Вита высушила волосы, быстро позавтракала, оделась, после чего отправилась на работу. Её однокомнатная квартира на шестом этаже двадцатиэтажки была обставлена скромно – небольшая кровать, пара стульев, стол, стеллаж для книг и комод для одежды. В коридоре, неподалеку от дверей белым пятном стоит стиральная машина, а слева возле нее, подпирая стену, гладильная доска и складная металлическая сушилка для одежды. У жилой комнаты отсутствовали четкие границы, поскольку она была совмещена с маленькой кухней и коридором, а перегородки между ними убраны. Из коридора дверь вела в ванную, совмещенную с санузлом. Возле кровати, порталом в большой мир и единственным шиком в маленькой квартире, красовалось пластиковое французское окно с выходом на балкон.
Как только Вита вышла из лифта и направилась к выходу из здания, в кармане затрезвонил мобильник:
– Вита, привет! – услышала она в динамике знакомый голос. Это звонил Михаил Носов – заместитель руководителя пятого отдела уголовного сыска Дэмморы3. Как только возникало крайне важное и срочное дело, он незамедлительно набирал номер Виты, зная, что никто кроме неё не сможет ему помочь.
– Привет, Миш! – по привычке ответила Вита. Хоть Михаил и был старше её на двадцать лет, но он настойчиво упросил Виту обращаться к нему проще как к приятелю, чтобы не чувствовать себя совсем уж старым рядом с молодым дарованием.
– Ты ещё дома? – взволнованно спросил Носов.
– Вот только что вышла, – ответила Вита, стараясь перекричать утренний шум улиц. Несмотря на раннее время, здесь уже образовалась автомобильная пробка – монотонно гудели двигатели, слышались частые сигналы клаксонов, гомон и ругань множества людей.
– Отлично! Срочно выезжай ко мне! Сейчас я скажу тебе адрес, – затараторил на ухо Виты Михаил. Сквозь шум улицы, Вита с трудом смогла расслышать его голос и записать адрес. Спустя полчаса она прибыла на место. Девушка некоторое время искала более-менее сухое место для парковки своего автомобиля, и вскоре удача ей улыбнулась.
Старое обшарпанное кирпичное общежитие, видевшее свои лучшие годы до перестроечных времён, сейчас представляло печальную и унылую постапокалиптическую картину. Двери покосились, в некоторых окнах выбиты стекла. По двору ветер из стороны в сторону гонял мусор и пыль. В течение двадцати лет сюда выселяли асоциальных людей, опустившихся на дно жизни – наркоманов, алкоголиков, тунеядцев.
Носов ожидал Виту, возле своей черной Ауди, старого седана, популярного вначале 90-х среди бандитов и блатных. Его черного цвета плащ развивался на осеннем ветру, а в дополнении к прилизанной, зачесанной назад, прическе и испещренному морщинами лицу, придавал немолодому сыщику вид именно таких бандитов, которых многие узнавали по многочисленным сериалам на НТВ. Михаил спрятал руки в карманы и поднял ворот плаща, прикрываясь от ветра. Пока он ожидал Виту – успел продрогнуть.
– А чего в машине не греешься? – из уст Виты фраза прозвучала не сочувствующе, а осуждающе.
– Вот еще! Из-за одного жмурика4 бензин переводить, – проворчал Мишка, который сразу же повел за собой девушку к месту преступления. – Мои ребята: Игнатченко и Семенов с бригадой прибудут через двадцать минут.
– Что у нас тут? – поинтересовалась Вита, осматривая округу.
– Все прелести давней перестройки, сохранившиеся в первозданном виде! Тьфу! – Сплюнул в сторону общежития Носов. – Хорошее место. Я наверно сюда перееду, как выйду на пенсию.
– Неужто понравилось здесь? – удивилась Вита. При этом с ее лица не сходила ехидная улыбка – она понимала, что Носов иронизирует.
– Смеешься? Я еще не все мозги отморозил на улице, – нарочито ворча, ответил Михаил, брезгливо осматривая округу.
– Так что у нас тут за жмурик? – уточнила вопрос Вита, осторожно перешагивая, оставшуюся после дождя, грязную лужу.
– Молодой парень лет двадцати. Родные утверждают, что он раньше с дружками варил йод, но в один прекрасный для них всех день резко соскочил, – попутно вводя в курс дела, Михаил услужливо придержал перед Витой дверь в подъезд. – Собрал волю в кулак, так сказать. Стал заниматься собой, даже увлекся магией. А спустя неделю после завязки стал говорить, что во сне к нему явился то ли черт, то ли дьявол, который до смерти его напугал.
Его голос эхом разнёсся по подъезду. Обшарпанные стены с облупившейся зеленой краской и потрескавшейся штукатуркой немыми зрителями провожали парочку оперативников. В подъезде было грязно, кое-где попадался мусор и подсохшие лужи, с резким выраженным запахом аммиака. Двери в квартиры пребывали не в лучшем состоянии, словно братья близнецы, отличаясь друг от друга только мелкими деталями и цветом.
– И как часто черт к нему приходил? – поинтересовалась Вита. Она старалась не прикасаться к перилам, которые очень напоминали скелетные останки существа, найденного под водой в океане. Плесень, ржавчина и другие всевозможные следы, придавали перилам сходство с наростами кораллов.
– Каждую ночь. И каждый раз, этот черт душил парня, садясь на его грудь. Однажды, парень попытался скинуть с себя существо. Он утверждал, что его руки уткнулись в жесткую длинную шерсть. Как он потом описывал, ощущения были реальны, хотя он действовал на подсознании и глаза были закрыты. А когда он вчера заснул, то больше уже не проснулся.
– Жуть… – выдохнула Вита, остановившись с Носовым перед входной грязной дверью без номера. – А это не могло быть помрачением рассудка после резкой завязки?
– Не знаю, возможно. Мы пришли, – равнодушно ответил Носов, пожав плечами. Он по-хозяйски открыл дверь, и вошел в квартиру.
Полная женщина в халате, едва заприметив сыщика, быстро юркнула на кухню. Вита только и успела рассмотреть темные синяки под глазами и опухшее бледное лицо. Скорее всего женщина страдала от бессонницы или заболеванием почек.
Носов повел девушку в дальнюю комнату, где на кровати лежал худой, почти высохший молодой человек. Они прошли в полумраке по коридору, старательно обходя завалы одежды. По всей видимости, увиденная Витой женщина – мать покойного, которая затеяла большую стирку.
В помещении стоял жуткий запах, не похожий ни на какой другой. Даже после прекращения употребления йода, запах от его варки стойко въелся во все предметы и стены. Маслянистые разводы и пятна на обоях, свидетельствовали о разгульной жизни хозяина и практически полном отсутствии уборки. Наконец, они вошли в небольшую захламленную комнату, в которую вела бежевая плоская дверь. Была ли она бежевая изначально, или стала таковой от времени и пользования – Вита могла только догадываться.
На низкой кровати лежал молодой человек. Его густые темные волосы были всклокочены, а это говорило о том, что он часто ворочался. Глаза наркомана закатились, а от приоткрытого рта, извиваясь, проложила дорожку уже подсохшая полоска белой пены, оставив небольшое пятно на наволочке подушки. Руки парня застыли в неестественном жесте, а ноги вытянуло в предсмертной агонии. Темные полупрозрачные занавески с трудом пропускали дневной свет в комнату.
Вита вплотную приблизилась к лежащему на кровати телу наркомана. Она аккуратно коснулась его руки своей ладонью и принялась сканировать:
«Хм… Перелом обеих рук, который сопровождался сильнейшим сдавливанием в местах переломов. Грудина вдавлена и провалена вовнутрь, в легких множественные капиллярные образования, отёки. Больные почки и поджелудочная железа. Но смерть наступила не от простой болезни или удушья. В последние моменты жизни его нервная система, ослабленная наркотиками, сдала окончательно. Парень скончался от сильнейшего эмоционального переживания – ужаса. Что же могло его так напугать? Может новый вид наркотика? Но следов свежего наркотического отравления я не чувствую. Как и серьезных отклонений в психическом плане.
Что еще? Следы сдавливания чистые. Ничего нет. Даже малейшего намека на ДНК или неорганические частицы. Не мог же он сам, мышечным усилием сломать себе руки?! Грудь вдавлена, в результате воздействия чего-то тяжелого. Но опять-таки на нем ни малейших следов постороннего вмешательства. Словно грудь вдавилась сама по себе. Мистика!».
