-Ух, я тебе! – закричала бабка и бросилась к Вере, размахивая деревянной клюкой. Стая голубей испуганно вспорхнула и скрылась из вида.

– Вот люди, – Вера вздохнула и поспешила прочь от грозной старушки. – И чего она раскричалась?

Вера с сожалением оглянулась на то место, где минуту назад кормила хлебными крошками голубей. Та самая старушка старательно втаптывала хлебные крошки в землю, ругаясь вслед удаляющейся девушке.

Дойдя до парка Вера поднялась на мост и достала из сумочки остатки батона. Убедившись, что на неё никто не смотрит, девушка раскрошила батон и бросила его в воду. К мосту поспешили дикие утки, плавающие неподалёку. Вера с улыбкой смотрела, как пернатые ворчуны угощаются хлебом.

– Уток кормишь? – раздался голос за спиной.

Вера обернулась и увидела пожилую женщину. Незнакомка укоризненно покачала головой:

– Хлеб переводишь… Лучше бы помогла тем, кому это действительно нужно.

– А кому? – с искренним любопытством спросила Вера.

– Старикам у метро, детям в детдоме, – женщина пожала плечами. – Бомжам, наконец. Они тоже люди.

– Не спорю. – вздохнула девушка. – Вот только людям деньги нужны, а от хлеба они отмахиваются. Я вчера хотела старичку помочь, который у магазина милостыню просил.

– И что? – встрепенулась женщина? – Помогла?

– Нет. Он хлеб не взял. Обругал меня и плюнул вслед. А я, кроме хлеба, и подать то ничего не могу. Сама студентка. А помогать хочется. – Вера на секунду замолчала. – А вот птицы – они радуются. Им денег не надо, они кушать хотят…

– А ты знаешь, – незнакомка строго взглянула на Веру, – ты помогай. Никого не слушай. Птиц корми, щенков спасай. Потом и люди о помощи попросят, а ты не отказывай.

Девушка с удивлением посмотрела на пожилую собеседницу. А та развернулась и, быстрым шагом, начала удаляться. Пройдя несколько метров, незнакомка обернулась.

– Большой подвиг начинается с малого. – женщина улыбнулась. – Ты потом поймёшь.

Незнакомка скрылась из вида. А Вера стояла, наблюдая за дикими утками и думая о чём-то своём.

Покормить птиц – это, конечно, не подвиг. Подвиг – остаться человеком. Даже если это стало не модным, странным, смешным…

Анна вытерла глаза тыльной стороной ладони и улыбнулась. Ну а что? Ушел и ушел. С кем не бывает? Жизнь-то продолжается, надо быть сильной. Хотя бы ради Антона.

Анна поспешила в комнату и склонилась над кроваткой сына. Мальчик тихо посапывал во сне, зажав в кулачке любимую игрушку. Анна поправила сыну одеяло и прошептала:

– Спи, Антоша, мама рядом. Мы с тобой сильные, мы справимся…

Влад и Анна поженились всего три года назад. А спустя год после свадьбы на свет появился Антон – долгожданный сынок, их надежда. Но вскоре после рождения сына Анна стала замечать странности: мальчик плохо реагировал на речь. Точнее, совсем не реагировал. Вердикт врачей – врождённая глухота. Это стало ударом для всей семьи. Анна, узнав диагноз сына, стала любить его ещё сильнее. Казалось, она готова растерзать любого, кто посмеет обидеть её ребёнка. Влад же стал отдаляться. Он не скрывал, что разочарован в сыне.

– Мне нужен нормальный пацан, нормальный! – кричал он на кухне вчера вечером. – А этот что? Он же не слышит даже моего голоса.

Анна молчала, опустив голову. Она любила Влада, но его слова были – как нож по сердцу. Ведь это их общий ребёнок! А муж продолжал:

– Он не научится говорить, будет объясняться жестами, как обезьяна. Он инвалид, понимаешь? Инвалид.

Вдруг в голове Анны что-то щёлкнуло. Накатила такая злость на мужа, назвавшего сына обезьяной, инвалидом. Она бросилась к Владу и со всей силы влепила ему звонкую пощёчину.

– Не смей! Не смей так называть ребёнка! – закричала она. – Это не животное, это наш сын!

Влад молча посмотрел на жену и вышел из кухни. Анна слышала, как муж собирает вещи. Она сидела с сыном в детской и старалась не думать о будущем.

Влад ушёл. Ушёл молча, тихо прикрыв за собой дверь. Анна взяла на руки улыбающегося сына и прижала к груди. Как же ей хотелось кричать! Антон ловил пальчиками слёзы, выбегающие из материнских глаз, и весело смеялся.

– Мы справимся. – шептала Анна, – Я люблю тебя, мой маленький ангел. И пусть отец не выдержал это испытание, я не сдамся. Я обязана быть сильной за нас двоих.

– Ой, Людка, – всхлипывала баба Рая, гладя внучку по голове. – Горе ты моё, горюшко.

– А почему, бабуль? – спрашивала рыжая девчушка, с хрустом откусывая сочное яблоко.

– Да мать-то твоя, стерва… – на этих словах бабка сплюнула в сторону и скривилась, – Дитя бросила, замуж выскочила. А Витюшка-то мой, Витюшка… Умер папка-то у тебя – Баба Рая завыла в голос.

Люда испуганно смотрела на бабушку. В свои шесть лет она ещё не понимала, что значит «умер». Уехал – это, да, это Люда знала. Папа часто уезжал на вахту, а потом обязательно возвращался. Свою мать девочка не помнила, поэтому и не скучала по ней. А вот отец для Люды значил весь мир. Он научил её плавать на речке, часто брал с собой в лес за грибами, соорудил ей качели во дворе и научил ловить рыбу.

– Бааа, – протянула девочка, – папа скоро приедет. Мы с ним в лес пойдём, он обещал. Вот столько грибов насобираем.

Люда развела в стороны руки и засмеялась.

– Да что ты понимаешь. – махнула рукой бабка и, с трудом встав со скамейки, направилась в дом.

Папа не приехал. Ни через день, ни через месяц. Людка по вечерам стала выбегать на окраину села и смотреть вдаль. Она всё надеялась, что появится старый автобус, из которого ей будет махать папа. А она побежит, крича от счастья, к остановке. И папа, как обычно, подхватит Людку на руки и закружит. Так закружит, что дух будет захватывать!

Наступила осень. Людка уже привыкла к бесконечным слезам бабы Раи, и к разговорам старых соседок.

– Сирота осталась, при живой-то матери. – шептали они. – А Витьку так и не нашли, сгинул он, горемыка.

Людка прислушивалась к словам старух, а потом, спрятавшись в дальнем углу двора, горько плакала. Она, наконец, поняла – папа больше не приедет… Никогда.

Еще через год слегла баба Рая. Людка стала ухаживать за ней, готовить еду, стирать. Соседки приходили, помогали чем могли. А однажды на пороге дома появилась строгая женщина в странной форме.

– Я из соцзащиты. – сказала она.

Баба Рая велела Людке идти во двор, погулять. Но девочка почувствовала, такую тоску, что ей захотелось плакать. Она обошла дом, тихо пробралась к открытому окну и прислушалась.

– Я ведь скоро помру. – говорила бабушка, – куда её, внученьку?

– Не волнуйтесь. – ответила незнакомая тётя. – Мы всё понимаем. Я передам ваше заявление куда нужно, девочку заберут. В детском доме ей будет лучше.

– Где уж лучше. – проворчала старушка. – Могла бы, так не отдала ни за что. Просто чувствую – немного мне осталось.

Незнакомка уехала. А Людка, уже по привычке, спряталась в дальнем углу двора и рыдала, рыдала. Её маленькое сердце разрывалось от боли и отчаяния.

А через неделю за Людой приехали. Баба Рая, с трудом приподнявшись на кровати, благословила внучку.

– Не реви, Людка. – сказала старушка. – Даст Бог, свидимся. Ты, главное, учись хорошо. Поняла?

– Поняла. – сквозь слёзы пробормотала девочка и, крепко обняв бабушку, заревела в голос.

– Будет тебе, будет. – старушка погладила Людку по голове и подтолкнула её к двери. – Иди, иди. Летом в гости ко мне приедешь.

Машина увозила Людку всё дальше и дальше от родного села. А там, в старом доме на кровати, выла старушка. Сильно, отчаянно. Соседки пытались её успокоить, но всё без толку. Так и ушли под вечер, оставив рыдать бабу Раю в опустевшем доме. А утром село облетела новость: померла бабка Рая. Нашли её на кровати, с зажатыми в руке фотографиями сына и внучки, двух самых дорогих для неё людей.