Мимо меня промчалась ассистент, обсуждая по гарнитуре очередной вопрос, не требующий отлагательств.

— Миссис Голд, мы сегодня в тринадцатом павильоне.

Я, улыбнувшись кивнула и сказала, что подойду чуть позже.

Удивительно, как моя жизнь дала крутой поворот всего лишь за год. Я задумчиво подняла глаза на рекламный щит, занимающий собой четверть огромной высотки:

«Охота на Чернобурку» — главный бестселлер по версии New York Times.

Представляла ли я, что эта история принесет мне такой успех? Нет, даже в самых смелых своих фантазиях. Честно говоря, после всего пережитого мне даже не хотелось делиться рукописью ни с одним издательством.

Сторибрук поспешно эвакуировали, куда — не знали даже мы с Робертом. Мы переехали в Ванкувер и забрали моих родителей к себе домой. Руби с бабушкой поселились недалеко от нас. Наконец, у нас появилось хоть какое-то подобие контроля и сообщений от мертвеца я больше не получала. Но случилось непредвиденное — спустя три месяца после убийства Айви Белфри, я получила гневное письмо от своего анонима. Конверт, словно из неоткуда, появился на моём крыльце и осуждающе смотрел на меня своим бумажным естеством. Что произошло дальше — уже ни для кого не секрет.

В моей жизни есть три вещи, которые мне даются с трудом — я не могу смотреть на кровь (привет, обморок), ходить на пресс-конференции (привет, постоянное напряжение) и терпеливо сидеть на месте (здравствуй, дорогая тревожность). Пожалуй, список можно сократить до последнего пункта. Это мучит больше всего.

Поцеживая кофе, я с нетерпением поглядывала на часы и ровно в условленное время перед павильоном остановилась машина представительского класса. Наконец! Одетый с иголочки шофер открыл заднюю дверь и терпеливо ожидал, пока оттуда выберется пассажир.

Сначала показалась черная туфелька из последней коллекции Ив Сен Лоран, затем — обтянутая черными колготками стройная нога и лишь после — изящная брюнетка в кроваво-красном платье и черном кашемировом пальто, накинутым на плечи. Я знала, что она приедет, но сердце всё равно громко ухнув, упало в пятки и вновь вернулось на своё законное место. Я не видела её целый год, но, казалось, время её вообще не берёт, а с каждым годом лишь совершенствует алмазную огранку.

Карие, почти черные глаза, со скучающим видом пробежалась по снующим вокруг людям и остановились на мне.

— Здравствуйте, — я всеми силами пыталась сдержать дрожь, когда протягивала ей руку для приветствия.

Губы, обведенные красной помадой, изогнулись в усмешке, а аккуратная ручка, обтянутая мягчайшей натуральной кожей цвета смоли, ответила мне неожиданно крепким рукопожатием.

— Доброе утро, миссис Голд. Я смотрю, ваше произведение пользуется спросом, — Она кивнула на рекламный щит и одним четко выверенным движением грациозно стянула с рук перчатки и убрала их в карман.

Я не нашлась с ответом, Она бросила на меня взгляд и приподняла бровь:

— Вы разве не этого добивались?

— Если честно, результат превзошел все мои ожидания.

Брюнетка хмыкнула, заправив за ухо выбившуюся из идеальной укладки прядь. Я не знала, как вести себя рядом с Ней. Если Реджина меня восхищала, то описать какие чувства у меня вызывала Она я просто не могла — мне банально не хватало слов.

— Мы так и будем стоять тут истуканами или, может быть, пройдем вовнутрь? — женщина ещё раз бросила взгляд на билборд и повернулась ко мне, даже не пытаясь скрыть раздражение.

— Да, конечно. Пройдёмте.

Я повела её к съёмочной площадке через огромные длинные коридоры павильона. Честно говоря, я сама совсем недавно начала гулять по ним без сопровождения — заблудиться здесь было плёвым делом даже для тех, кто прекрасно ориентируется в пространстве.

Сзади раздавался стук её шпилек по бетонному полу, а единственной мыслью, назойливой мухой, бьющейся у меня в голове, было: «пожалуйста, пусть Ей понравится», хотя я понимала, что угодить Ей в чем-то в принципе невозможно.

Повернув ещё раз, мы вышли на воссозданный декорациями дворик у здания, выполненного в колониальном стиле. Экранные Реджина и Робин сидели на лавочке в зоне рекреации и репетировали сцену перед съёмкой.

— Я, по-вашему, выгляжу вот так? — Она оценивающе посмотрела на девушку и явно осталась недовольна увиденным.

— Нет, — честно призналась я, — но она лучше всех справилась с ролью. Добиться полного сходства у нас не вышло, к сожалению.

Она окинула меня взглядом снизу-вверх, и я заметила, как где-то в уголках её губ промелькнула тщательно скрытая улыбка.

— Робин был выше. — Женщина прислушалась к сцене, которую репетировали актеры. Недовольная гримаса снова появилась на ее лице, Она отвернулась от них и покачала головой. — И он был британцем! Чем вы вообще тут занимаетесь? У вас полный мискастинг!

Я старательно подавила улыбку, поглядывая на актёра. Вся съемочная команда чуть с ума не сошла, пока мы проводили кастинг на главные роли и, как по мне, он вышел очень удачным. Актёр был практически вылитым Робином Локсли.

— Хотите поприсутствовать на съёмке?

— Нет, я приехала поговорить с Вами. Честно говоря, перспектива переживать всё это ещё раз меня абсолютно не прельщает.

Я кивнула и пригласила её пройти вперёд.

— Здесь на верхнем этаже есть неплохое и очень тихое место. Очень скромное, но довольно уютное.

Она задумчиво оглядывалась по сторонам.

— Ведите, вряд ли Вы сможете разочаровать меня ещё больше.

Мы поднялись на самый последний этаж. Здесь хранили реквизит с уже отснятых сцен, иногда сюда приходили члены съёмочной площадки, чтобы отдохнуть от смены, дождаться своей сцены или просто поспать во время долгого съёмочного дня. Мне нравилось это место. Оно хранило в себе волшебство съёмочного процесса, доступное лишь избранным.

Брюнетка со скучающим видом провела пальцем по выставленным у стен декорациям, но от очередной колкости, к моему удивлению, сдержалась.

— Я приехала… поблагодарить — последнее слово явно далось ей с трудом, — работа вышла сносной. Если опустить некоторые детали.

Я улыбнулась:

— Спасибо. Ваши слова для меня много значат. Честно говоря, я очень удивилась, получив от Вас письмо с просьбой о встрече и была уверена, что Вы приедете с супругой.

— Этого ещё не хватало. — Резко бросила она и, скрестив руки на груди сделала пару шагов в сторону, а затем вернулась обратно. Если бы я не знала кто передо мной стоит, я бы подумала, что она нервничает. Женщина бросила взгляд на дверь, ведущую на крышу, — мы можем выйти туда?

Я опешила. Её просьба меня удивила. Взглянув на связку в моих руках, я увидела ключик, которым не пользовалась до этого момента:

— Думаю, да.

Ключ вошел в дверную скважину, как нож в масло. Послышался щелчок — язычки замка пришли в действие. Я отперла дверь и Она, покачивая бедрами, проскользнула наружу. Осенний ветер ударил в лицо и взъерошил тщательно уложенные волосы, но брюнетка, кажется, не придавала этому особого значения.