же ринувшись вперед, Эрмина нанесла несколько яростных ударов в живот Алании, надеясь как можно скорее закончить этот бой. Но противница в тот же миг контратаковала, тяжело и грубо впечатав кулак в лицо на секунду замешкавшейся Эрмине. Толпа ахнула, когда воительница, потеряв равновесие, упала на песок, утонув в облаке пыли. Стоявший в первом ряду Виек сжал кулаки и шумно втянул носом воздух, с трудом удержавшись, чтобы не броситься на арену через веревочное ограждение.

– Ничего себе… – расстроенно прошептал Манс.

– Залмар милостивый, да эта Алания даже не дрогнула от ударов Эрмины… Будто ничего и не почувствовала! – возмутился профессор, старательно вытягивая шею и пытаясь со своего места за столом разглядеть что-нибудь за толпой, облепившей арену.

– Надеюсь, Виек не будет творить глупости, – себе под нос пробормотала Лантея, хмурясь.

– Слава богине, она поднимается! – воскликнул Манс через миг.

На арене действительно началось какое-то движение. Клубы пыли осели, Эрмина, тряхнув гудевшей головой, в несколько рывков поднялась на ноги. Лицо ее потемнело, и уже через миг воительница оказалась возле своей противницы, одарив ее парой сильных ударов. Алания увернулась, отступила на шаг, но Эрмина сразу же сократила дистанцию между ними. Минуту все зрители завороженно наблюдали за этим диким грубым танцем, в котором двое женщин самозабвенно боролись за свою победу, беспощадно покрывая кожу друг друга синяками и ссадинами. Они будто позабыли о мире вокруг, и лишь наступали, наносили удары и уклонялись, стоически стискивая зубы, когда им это не удавалось.

Алания держалась куда лучше своей соперницы. Она не поддавалась гневу, контролировала свои действия и предпочитала защищаться от выпадов Эрмины, нежели пропускать их или уворачиваться. На многие она отвечала контратакой, молниеносной и оглушительной по своей силе. Эрмина же замедлялась, стремительно теряла ловкость и куда хуже начинала реагировать на удары. Она проигнорировала несколько выпадов противницы и поплатилась за это разбитой губой, на которой моментально вздулся кровавый пузырь.

И когда тяжелый кулак Алании в конечном итоге глухо ударил по груди самонадеянно открывшуюся Эрмину, выбивая из нее дух, то всем вокруг уже было ясно, кому же достанется победа. Отлетев назад, воительница упала на песок, раскинув руки в стороны и больше не нашла в себе сил подняться. Она даже головы не могла оторвать от земли и лишь хрипло дышала.

– Алания побеждает! – трубным голосом возвестил Делурион, выбегая на арену. Толпа вознаградила победительницу овациями, поздравлениями и восхищенными присвистами.

До лежавшей на песке Эрмины никому особенного дела не было. Только Виек и прибежавшая от стола Лантея склонились над ней, поднимая женщине голову и пытаясь привести ее в чувства.

– Я проиграла?.. – слабо спросила она первым делом, как открыла глаза.

– Да. Но ты хорошо билась, – произнес Виек, крепко сжимая кисть жены.

– Жаль… Я надеялась…

– Тихо, – попросила Лантея, склоняясь ниже и осматривая разбитую губу воительницы.

– Я в порядке, – без особенной уверенности все же сказала Эрмина, пытаясь сама принять сидячее положение.

– Давай без резких движений.

Муж помог Эрмине подняться и, придерживая ее, отвел к столу, уложив на лавку. Там уже поджидал Манс, доставший откуда-то стопку чистых тряпок и чашу с теплой водой, чтобы можно было отереть избитое лицо женщины. Пока за ней ухаживали, Лантея жестко схватила Виека за локоть и отвела на пару метров в сторону.

– Держи себя в руках. Эрмина практически не пострадала.

– Не волнуйтесь, посол.

Его умные темно-серые глаза тускло блеснули, но на лице не прорезалось даже тени улыбки.

– Что ты задумал? – с подозрением спросила Лантея.

– Лишь принесу победу моей супруге, как я ей и обещал.

Он аккуратно вырвал свой локоть из цепкого хвата девушки и, на ходу стягивая с себя стеганку и рубаху, направился в сторону арены, где уже объявляли имена участников последней схватки.

– В решающем бою за титул чемпиона этой недели среди мужчин сойдутся Тайшин, прозванный Несломимым, и Виек, боец из прибывшего к нам посольства! Давайте же насладимся этим зрелищем!..

Говорливого начальника плантации за руку вытащили с арены, поскольку на площадку уже ступили оба бойца. В тусклом свете масляных ламп, расставленных по периметру, поблескивала вспотевшая от напряжения белая кожа Виека, вышедшего в центр. Он оголил свой торс, избавившись от сковывавшей движение лишней одежды, оставшись босиком и в одних брюках. Под кожей перекатывались бугры мышц, и от всей его фигуры, сжавшейся, будто готовая вот-вот выстрелить пружина, исходили волны силы и неясной злобы.

С предвкушением улыбнувшись, Тайшин тоже неспешно встал в центр арены, а, заметив, как выглядел противник, сразу же и сам скинул с себя пропитанную потом и чужой кровью рубаху. Это был массивный тип, чья кожа была покрыта старыми белесыми шрамами, пересекавшими его руки, грудь и спину взбухшими линиями. Бритый налысо череп был прикрыт запыленной ермолкой, которой Тайшин отер лицо и тоже отбросил в сторону, к остальной одежде.

– Ну что, готов наглотаться песка, хлюпик? – слащавым голосом спросил Тайшин, вставая в стойку и сжимая свои крупные кулаки со сбитыми костяшками.

Виек промолчал, проглотив издевку, хотя его темные глаза недобро блеснули. И зеркально повторил стойку соперника, выставляя перед собой кулаки.

Бой начался после звонкого хлопка в ладони, который подал Делурион из-за ограды. И в тот же миг Тайшин и Виек метнулись друг к другу с удивительной скоростью, будто их притянуло, как два магнита. В неразличимом для глаз хаосе замелькали руки, опасным вихрем закружились бойцы по арене, сталкиваясь и сразу же отлетая в стороны. Каждый из них яростно бил противника, оставляя на обнаженном торсе алые отметины. Босые ноги Виека то и дело взрывали песок, поднимая его в воздух и заволакивая пространство вокруг мутной дымкой. Не менее агрессивно двигался и Тайшин, который, несмотря на свою массивность, довольно ловко уходил от ударов и подныривал под руки, как верткий варан, пытавшийся побольнее укусить добычу.

Понемногу пришедшая в себя Эрмина уже сидела на лавке и не отрываясь смотрела на арену, прижимая салфетку к разбитой губе. Приоткрыв рот, она болезненно вздрагивала каждый раз, когда ее муж пропускал удар, хотя случалось это не особенно часто – Виек мастерски двигался вокруг своего противника и отвечал на большинство атак.

От тяжелого боя гвардеец взмок, и каждый раз, когда кулак Тайшина сталкивался с его кожей, в воздух взмывал веер брызг. Но Виек все еще выдерживал свой головокружительно быстрый темп, ни на секунду не выпуская из вида соперника и практически не ошибаясь. Тайшин зверел на глазах от осознания того, что в этот раз ему достался особенный противник, который не только дрался с поразительной жестокостью, но и, судя по всему, намерен был победить в этой схватке. Для абсолютного фаворита, который удерживал свой титул на плантациях уже больше месяца и неплохо зарабатывал на процентах со ставок, это было неприемлемо.

Первый раз Виеку удалось поймать своего соперника на глупости, когда тот замешкался после очередной проведенной атаки, и тогда гвардеец от души врезал своим стальным кулаком Тайшину по печени, заставив противника согнуться пополам от боли и зашипеть. Секунду Виек восстанавливал дыхание, ободренный своим проведенным маневром, а Тайшин, стиснув зубы, искал в себе силы продолжить бой.

После этой атаки чаша весов начала клониться в конкретную сторону: все чаще Виеку удавалось нанести очередной еще более сокрушительный удар, выцеливая особенно болезненные места, а Тайниш стал раз за разом пропускать атаки. Он запыхался, окончательно измотавшись и устав, его защита дала трещину, и все чаще зрители видели своего кумира валявшимся на земле или пытавшимся отдышаться, стоя на одном колене. Но он упорно продолжал каждый раз подниматься, будто не желая смиряться со своей судьбой.