– А вчера я нашла четыреста… нет, сорок копеек! О! вот еще десять! – радостно сказала Катюлик и выловила их из лужи. – А еще рубль я нашла, когда мы переходили через дорогу. Восемь рублей пятьдесят копеек!

Потом, уже по телефону, я попыталась выцыганить у нее частушку, которую она у меня вспоминала. Удалось извлечь нечто матерное, чего я от хохота тоже не запомнила, и еще одну:

Я у Коли в коридоре

галошами топала.

А я Колю не любила,

А конфеты лопала!

Когда мой муж пришел с работы, я сообщила, что у меня были мама и бабушка Катя.

– Я понял, – сказал супруг. – По кагору.

***

Вчера я поехала к Катюлику. Потому что вчера была годовщина смерти Дедулика. И мне надо было как-то помочь, в магазин там, приготовить. В итоге оказалось, что народу нас будет всего ничего, готовить особо не надо, поэтому мы сходили в магазин, купили продукты, а потом…

А потом мы пошли гулять. Когда мы выходили из квартиры, соседская дверь была открыта, и там маячил сосед. Которому Катюлик радостно сказала:

– Здравствуй, Сережа! А это моя внучка, она меня терроризирует. Мы с ней ругаемся!

– Конечно, ругаемся! – сказала я. – Потому что я не понимаю – ты будешь дверь закрывать или с соседом разговаривать?

– Ну, – сказала Катюлик, – я делаю, что могу. А что не могу – я не делаю!

Я поразилась здравости ее жизненной позиции, и мы пошли вниз по лестнице. По лестнице мужики этому самому Сергею таскали гипрок.

– А это что? – спросила Катюлик у согбенного под тяжестью листа мужика. – А оно зачем?

– Стены отделывать.

– Что-что? А балкон этим можно?

– Можно, – сказала я и потащила Катюлика вниз по лестнице. На улице Катюлик сказала:

– Ой, я денег с собой не взяла совсем.

– Но мы ведь только посмотреть? Ничего покупать не собираемся?

– Нет, конечно! – сказала мне Катюлик.

Мы пришли в магазин. В магазине мы посмотрели мебель и скатерти. У скатертей Катюлик задержалась и начала разговаривать с продавщицей.

– А красные скатерти у вас есть? А зеленые? А какого размера? А 140 на 180 есть? А вот эта почему такая дорогая? А салфеточки отдельно продаются?

Я оставила Катюлика беседовать с продавщицей и пошла смотреть всякое злато-серебро. Потом мы изучили хрусталь, фарфор и часы. На часах магазин закончился, но и там Катюлик побеседовала с продавщицей и сообщила, какой будильник и когда она у них покупала.

Мы пошли дальше. На площади у исполкома вдруг оказался магазин "Красный куб". Я чутьем поняла, что Катюлику там понравится. Она долго охала над чайничками и чашечками. Выспрашивала у продавца, есть ли у них свечки, ну вот такие… плоские… простые. Нет, маленькие и круглые. Да, вот такие, но без запаха. И сколько стоит? Шесть рублей? На кассе? Ну, тогда на выходе я возьму. И действительно на выходе купила три свечки. Сообщив девочке за кассой, что у них прекрасные ежики в магазине и что она придет еще. В магазине мы провели минут сорок, я думаю. Но Катюлик рассмотрела все.

Мы пошли дальше. По дороге заглянули в еще один магазин. Там Катюлик увидела йоркширского терьера, долго с ним сюсюкала и улюлюкала и радостно спросила у хозяина:

– А сколько стоит? Дорого? Нет, ну вы скажите – сколько. Может, я тоже куплю. А где брали? Здесь, в Пушкине? Ах, заказывали специально, с родословной?

– Пойдем дальше, – строго сказала я.

И мы пошли дальше. У Гостиного двора мы зашли в кондитерский магазин. Там вдруг оказался чай, ну такой, в банках.

– О! – сказала Катюлик. – Надо купить. А то тот чай, что я Ларке покупала, я думала, мы вместе выпьем, а не получилось.

– Надо купить, – согласилась я. Катюлик спросила у продавщицы:

– А какой чай тут у вас самый вкусный?

– У каждого свой вкус, – строго отвечает продавщица. – Надо нюхать.

Мы начали нюхать. Катюлику понравился один, мне другой. Купили оба. Продавщица, поняв, что мы что-то все-таки купим, стала намного любезнее, и они с Катюликом еще пощебетали. А потом мы пошли к конфетам. Катюлик спросила у продавщицы:

– А такие маленькие кругленькие с желе у вас есть?

– Как называются?

– Не помню, понимаете, старая совсем! – сообщила ей Катюлик. Но тут подошла другая бабуля и стала выяснять, из чего делают зефир и где его производят. Катюлик слегка ее отпихнула и продолжила про конфеты.

– Ну что вы без очереди лезете! – возмутилась бабуля.

– А потому что я уже спрашивала! – выяснив, что нужных конфет нет, мы пошли к выходу. – Ух, старая кочерга! – прошипела Катюлик.

И мы пошли дальше, в парфюмерный магазин напротив. Выяснилось, что Катюлику нужен лак для ногтей. Мы долго выбирали лак, опять же советуясь с продавщицами. Потом поняли, что нужна еще и жидкость для снятия лака. После чего у Катюлика в кошельке осталось 40 рублей, и я догадалась, что наша прогулка почти закончена. Вот только их дотратить…

Гостиный двор оказался уже закрыт. Мы прошли мимо, полюбовались на почти отреставрированный собор и, пройдя пол-Пушкина, двинулись к дому. По дороге Катюлик раз пять спросила у меня, устала ли я. И когда наконец я рявкнула:

– Да!!! Устала!!! – она тихо и скромно сказала:

– Я тоже.

Уже дома, когда я стала наконец переодеваться, Катюлик тихо подкралась ко мне и протянула какой-то пакет. В пакете оказалась скатерть из первого магазина. Перламутрово-серого цвета с цветами. Она протянула ее мне и сказала:

– Это тебе. В подарок.

***

К нам на дачу приехала Катюлик. Моя свекровь – святая женщина! – любезно её пригласила. Я, правда, наивно понадеялась, что святость её распрострется… распростерется… распространится еще дальше, и Катюлик приедет, а она уедет. Но – увы.

Сегодняшний день начался с возлежания Катюлика в жезлонге (как она сказала моей маме) с мокрым полотенцем на голове по причине головной боли. Очень красиво.

Временами Катюлик изображает из себя бедного родственника, в конце обеда, например, восклицая:

– А хлеба у вас совсем нет? – на что я, как обычно, начинаю орать:

– А раньше спросить было сложно?! – и лезу в холодильник за хлебом.

После обеда, спрятавшись в доме, чтобы никто не слышал, Катюлик звонила маме и жаловалась, что я не иду с ней в лес. Я об этом знаю точно, потому что ровно через минуту после окончания их разговора я, спрятавшись на чердаке, тоже звонила маме. Оправдываться. Что в лес я Катюлика взять никак не могу, потому что на улице +30, а у нее жезлонг и полотенце. Что если ей в этом самом лесу станет худо, то из-под куста черники я ее, конечно, вытащу, но до дома не дотащу.

Вечером мы, во главе со свекровью, все-таки пошли прогуляться. Далеко. Я даже искупалась в пожарном водоеме. Серега с визгом и гиканьем нырял туда с разбегу, а Катюлик пыталась отговорить меня от купания в этой ужасной и грязной луже. Впрочем, безрезультатно.

А вечером… а вечером свекровь отказалась от ужина. Очень холодно и рано (ну, для ее обычного режима рано) сказала мне "спокойной ночи". Что вынудило меня удалиться во времянку, в которой я обитаю по ночам.

И вот теперь я лежу во времянке и думаю: то ли она (свекровь) так устала от длительной прогулки (что возможно, потому что у нее болит нога), то ли это такой ненавязчивый способ сказать мне свое "фе". Но об этом я узнаю уже утром.

Продержаться надо всего лишь до пятницы.

***

Мой любимый телефон, он же коммуникатор, иногда действует по собственному разумению.

Сегодня целый день он молчал и исправно выходил в Контакт. К десяти вечера, правда, я начала подумывать, что никому-то я, бедная, не нужна. Даже любимая мамочка не звонит мне пятый раз за день поинтересоваться моим здоровьем и здоровьем Катюлика, а супруг, среди цветов и котов, тоже наслаждается одиночеством и совершенно без меня счастлив.

В результате, забравшись на чердак, я позвонила мамочке сама. И тут начали сыпаться смс-ки. "Мама звонил вам 6 раз", "Вас срочно просит позвонить абонент …", но больше всего меня порадовал перл: "Вам пытался дозвониться абонент …"