Вытряхнув камешек, распрямился. Далеко слева над блестящей как зеркало и дымящей как раскалённая сковородка землёй парили крепостные стены с мощными квадратными башнями. Над башнями вились длинные цветные вымпелы. За стенами поднимались колокольни и шпили, ворота были гостеприимно распахнуты. Наверняка, стражники развалились в густой тени и травят байки или пьют прохладное пиво. Кэран сглотнул и отвёл взгляд. Мираж, конечно же. Говорят, миражи – это предсмертные грёзы земли. А ещё говорят, что если долго на них смотреть, можно и самому кануть, стать частью эфемерных пустынных видений.
Подсматривать чужие сны некрасиво. Особенно, если ты – один из тех, благодаря кому бескрайние поля стали пустошами. Но Утихшая война утихла. Печальными мыслями делу не поможешь, а до Огдара ещё топать и топать. Кэран поправил ножны и пошёл дальше, мурлыча себе под нос марш имперской кавалерии. Интересно, сколько сейчас берут за пиво в “Гусе и лестнице”? Может, по старой памяти, удастся сбить цену? Да даже если и не удастся, в Огдаре наверняка найдётся угол, в который не заглядывает Зрак. Пару дней будет, чтобы оправиться, поесть нормальной еды вместо этого задолбавшего ра-оп. Толчёное вяленое мясо с травами, конечно, сытное, и весит мало, но какое же жёсткое! Все зубы обломаешь, а про вкус лучше вообще не вспоминать. То ли дело огдарская уха! Живот мечтательно заурчал. Или вот грибная жарёха или, например,…
Бах! Кэран упал, откатился за ближайший валун и осторожно выглянул, пытаясь понять, откуда стреляли. Эхо здесь, среди каменистых холмов, было причудливое. Прыгало туда-сюда, поди его разбери.
Бах! Второй выстрел. Вроде справа, из-за того холма, что похож на муравейник. Надо проверить. Кэран сбросил поклажу и осторожно, на полусогнутых, двинулся в ту сторону. Оставлять в тылу неизвестную угрозу не годилось. Придётся ухе немного подождать.
Летописный свод 1. О жуках и шаманах
“Великий У добился перелома в войне с Огдарской Коалицией с помощью обыкновенных катапульт, заряженных жуками. Для того, чтобы заполучить это оружие, Великому У пришлось самому стать наполовину жуком, но, по его мнению, дело того стоило. У Героев вообще странная логика. А у шаманов – вдвойне. Например, почему У решил уйти из Геройской Гильдии и пойти войной на Коалицию, так и осталось непонятным.
В ковши катапульт лопатами загружали копошащихся жучков размером с ноготь и выстреливали в сторону противника.
Жучки, изумрудные, с алыми крыльями, кровавым снегом сыпались на головы неприятеля, а потом вгрызались в плоть. Стоило крошечным челюстям добраться до крови, как жертва была обречена. Жук распадался в пыль и таким образом смешивался с плотью и кровью. Ядовитая пыль парализовала, а через пару дней жук прорастал из человека. В буквальном смысле. Сначала кожа на спине шелушилась и покрывалась роговой коркой, потом лопалась вдоль всего позвоночника, и вместе с гноем выпускала алые крылья. Потом приходил черёд рук и ног, потом живота и только в самом конце – головы. Примерно через неделю тварь готова была питаться самостоятельно. Жрали новорождённые жуки всё, что попадалось в жвала и росли, росли, росли… Недоеденную добычу они собирали в большие шары, склеенные собственными выделениями. Шары эти жуки всюду катили с собой.
Коалиция пала. Её теурги оказались вынуждены выжигать целые районы собственных городов. Солдаты бунтовали, стоило им услышать о приближении Великого У. Крестьяне бросали дома и бежали.
Где и как добыл полуграмотный шаман таких тварей, так и осталось неизвестным: Великий У сгинул без следа, его дикое ополчение разбежалось. А жуки расползлись. Они не любили себе подобных и жрали их с таким же удовольствием, как и всё остальное. Постепенно их удалось отвадить от городов. На том все и кончилось. Только ходил ещё несколько лет после войны по кабакам человек в рубище. Этот человек рассказывал, что видел, как Великого У и его ближайших учеников жуки положили на землю и катали по ним шары до тех пор, пока вся красная кашица не оказалась на шарах.”
Мифы и легенды Старого Огдара / собрано Харджа П.В.Н., 3е изд., перераб. и доп., Огдар: теургИСТР-С, 187 г. Э.Н.Р.
Глава 2. Гильдия Уборщиков за Героями
Кэран выглянул из-за гребня холма. Внизу оказалась просторная долина, а вовсе не маленькая впадина, как можно было бы ожидать. Дальше холмы становились всё реже и ниже, а земля – суше и твёрже, многочисленные трещины рассекали её как морщины стариковскую кожу. Поверх трещин тянулись длинные ровные неглубокие канавы. Они тянулись и тянулись, одни прямые от самого западного века Пастыря, другие петляли меж холмов. Как если кто-нибудь провёл бы обратной стороной ложки по густой каше. В животе у Кэрана заурчало.
Здесь канавы встречались. В конце каждой оказался большой шар цвета венозной крови. Вдесятером эти шары образовали аккуратный круг с одинаковыми промежутками, как раз достаточными, чтобы мог протиснуться взрослый человек.
Рядом с каждым шаром лежал гигантский жук. Судя по толстому слою песка на узорчатых панцирях насекомые были давно мертвы. Кэран облегчённо выдохнул. Убить даже одного такого монстра было бы непросто: мощные жвала, толстые бронированные ноги и длиннющие рога на мордах обещали серьёзные проблемы любому, кто рискнул бы атаковать такое страшилище. Даже герою. Кэран потёр живот; даже останься он героем, всё равно в одиночку бы не полез, к чему бессмысленные жертвы?
Интереснее другой вопрос. Если жуки мертвы, а кругом никого, кто только что стрелял? И в кого?
Кэран покрутил головой. У подножия холма, на котором он расположился, стоял знакомый фургон. На его борту ярко блестела серебряная колба в лавровом венке, герб Гильдии Уборки за Героями. Кэран усмехнулся и тут же помрачнел. В памяти всплыла рукоять пистоля за поясом того рыжего на козлах. Как его звали-то? Неприятный такой… Имя упорно соскальзывало с разума как перекати-поле с бархана. В любом случае, раз коротышки не видать и тишина мёртвая кругом, скорее всего, фургон остался без хозяина. Надо сваливать. Кэрану не улыбалось встречаться с тем, кто может так быстро и тихо убить гильдейского уборщика. Мечник принялся аккуратно сползать по своему склону холма. Жуков этих он узнал. В войну о безумном шамане и его воинстве чего только не рассказывали. Подходить к тварям, даже мёртвым, никакого желания не было. Великий У запросто мог придумать какой-нибудь летальный сюрприз для любителей потрошить его детище. Да и потом: рыжий сам напросился, работа у него такая, дрянь всякую утилизировать, а Кэрану этот возница никто и звать никак, даже не попутчик.
Барджус – имя вдруг вспомнилось. Рыжего уборщика звали Барджус.
Склон кончился, сандалии ударили в пыль. Кэран скривился. Даже ларпы стаями летают. А те времена, когда война пожирала человеческие жизни тысячами, давно прошли.
Инстинкт требовал уносить ноги. Лезть промеж этих шаров дело опасное и ненужное, пусть вон уборщик таким развлекается, жертвует собой за ради не пойми чего. Кэран стиснул правый искалеченный кулак. Крякнул. Ладно. Он только посмотрит издалека, убедится, что коротышка мёртв и заберёт фургон. Так и до Огдара быстрее доберётся, и с Гильдии уборщиков выкуп за оборудование возьмёт. Кэран обул сапоги и сбросил плащ. Мягкой осторожной походкой двинулся обходить холм.
Вблизи шары оказались значительно больше, чем представлялось с вершины. Солнечный свет тонул в тёмной переливающейся поверхности как муха в густом чёрно-красном тэллисийском эле. А ещё от них тянуло холодом. Кэран осторожно ткнул один из шаров кончиком меча. Прямой обоюдоострый клинок не встретил почти никакого сопротивления. Мечник вздохнул, ещё раз дал себе слово чуть что сразу бежать и двинулся вперёд. На ощупь шары оказались гладкими, приятными и прохладными как шёлковые простыни; от каждого касания по поверхности бежали еле заметные волны.
Внутри круга шаров царила ночь. Холодная и тёмная. С далёкого небосклона подмигивали звёзды так, словно никакого солнца не существовало. На периферии зрения что-то сдвинулось, чуть-чуть, незаметно. Кэран попятился.
