– Низране с детства изучают анатомию самых опасных хищников пустыни, вот Миссе и полез в подвал, чтобы достать до незащищенного брюха. Его кинжал, смазанный парализующим ядом, лучшее оружие против туффы. – Пробурчала она менторским тоном, копаясь во внутренностях монстра.
Меня точно пинком сбросило с сияющей высоты моего самодовольства. А ведь было так приятно ощущать себя героем дня…
– Но ты правильно сделал, что оторвал туффе голову, яд вырубает ее ненадолго, – тем же тоном добавила Тези.
Я пожал плечами и, рассматривая окровавленные шарики, вынутые из недр туффы, поинтересовался:
– А зачем нам эта тухлятина? Мы что, будем это есть?
Удивительно, но Тези ответила сразу и очень серьезно:
– Нет, Арт, это нельзя есть нам, а вот бактерии наши теперь несколько дней будут работать.
Ну хоть какая-то польза от этой дряни, располосовавшей моего лучшего друга. Кстати, а как он там? Я повернулся к тросу, намереваясь вернуться в корзину.
– Арт, отнеси это в корзину и сбрось сюда голову! – хлестнул меня сзади повелительный оклик.
Ай да Тези! Быстро она вошла в роль матери-царицы! Грубое слово само – собой вылетело у меня изо рта, я резко обернулся и почти столкнулся с девушкой, протягивающей мне сверток.
Карие глаза вдруг стали огромными и беспомощными, махнули бабочками мохнатые ресницы, дрогнули потрескавшиеся от жары губы. Загорелое личико, обрамленное темными прядками вьющихся волос, выбившимися из-под капюшона, на миг стало несчастным, а затем застыло в жестком равнодушии. Но этого мига мне хватило, чтобы почувствовать себя законченной сволочью. Глючный комп, каким же я был тупицей, если не сумел разглядеть под маской уверенности совсем зеленую неопытную девчонку! А ведь я еще и долгое время вообще считал ее парнем! Чувствуя, что уши загораются предательским огнем, выхватил у нее сверток и ринулся к тросу. Хорошо, что заранее натянул перчатки с шипами, а то бы вгорячах полез с голыми руками.
Уже в корзине, бросая вниз мерзкую голову, я с раскаянием вспомнил, что слезал на песок с благим намерением предложить свою помощь. Вот уж действительно, благие намерения не всегда приводят к добру. Кен тихонько простонал "пить" и я, забыв обо всем, ринулся в угол, где Тези держала наши запасы.
А рассмотрев жалкую кучку пузырьков, помрачнел еще сильнее, Воды у нас оставалось ничтожно мало.
Бережно приподняв Кену голову приложил к его губам маленький пузырек и попытался напоить друга. Но бредивший напарник никак не мог поймать струйку языком, и драгоценные капли лились зря.
– Дай я напою, – непонятно, когда Тези успела влезть в корзину.
Глядя как ловко она поит и укладывает притихшего Кена, я с неожиданной горечью отметил, что и здесь оказался не на высоте. Может, я вообще ни на что не годен, кроме перетаскивая тяжестей?
Голова Миссе показалась над краем корзины, и низранин ловко, как обезьянка, забрался внутрь. Потянул за собой веревку, оглянулся на меня:
– Помоги.
Вместе мы подняли якорь и втянули наверх тросы, предусмотрительно отвязанные шустрым Миссе. Шар дернулся от этого маневра и медленно поплыл над пустыней. Низранин уже колдовал около термоса, пытаясь заставить шар подняться повыше. Не сразу, но это ему удалось. Получившие свежее питание бактерии начали работать интенсивнее и к вечеру мы начали понемногу удаляться от барханов. Все это время мы с Миссе дежурили у бортов, чтобы нападение новой твари не застало нас врасплох.
Вечером, мгновенно съев скудную пайку, я прилег у борта и поглядывая на худенькую фигурку Миссе, думал, как странно порой шутит над нами судьба. Еще вчера мы решали, выбросить Миссе из корзины или нет, а сегодня сражались рядом и делили поровну последние куски хлеба.
Проснулся я от жары. Было далеко не раннее утро. Тези о чем-то тихонько разговаривала с Кеном. Увидев друга хоть слабого и бледного, но живого и явно идущего на поправку, я внезапно почувствовал такую радость, какой не испытывал уже очень давно.
– Кен, Кен! – я не знал, что еще сказать, а он так светло и виновато улыбался мне, что Тези отвернувшись, стала что-то перекладывать в своем уголке.
Из подвала вылез Миссе и, увидев меня проснувшимся, деловито заявил, что сегодня можно будет сесть, потому как за бортом появились первые признаки тарсовых зарослей. Я совершенно не понимал, зачем нам нужны тарсовые заросли, но решил поверить Миссе на слово, и мы начали готовиться к посадке. Вскоре уже зашипел клапан, выпуская драгоценный водород и шар понемногу начал приближаться к барханам. Рыжие корявые кактусы, изредка торчащие из песка, оказывается, и были тарсовыми зарослями.
Миссе долго высматривал место, где кактусы растут погуще, и, наконец, скомандовал посадку. Якорь не сразу зацепился за кактусы и пришлось опуститься еще ниже. Это тоже не дало желанного результата и я предложил спуститься на веревке и привязать шар, но резко запротестовала Тези. Мы немного поспорили, пока Кен, слабым еще голосом, не заявил, что спустить нужно Миссе, а я буду его подстраховывать и в случае опасности быстро втяну в корзину. Так и поступили, и Миссе, висевшему на веревке, с первой попытки удалось набросить петлю на толстый ствол кактуса. Шар, слегка дернувшись, остановился, Миссе, подтянул якорь и зацепил его за другой кактус. Я ослабил страховку и низранин смело шагнул на песок, направляясь к очередному кактусу. И в этот момент из песка сзади него выметнулось что-то серое, гибкое и сбило охранника с ног. Веревку резко дернуло из рук, и, если бы она не была привязана к корзине, я вряд ли смог ее удержать.
Опомнившись, изо всех сил потащил Миссе наверх. Серая тварь тоже не спала. Обвив ногу низранина плотным кольцом, она тянула его вниз. Тези, ухватившись за веревку рядом со мной, пыталась помочь. Шар опустился еще ниже. Я понял, что еще немного, и мы разорвем бедного Миссе пополам. Наверное, та – же мысль пришла и Тези. Она отпустила веревку, заметалась по корзине и крикнув мне:
– Не отпускай! – полезла за борт.
– Тези! Стой! – вырвалось невольно, но худенькая фигурка уже скользила вниз по канату.
Через борт за ней тянулась страховочная веревка. Проследив взглядом откуда она идет, обнаружил Кена. Упираясь ногами в борт, он держал здоровой рукой другой конец. Но я был уверен, если тварь схватит Тези, долго ему не удержать.
Поэтому, не выпуская веревку Миссе из одной руки, другой дотянулся до клапана, выпускающего водород. Снова зашипело, веревка чуть ослабла в руке, я отпустил клапан и двумя руками потащил веревку к себе.
Шар быстро садился, и веревка пошла легко. Корзину сотряс резкий толчок, потом ее наклонило и куда-то потащило, но я, зафиксировав веревку, привязанную к низранину, уже швырнул себя через борт. Видимо, мой вес что-то значил, шар резко поднялся над песком, натянув канаты. Тварь, атакованная Тези, ослабила хватку, и неожиданный рывок шара освободил Миссе. Теперь охранник болтался в воздухе, не подавая признаков жизни.
Ринувшись к Тези на подмогу, я, наконец-то рассмотрел напавшее на него существо. Не знаю, что там было скрыто песком, а сверху это казалось обыкновенной змеёй. Правда, очень крупной. И наглой. Ни отступать, ни сдаваться она пока не собиралась. Мы били ее с двух сторон, я ножом, Тези коротким копьем, острие которого Миссе вымазал парализующим ядом туффы, добытым из открученной мною головы. Змея, молниеносно уклоняясь, отвечала хлесткими ударами тяжелой головы. Один из них вскользь пришелся мне по руке, и показалось, что меня треснули дубинкой. Низранский нож оставлял на толстой коже крошечные порезы, больше походившие на царапины, а чаще просто соскальзывал. Не лучше было и с копьем Тези. Так могло продолжаться до тех пор, пока мы не устанем отражать этот яростный натиск, а затем змея пойдет в наступление.
Отчаянно орудуя ножом, я вдруг понял, что должен сделать. Отступив на шаг, выхватил из мешочка на поясе свои рукавицы и стал торопливо натягивать. Змея, получив эту короткую передышку, всю свою ярость обратила на Тези. Повернувшись в ее сторону, гадина изменила тактику. Широко открыв рот, битком набитый короткими, острыми зубками, она пыталась ухватить Тези за руку или за копье. И в тот момент, когда она ловко поймала пастью конец копья, и с силой сжала его в челюстях, я, подступив вплотную, сверху вниз нанес первый удар раскрытой ладонью в рукавице.
