– Зорина Лидон, – какие они все приветливые, права мама – хищник на хищнике.

Пока он меня записывал, перевела взгляд на темную дверь в светлой обители,  у которой стояло уже три человека.

– Пятая будешь, Линдон, и лучше провали поступление: смескам не дадут  учится здесь, – все таким же ровным тоном произнес парень.

Вот до жути стало обидно за них, смотри нацрасы какие. А благодаря кому появились смески?!

– Благодарю за совет, но решать мне, – холодно ответила, больше мне с ним разговаривать было не о чем.

Мда, нелегко мне здесь придется. К стоящей компании подходить не стала, облокотилась о колонну в ожидании своей очереди. Странность заметила сразу – поступающие входили, но не выходили. Но не съедают же их там, скорей всего, есть еще одна дверь, предположила я.

Стоило моей очереди подойти, как моментально скрылась за дверью, так как стоящие за мной поступающие абсолютно не скрывая шептались и возмущенно поглядывали в мою сторону. Что ж, вот такая я нехорошая, редиска, подавитесь?

В таком же светлом помещении за длинным светло-серым столом сидели преподаватели в серых мантиях. Решительность моментально испарилась, я готова была бежать обратно за дверь, чтобы не видеть изучающие и внимательные двенадцать пар глаз. Казалось, вердикт мне уже вынесли. Прикрыв глаза, собралась с духом. Что ж, была не была, я уже пришла.

– Доброе утро, – голос все же предательски дрогнул.

– Представьтесь, пожалуйста, – произнес мужчина. Его черные волосы были прихвачены в хвост. Пронизывающие черные глаза, обрамленные черными длинными ресницами, прикушенные губы, задумчивый вид… казалось, он о чем-то уже размышляет. Все та же темно-синяя форма, которую я уже видела в зале телепортации, поверх нее накинута серая мантия.

– Зорина Линдон, – все более не уверенно прошептала я.

– Ваше рекомендательное письмо .

– Его должен был прислать господин Готтард Делон, – решительность таяла катастрофически быстро, как первый снег на солнце.

– Руберта, – обратился брюнет к сидящей неподалеку блондинке, как в моем бы мире выразились, крашенной, с ужасным желтым цветом волос, но, по-моему, она так не считала, надменно, с превосходством глядя на меня через полуопущенные длинные черные ресницы. Ее накрашенные ярко-красной помадой губы растянулись в улыбке, когда она произнесла:

– Я думала, у нее ума хватит не приезжать на поступление, смескам не место в нашей Академии, – протянула документы мужчине.

Внимательный взгляд черных глаз и холодный тон:

– Смесок, –  в темных глазах на долю секунды загорается красный огонек, дракон, мама говорила, что когда они в человечьем обличии, их очень сложно отличить от других жителей. Единственное, когда он недоволен или зол, появляется красный огонь в глазах.

– Да, – прошептала, сглотнув.

Он внимательно просмотрел письмо, написанное господином Готтардом, периодически бросая на меня недобрые взгляды.

Мрачную тишину развеял старческий, умудренный опытом голос сидящего рядом мужчины. Его седые волосы заплетены в тугую косу, выразительные слегка приподняты брови, зеленые невероятного цвета глаза, смотрящие изучающим взглядом. На сложенные домиком руки мужчина  положил свой острый подбородок.  Немного заостренные уши слегка выглядывали из-под волос. И  темно-зеленая форма, поверх  которой наброшена серая мантия.

– Луц, не в нашей компетенции отказывать в поступлении.

– Кэррик, она смесок, – недоуменно и с отвращением ответил брюнет, будто меня здесь и нет.

Волна негодования и злости  поднялась внутри, мне надоело молчать, и так ясно, что учится мне уже здесь не дадут.

– А благодаря кому произошли смески? – обреченно прошептала, задавая вопрос, который разнесся эхом по залу  – Не вам ли, драконы, захотелось власти и доказать, что вы лучшие? Не вы ли  уничтожили лунных, тем самым разозлив Великую Богиню? Не благодаря ли вам смески перестали брать сильного зверя от родителей? Так может это вам нужно запретить появляться, как опасным для общества? – злость и раздражение начали переполнять меня, требуя выхода.  – И вы  смеете запрещать поступать мне, жертве ваших деяний? – позади что-то загудело, но я этому не предала значение.

Может, Лунные и были добрыми и нежными созданиями, но не я, та, что родилась на Земле, та, что видела уйму несправедливости в жизни, боли и горя, прозябала с детства в нищете, лишенная материнской любви. Та, над которой издевались и гнобили в классе, порой загоняя для развлечения по территории школы. И даже в училище продолжались издевательства и насмешки, только дома, в объятиях бабушки, я   находила покой и умиротворение. И сейчас все заново повторяется. Вот только я больше не буду жертвой!!!!

– Успокойтесь, – донесся успокаивающий голос незнакомого мужчины.

– Нет, – твердо произнесла я, перед глазами словно темная пелена стояла. Мой слух обострился, казалось, муха пролит, я услышу по телу прошел легкий озноб

– Успокойтесь иначе мне придется против вас применить магию, – продолжал все тот же голос.

– Попробуйте, – насмешливо ответила. –  Вы только и можете, что применять и издеваться, – мне казалось, что я вновь вернулась в детство: вот я складываю в портфель учебники, одноклассники как обычно шепчутся между собой, но я к этому привыкла и не обращаю внимания, быстро покидаю класс. Они догоняют меня, начинают толкать, в открытую смеяться надо мной. Я бегу, они за мной, в голове мысли только о том, чтоб спрятаться и переждать, но нет, они словно хищники, почувствовавшие запах жертвы, не отстают, идут по следам, загоняют в угол, чтобы там растерзать. Нет выхода: школа  и дорога. Я выбираю второе, все  равно, умру или нет,  но так больше не может продолжаться. С криком: "Стой”, – меня хватает местный продавец за руку, – ”Пошли, переждешь у меня”. И я без страха иду с той, что только что меня вытащила из-под колес проезжавшей машины, чтобы опять спрятаться в скорлупу.

Я  не жертва!!!! Не буду прятаться и страдать!!!!

Пелена перед глазами рассеивается, испуганные сосредоточенные лица преподавателей и твердый, уверенный мой голос разносится эхом:

– Вы отказываете мне в поступлении? – если так, для себя я уже решила, и совет магов будет об этом знать.

Я буду бороться за права всех смесков, я устрою им революцию, даже если буду одна на поле боя, но не сдамся.

– Мы вам не отказываем, – произнес сидящий в стороне мужчина, я узнала его голос, это он меня успокаивал, перевела на него взгляд.

Темно-серые распущенные волосы лежали  на плечах, сведенные на переносице брови, серые глаза, которые, казалось, смотрели в душу, и длинные черные ресницы, отчего глаза кажутся еще выразительнее. Да что ж такое, не на наращивание же они все дружно ходят, мне б такие. Темно-серая форма, ментал значит.

– Как мы заметили, девушка обладает сильной магией, – произнес целитель.

Удивленно на него посмотрела: интересно, когда я успела.

– Милое дитя, ты даже не заметила, – озадаченно прошептал Кэррик.

– Что? – наконец-то выдавила из себя.

– Ты маг воды.

– Я думала, целитель, – и повернулась назад, вспомнив, что позади что-то звенело.

У стены стоял огромных размеров медный чан, наполненный водой.

– Это оно звенело? – спросила, указывая на чан.

– Да, – ответил все тот же мужчина. – Почему ты решила, что целитель?

– Когда проходила испытание, господин Готтард сказал, что во мне есть немного магии от лунных, – не скрывая ответила, потому как уверена, что в письме он все изложил.

– Луц, – обратился  он к темноволосому в синем костюме. – Дай письмо, – протянул он руку.

С неохотой тот все же отдал письмо, с минуту Кэррик изучал содержимое письма, потом перевел взгляд на меня:

– Значит магия целительства и стихия воды, – он исследующим взглядом прошелся по мне с ног до головы, его рука потянулась к стоящей на столе деревянной шкатулке, но замерла.

Такая же шкатулка стояла в шкафу у господина Готтарда, когда я выбирала камни.