В какой-то момент хищник потерял ее в покровах не проснувшейся урбанистической природы, но вскоре увидел стоящей возле одной из дверей и пытающейся в потемках вставить ключ во врезной замок одного из гаражей. Он приблизился на расстояние пяти метров, и только тогда женщина заметила его хищную маскировку. Она развернулась к нему лицом, и непонимающе уставилась, не предпринимая никаких действий. Женщина, подобно загнанной в угол мыши, замерла на месте, в то время как он, с каждым шагом отсчитывал последние секунды ее жизни. Он поравнялся с ней, и движением правой руки дернул ту за рукав куртки. Лишь в этот момент она попыталась закричать, но было уже поздно. Его левая рука, в которой был зажат строительный нож с выставленным из ножен лезвием, одним движением на несколько сантиметров вонзилось несчастной в горло и продолжило смертоносное движение в сторону, подобно волнорезу, рассекающему волны ее кожи. Вместо крика у женщины получился какой-то сдавленный непонятный хрип, она начала оседать возле двери гаража, заливая грунт и свою одежду черной во мраке ночи кровью.

Черт сгреб умирающую женщину в охапку, и дернул ее вниз. Та со странным хлюпаньем упала на мокрую землю, инстинктивно притянув свои маленькие руки к огромной зияющей черной ране на шее. Она задергалась в конвульсиях, в последней отчаянной попытке сохранить жизнь, но вскоре затихла. Хищник спокойно подобрал упавшие на землю ключи, и без труда открыл навесной замок двери гаража. Он схватил бездыханное тело за запястья и одним движением втащил тело внутрь. Ее сумка так и осталась кляксой лежать на земле, словно бесформенный надгробный памятник для жертвы.

В гараже было тепло, над потолком тусклым светлячком горела лампочка, а у противоположной стены тлела небольшая печка-буржуйка. Страх и похоть одолевали хищника, он прикрыл за собой дверь, склонился над лежащим на спине трупом, после чего начал кромсать ножом на умершей одежду. Даже с расстояния полуметра, он чувствовал запах алкоголя, исходивший от губ женщины. «Дешевая шлюха, потаскуха, тварь», – шептал Хищник, продолжая раздевать объект своего вожделения. Вскоре труп был почти полностью обнажен, а вот нашейный крестик Хищник снимать и срывать не стал. «Пусть тебе будет стыдно, сука!». Он, чтобы не испачкаться кровью, положил на горло женщины найденную неподалеку тряпку, после чего опустился на колени и стал покрывать тело женщины поцелуями. От возбуждения его трясло и сдерживаться стоило огромных усилий. Хищник гладил ее еще не успевшее остыть тело руками в тот момент, пока серые глаза безжизненно смотрели куда-то сквозь него, как будто заметив кого-то наблюдающего за процессом их связи, отчего хищник возбуждался еще больше. В какой-то момент он остановился и извлек из кармана зимней куртки зажигалку, после чего поджег убитой волосы. Белую кожу на груди жертвы и ее соски покрывали странные гротескные кровавые подтеки, запах паленых волос пьянил его не хуже любого алкоголя, он снова и снова поджигал пряди на голове женщины и наконец, едва коснувшись через ткань джинсов своего члена рукой, кончил и затих. Он в полубессознательном от удовольствия состоянии так и лежал на трупе, и лишь через продолжительное время с трудом поднялся. Ноги не слушались, руки тряслись, он взял в руки оторванный от куртки жертвы рукав и поднес к ним зажженную металлическую ZIPPO. Синтетика и утеплитель почти моментально воспламенились, и он, опуская подожженную одежду на тело жертвы, вновь почувствовал, как от сладкого запаха начинает кружиться голова и растет возбуждение. Утро играло новыми красками, но в какой-то момент он вдруг услышал шаги, доносившиеся на улице. Черт в панике вскочил…

***

Следователь следственного комитета Артем Рогов заступил на дежурные сутки всего час назад. Накануне вечером он слегка перебрал с алкоголем из-за чего поссорился с женой, с утра получил взбучку от руководства за опоздание, а к вечеру уголовное дело, находившееся у него в производстве, должно было магическим образом попасть в Прокуратуру для проверки. Однако, само оно туда прилететь не могло, а Артем, вместо того, чтобы добивать обвинительное заключение и опись последнего тома, сидел в непонятном гаражном кооперативе и наблюдал ужасное, отвратительное по своей сути место преступления, от которого волосы на голове и других местах тела вставали дыбом. Артем по традиции пригласили на место происшествия последним, в гаражном кооперативе к тому моменту уже находилась полицейская следственно-оперативная группа в составе молоденькой миловидной девушки-следователя, мрачного худощавого темноглазого опера в дурацкой шляпе в духе детектива Мегрэ и в плаще, а также девушки-эксперта в форме, похожей и на форму пожарного, и на строительную манишку таджика-гастарбайтера одновременно. Также на месте находился упитанный выше среднего участковый, оцепление из двух сотрудников патрульно-постовой службы и руководство МВД. Повсюду серыми тенями сновали непонятного вида зеваки, видимо, владельцы окрестных гаражей.

Артем поручил полицейскому следователю составление протокола осмотра места происшествия. Девушка проявила явное неудовольствие (что было неудивительно, преступление, очевидно, не относилось к полицейской подследственности4), но в открытую конфронтацию с более опытным и наделенным большими полномочиями Роговым вступать не стала. Сам же Артем, дав пару поручений в стиле «ну ты и сам все знаешь…» оперу, уселся в машину и с удовлетворением открыл термос с кофе, попутно наблюдая в открытые ворота гаража, как миловидная, хоть и чуть полноватая блондинка-эксперт в непонятной бесформенной одежде пытается изъять биологический материал с частично обгоревшего трупа и окружения.

***

В гараже и возле него, несмотря на моросящий дождь, стоял сладковато-пряный запах, от которого у Остапа закружилась голова. Такого оперативник не видел никогда, несмотря на то, что повидал он за карьеру в полиции, ой как не мало. Чтобы не смотреть на эту концентрированную жесть, он решил приступить к работе и, получив пару невнятных указаний от следователя следственного комитета, отправился в будку охраны гаражного кооператива. Внутри стоял застоявшийся запах перегара и пота, а полупьяный немолодой охранник ничего особо пояснить не мог. Спал, ничего не слышал, ничего не видел, ни шума, ни борьбы. В семь утра проснулся, вышел, почувствовал запах гари во время обхода, заметил открытые ворота, увидел труп, вызвал пожарных. Работал охранник вахтой в пятнадцать суток и получал символическую по меркам, разумеется Москвы, прибавку, в виде пятнадцати тысяч рублей к пенсии. Никаких регламентов по охране у него не было, соответственно, и взятки с него были гладки. Однако, несмотря на ожидаемые «ничего не видел и ничего не знаю», кое-какую информацию Остап для себя подцепил.

«…показания даю добровольно, давление на меня не оказывается, об ответственности по статье триста шесть Уголовного кодекса Российской Федерации предупрежден…»

По старой традиции Остап сразу достал протокол допроса. Он понимал, что дело еще не возбуждено, но отдавал себе отчет, что без его возбуждения не обойдется, соответственно сбор объяснения, не имеющего процессуальной силы – пустая трата времени, а вот допрос был бы уже чем-то. Даже если следователя не устроит его качество, протоколы следственных действий на первоначальном этапе расследования едва ли не самое важное в работе и нужны хотя бы на селекторах для отчета перед руководством.

«..имени погибшей, я назвать не могу, однако, знаю, что она была бездомной, ее приютил хозяин гаража Вернер Андрей Михайлович «из жалости» около полугода назад и разрешил жить в гараже.. Вернер является владельцем гаража за номером… охарактеризовать его никак не могу, общался с ним всего один раз… Знаю его мобильный телефон, поскольку обладаю списком телефонов всех владельцев гаражей… Камеры на территории гаражного кооператива на запись не работают, а в монитор я ничего подозрительного не видел…»