Литмир - Электронная Библиотека

– Модем есть?

– Где-то в этих коробках. Только пожалуйста, ничего не поломай. Я тебя… очень прошу. По-хорошему.

Диана отправилась на кухню. А наш герой уселся поудобнее – и приступил.

***

Прошло, наверное, тысяча лет, когда в коридоре вновь заскрипели половицы. Минуту назад лаборант бы просто не обратил на это внимания. Но драйвер ставился медленно, смотреть на синюю полоску было скучно, и Барсучонок прислушался.

– Кто там?

Из подъезда что-то ответили. Щелкнул замок.

– И что Марине от меня надо? – спросил все тот же голос Дианы.

– Марина много рассказала про тебя, – забормотал торопливый мужской голос, – и я понял, что ты – это то, что нам нужно. О, я вижу, ты блины затеяла.

– Да, можно сказать и так.

– Ты, я вижу, очень самостоятельная девочка. Умеешь готовить, умеешь постоять за себя. У тебя есть какие-то любимые блюда?

– Чем проще, тем лучше.

– Это делает честь твоей скромности. Кстати, а чья это куртка висит на вешалке? У тебя в гостях друг?

– Сначала скажите, кто вы такой?

– Я отец Марины…

– Мне кажется, Марине не интересны куртки на моей вешалке.

– Они интересны мне. Я работаю в аналитической газете «Тайны и ужасы». Подписываюсь и как Вьюн, и другими фамилиями. И я хочу подготовить материал о тебе и твоей жизни. Я думаю, он будет очень интересен нашим читателям.

– Мне кажется, что когда в класс приходит новая девочка, в этом нет ничего таинственного или ужасного.

– Да, безо всяких сомнений…

– Если у вас больше ничего, вы можете идти. Меня тесто ждет.

– Постойте! Вы не будете отрицать, что не у каждой новенькой девочки есть пистолет! И именно это делает вас очень необычной. Вся школа взбудоражена, а рано или поздно будет взбудоражен весь район. А наше дело – взбудоражить весь город, страну, а может быть, и мир.

– Уважаемый журналист Вьюн, мне очень жаль, но ваш репортаж не получится. Потому что никакого пистолета не было. Меня хотели разыграть и положили в портфель пистолет игрушечный. А когда я стала спрашивать девочек, в чем дело, они стали изображать нечеловеческий ужас. Вот и закрутилась эта глупая история.

– Это все равно очень интересно. Во-первых, шутка довольно жестокая. Во-вторых, нет ли у вас каких-либо подозрений по поводу того, кто из девочек мог так поступить?

Барсучонок почувствовал, что у него отнимаются ноги. Очень хотелось выйти и прогнать этого Вьюна взашей. Но вместо этого он просто поднялся и шагнул к шкафу.

Шкаф взирал на него, как на пигмея. Разводы давно выгорели на солнце, и только петли сверкали, словно хромированный капот новенького «мерседеса». Барсучонок пригляделся и увидел, что они смазаны.

Удержаться было невозможно. Барсучонок взялся за ручку и приоткрыл перекошенную створку. Она двинулась совершенно бесшумно, как тень.

Прямо напротив него, поверх уже знакомого пиджака от школьной формы, висела кобура с тем самым ненастоящим пистолетом. В полумраке слабо светился серебристый край рукоятки.

Барсучонок протянул руку и прикоснулся к кобуре. Вытаскивать игрушку было страшновато, особенно сейчас, когда в коридоре слышен голос ее хозяйки. Поэтому он взял за кобуру и поднес ее поближе к глазам, как кочан капусты на рынке.

И тут ему уже во второй раз не по себе. Холод от голых досок вдруг вскарабкался по ногам и схватил прямо за сердце.

Кобура была тяжеленной.

Конечно, не гиря, но сомнений не было – там, внутри, лежало что-то из цельного металла. Не пластмассовый пистолет. И даже не те пистолетики, что стреляют шариками. Ему случалось держать в руках даже «шариковую» винтовку. По сравнению с этой кобурой она бы показалась детской лопаткой.

Барсучонок отпустил кобуру и прикрыл створку шкафа. Теперь он старался разобрать каждое слово из разговора в коридоре.

– Вы просто незнакомы со спецификой нашей работы, – убеждал журналист. – Часто бывает, что журналиста куда-то не пускают – и получается особенно интересный материал. Вот, например…

– Может быть. Я не слежу за газетами. У меня тесто сохнет, давайте потом.

Барсучонок выглянул в коридор через полуоткрытую дверь.

Диана стояла посередине коридора, непоколебимая, как стена. Поверх привычной одежды сиял белоснежный фартук, а в руках она держала скалку.

В дверях замер и не хотел уходить приземистый человечек в потертых брюках, похожий на сверчка.

– Ладно, благодарю вас за интересный разговор, – произнес он. – Я думаю, что мы снова встретимся и вы найдете, что сообщить нашим читателям.

Вьюн отступил на шаг и сунул руку в карман, словно собираясь достать ключи. Девочка шагнула вперед, готовая закрыть дверь, – и тут ударила белая вспышка.

– Вы отлично получились. – Вьюн сунул фотоаппарат в карман и отступил к лестнице. – В статье пригодится.

– Стой!

– Что такое?

– Я чуть не забыла, – Диана отступила на шаг, освобождая место в коридоре, – у меня есть кое-что, что может вас заинтересовать.

– Это очень любопытно…

Вьюн шагнул в коридор и посмотрел на дверь, примериваясь для нового удачного кадра. Барсучонок отпрянул, чтобы точно не попасть на пленку.

Но тут случилось нечто совсем неожиданное.

Кель шагнула вперед, одновременно замахиваясь, – и одним движением лихо врезала Вьюну ногой в пах.

Журналист взвизгнул и согнулся. Диана с совершенно каменным лицом встала перед ним, ухватила скалку, словно двуручный меч, и с размаху припечатала журналиста по затылку.

Вьюн обмяк и рухнул, словно мешок с картошкой.

***

Наступила очень особенная тишина. Барсучонок вдруг различил очень много всего: как ворчит вода в канализационных трубах, шелестят листья деревьев под окнами…

А где-то далеко, в соседнем дворе, кто-то лупил гитару и пел на мотив из «Нирваны»:

Сбегай!

Сбегай, мой друг!

За пивом!

Ларек на углу!

Хотя бы один стакан!

О-е, о-е!

Хотя бы один стакан!..

Диана отшвырнула скалку и начала обшаривать карманы Вьюна. Спустя секунду фотоаппарат был у нее в руках. Она схватила его, попыталась разорвать пополам – и пару секунд Барсучонку казалось, что у нее это действительно получится.

– Давай я помогу, – предложил он.

Кель посмотрела с подозрением. Потом протянула мальчику фотоаппарат. С таким лицом протягивают саперу бомбу, которая уже начинает пищать.

Виктор взял камеру. Она оказалась намного легче пистолета. Раз – и достал пленку, два – засветил, три – свернул, четыре – спрятал обратно.

Фотоаппараты тогда были пленочные.

– Все. Твоей фотографии у него больше нет.

– Спасибо.

Фотоаппарат вернулся на место. Диана отступила на шаг, уперла руки в боки и впервые задумалась.

– Я думаю, его можно отпустить, – предложил Барсучонок.

– А если он расскажет об этом в редакции?

– «Пятнадцатилетняя девочка избивает нашего корреспондента»… Знаешь, Диана, мне кажется, такой материал покажется бредом даже в «Тайнах и ужасах»!

– Ладно, в этом я тебе верю.

Кель отправилась на кухню, послышался шум воды. А Виктор смотрел на журналиста и пытался понять – почему сейчас, стоя над избитым телом, он не испытывает ни малейшего страха?

Диана вернулась без скалки и с огромной кружкой холодной воды.

– Отойди в комнату. Пусть думает, что я одна.

Девушка присела на корточки и брызнула журналисту в лицо.

Вьюн застонал и поднял веки.

– Рада была пообщаться с вами. – Диана изобразила улыбку. – Для меня это большая честь. Давайте я помогу вам встать!

На лестничной клетке Вьюн уже был способен двигаться сам. Перевел дыхание и загрохотал вниз по лестнице, даже не оглядываясь.

Диана захлопнула дверь. Замок щелкнул, словно пистолетный затвор.

Барсучонок шагнул из комнаты. Ноги дрожали, как дрожат чашки на откидном столике плацкартного вагона… в поезде, который несётся в никуда.

6
{"b":"780608","o":1}