Инглиш хмыкнул.

– Кто его обнаружил?

– Консьерж. Проверял, все ли офисы заперты. Он позвонил мне, а я позвонил вам. Я и сам здесь не дольше двадцати минут.

Инглиш подал знак Чаку, чтобы тот оставался на месте, а сам шагнул на порог обшарпанной комнатки, служившей приемной. По матовому стеклу двери вилась надпись:

В комнате имелись письменный стол, кресло для машинистки, пишущая машинка, накрытая чехлом, шкаф с папками и ковровая дорожка на полу. На стене висели покрытые пылью наручники и выцветшие благодарственные письма в узких черных рамках, некоторые из них датировались еще 1927 годом.

– Он в кабинете, – сказал Морилли, пропуская Инглиша дальше в приемную.

В тесной комнате неловко топтались два детектива в штатском. Оба проговорили нестройным дуэтом:

– Добрый вечер, мистер Инглиш, – и один из них коснулся пальцем шляпы.

Инглиш кивнул им, прошел через приемную и остановился у двери, ведущей в кабинет шефа. Он был чуть просторнее. У стены напротив окна стояли два больших шкафа с папками. На полу лежал вытертый и пропыленный ковер. Львиную долю пространства занимал большой письменный стол. Рядом со столом было обшарпанное кресло для клиентов. Взгляд Инглиша стремительно прошелся по всем этим деталям, и он поморщился, отмечая убожество обстановки.

Его брат умер, сидя за письменным столом. Затем мертвое тело повалилось вперед: голова лежала на бюваре, одна рука безжизненно свисала, касаясь пальцами ковра, другая осталась на столешнице. Лицо покоилось в луже крови, которая расползлась по всему столу и весьма удачно стекала струйкой в металлическую мусорную корзину на полу.

Инглиш несколько секунд смотрел на брата мрачным взглядом, но безо всякого выражения на лице.

Морилли наблюдал за ним от двери.

Инглиш подошел к столу и наклонился, чтобы лучше рассмотреть мертвое лицо. Его ботинок задел что-то твердое, и он опустил глаза. Полицейский револьвер 38-го калибра лежал в нескольких дюймах от пальцев покойника.

Инглиш отступил назад.

– Давно он уже мертв? – спросил он отрывисто.

– Навскидку пару часов, – ответил Морилли. – Выстрела никто не слышал. Дальше по коридору находится информационное агентство, в это время там работали телетайпы, и их шум заглушил выстрел.

– Это его пистолет?

Морилли пожал плечами:

– Возможно. У него имелось разрешение на оружие. Я проверю номер. – Он пристально посмотрел на Инглиша. – Мне кажется, тут не в чем сомневаться, мистер Инглиш, это самоубийство.

Инглиш прошелся по комнате, все еще не вынимая рук из карманов. При каждом шаге от него веяло ароматным дымом сигары.

– Почему вы так уверены?

Морилли помялся, затем, переступив наконец порог и войдя в кабинет, закрыл за собой дверь.

– До меня доходили кое-какие слухи. Он был на мели.

Инглиш перестал расхаживать по комнате и впился в Морилли холодными, жесткими глазами.

– Лейтенант, не буду дольше вас задерживать. Вы ведь хотели проводить следственные действия.

– Я подумал, что лучше дождусь вас, – сконфуженно проговорил Морилли.

– Я ценю это. Но я уже увидел все, что хотел. Подожду в машине. Когда закончите, дайте мне знать. Я хочу осмотреть здесь все и заглянуть в бумаги брата.

– Возможно, наша работа займет целый час, мистер Инглиш. Неужели вы будете ждать так долго?

Инглиш нахмурился.

– А вы уже сообщили его жене? – спросил он, мотнув головой в сторону мертвого тела.

– Я никому не сообщал, кроме вас, мистер Инглиш. Хотите, чтобы я позаботился о его жене? Я могу послать полицейского.

Инглиш покачал головой:

– Лучше я сам ее навещу. – Он явно колебался, хмурясь все сильнее. – Наверное, вам это неизвестно, но мы с Роем в последнее время не особенно ладили. Я даже его домашнего адреса не знаю.

– У меня есть кое-что, – невозмутимо отозвался Морилли. Он взял бумажник, лежавший на столе. – Я проверил его карманы, как полагается по протоколу. – Он протянул Инглишу визитную карточку. – Знаете, где это?

Инглиш прочитал адрес.

– Чак знает. – Он постучал по карточке ногтем. – При нем были какие-нибудь деньги?

– Четыре бакса, – ответил Морилли.

Инглиш взял бумажник из рук полицейского, заглянул в него, затем положил себе в карман.

– Я навещу его жену. Кто-нибудь из ваших людей сможет здесь прибрать? Вероятно, я отправлю своего человека проверить его папки.

– Я все устрою, мистер Инглиш.

– Значит, вы слышали, что он на мели, – продолжал Инглиш. – Каким образом до вас дошли эти слухи, лейтенант?

Морилли поскреб щеку, и в его темных глазах отразилась тревога.

– Об этом упоминал наш комиссар. Он знал, что мы знакомы, и попросил меня поговорить с Роем. Я собирался зайти к нему завтра.

Инглиш вынул изо рта сигару и стряхнул пепел на пол.

– Поговорить о чем?

Морилли отвел взгляд:

– Из-за денег он докучал людям.

Инглиш сверлил его взглядом:

– Каким людям?

– Двум-трем клиентам, на которых он работал в последний год. Они пожаловались комиссару. Мне неприятно вам об этом говорить, мистер Инглиш, но ваш брат наверняка лишился бы лицензии.

Инглиш кивнул. Глаза его сузились.

– Значит, комиссар просил вас поговорить с ним. Но почему вас, а не меня, лейтенант?

– Я предлагал ему это, – сказал Морилли, и слабый румянец залил его шею, переходя на бледное лицо. – Но он не из тех, кого легко убедить.

Инглиш неожиданно улыбнулся, и его улыбка не предвещала ничего хорошего.

– Я тоже.

– Все, что я рассказал вам, мистер Инглиш, не для протокола, – поспешно вставил Морилли. – Комиссар с меня шкуру спустит, если узнает, что…

– Все нормально, забудьте, – прервал его Инглиш. Он поглядел на тело. – Это ведь его не оживит, правда?

– Совершенно верно, – произнес Морилли, немного успокаиваясь. – И кое-что еще, тоже не для протокола: лицензию у него собирались отобрать в конце недели.

– За попытку вытрясти деньги из бывших клиентов? – резко спросил Инглиш.

– Насколько я понимаю, он отчаянно нуждался в деньгах. Он угрожал одной особе. Она не стала выдвигать обвинение, однако это был едва ли не шантаж.

Внезапно на скулах Инглиша проступили желваки.

– Лучше поговорим об этом в другой раз, не хочу вас задерживать. Увидимся утром.

– Да, мистер Инглиш, – согласился Морилли.

Когда Инглиш пошел к двери, Морилли добавил:

– Слышал, ваш парень выиграл бой. Мои поздравления.

Инглиш остановился.

– Верно. Кстати, я велел Винсу поставить за вас. С одной сотни вы заработали три. Завтра утром, когда зайдете ко мне, найдите Винса, он отдаст вам наличными. – Инглиш посмотрел Морилли прямо в глаза. – Идет?

Морилли зарделся.

– О, как любезно с вашей стороны, мистер Инглиш. Я правда собирался сделать ставку.

– Да, только у вас не было времени. Знаю, каково это, и о вас не забыл. Люблю заботиться о своих друзьях. Рад, что вы выиграли.

Инглиш вышел в приемную, оттуда в коридор и, кивком подозвав Чака, вошел в лифт.

Морилли с двумя детективами стояли у двери, наблюдая, как лифт отправился вниз.

– Похоже, что ему все это до лампочки, – заметил один из детективов, входя обратно в кабинет.

– А чего ты от него ожидал? – холодно поинтересовался Морилли. – Что он зальется слезами?

Жену Роя Инглиш видел всего раз, случайно столкнувшись на коктейльной вечеринке больше года назад. Он заранее был о ней невысокого мнения, хотя и признавал, что судит предвзято. Тогда эта девушка, лет девятнадцати-двадцати, с кукольным личиком, неприятно поразила его пронзительным голосом и отвратительной манерой называть всех подряд лапочками. Но у него не было ни малейших сомнений, что в то время она была по уши влюблена в Роя, и сейчас, сидя сгорбившись в своем «кадиллаке», он задавался вопросом, жива ли еще эта любовь.