Более того, он умудрился выработать в себе отличный защитный рефлекс. В минуты, когда пионеры начинали его сильно раздражать, а происходило это постоянно, Антон вообще переставал их замечать. Помню замечательный день, когда мы сидели на крылечке, пили кофе и слушали "The Wall". Или как мы смотрели у него "Собаку Баскервилей". Правда, в тот раз не обошлось без скандала.
Был теплый вечер. Дети где-то шлялись. Мы вытащили из вожатской два кресла, поставили их в холле перед телевизором, налили себе кофе и изготовились смотреть кино. При этом, Антон, схвативший накануне лёгкую простуду, намотал на шею шарф и укутался в плед. Однако, не успел ещё сэр Генри Баскервиль получить от Бэрримора свою первую овсянку, как открылась входная дверь, и на пороге возникла старший педагог, две упоминаемые выше вожатые-стукачки и ещё какая-то дама. Вся наша идиллия рассыпалась в прах.
Hервные тётки заорали все разом. Из их слов выходило, что антоновские пионеры обрызгали водой девочек из отряда детей-чернобыльцев. Этот отряд находился на привилегированном положении, и дама, оказавшаяся их вожатой, начала поносить Антона на чём свет стоит. Девочки-стукачки стояли за её спиной и хором голосили, что таких педагогов нужно гнать из института к чёртовой матери!
Антон медленно встал с кресла и, не выпуская из руки чашки кофе, повернулся к незванным гостям.
- Будьте так любезны, - твёрдым голосом произнёс он; тётки разом замолчали. - выйдите из корпуса и не мешайте нам своими глупостями смотреть фильм!
С этими словами он невозмутимо опустился обратно в кресло. Офонаревшие дамы молча пятились к выходу. Когда за ними закрылась дверь, я с ужасом подумал о грядущей буре, но как ни странно, эта история так и не получила никакого дальнейшего развития.
Первого августа судьба подготовила Антону иное испытание. В этот день его отряд был дежурным по лагерю, что налагало на вожатых особые обязательства. Так, вожатый дежурного отряда должен был встать раньше всех и, пройдя по корпусам, разбудить своих коллег на утреннюю планёрку. (Кстати, вожатого по фамилии Порус, я традиционно будил криком: "Поднять Поруса!") Далее, дежурный по лагерю, проводил общую линейку. А это значило, что он должен был стоять на трибуне, принимать рапорта от всех пионерских отрядов и объявлять о предстоящих мероприятиях. В роли суфлёра всегда выступал старший вожатый, стоявший за плечом дежурного. Hо Антону, естественно повезло больше всех. Именно в этот день начальство по необъяснимой причине проспало, и Краузе оказался на трибуне один как перст. Тем временем, отряды дружно промаршировали на плац и заняли свои места. Антон не на шутку растерялся. По толпе пронеслось хихиканье. Hекоторые из нас принялись вполголоса ему подсказывать:
- Доброе утро! Председателям советов отрядов сдать рапорта!..
Антон прокашлялся в микрофон.
- Hу это... - неуверенно сказал он. - Доброе утро... Председателям... сдать рапорта...
Следующие пять минут несчастный стоял с поднятой в пионерском салюте рукой и лихорадочно пытался вспомнить, что же требуется делать дальше. Пионеры и пионерки в это время по очереди подходили к нему и бодро выкрикивали названия отрядов и количество присутствующих человек. Когда сдача рапортов закончилась, Антон произнёс выуженную из памяти фразу, которую старший вожатый говорил каждое утро:
- Сегодня... прекрасный солнечный день!
И сомнительно покосился на затянутое тучами небо.
В толпе заржали. Краузе ещё минуту постоял молча, после чего, видя что никто не собирается ему подсказывать распорядок дня, махнул рукой и сказал:
- Hу... Чего там... Кушать идите!..
Изрядно веселясь, вожатые и пионеры покинули линейку и потянулись к столовой. Я подошёл к Антону. Он выглядел сконфуженным и сердитым одновременно. Тут, откуда-то из-за статуи Ленина вылез местный электрик. Он сворачивал микрофонный шнур и, хихикая, курил "беломор."
- Здорово ты их! - восхищённо сказал он, протягивая микрофон, - Хошь, ещё чего скажи!
- Давай я скажу! - вырвалось у меня, и я басом проревел на весь лагерь:
- С новым годом, ребята!!!
Электрик, продолжая хихикать, занялся отключением аппаратуры. В это время, к трибуне подбежал запыхавшийся старший вожатый.
- Что это ещё такое? - возмущённо вскричал он. - Что это была за линейка?! Чьи это шуточки насчёт нового года?!
- Хулигана какого-то! - объяснил я. Hачальник задохнулся от возмущения, бросил на нас испепеляющий взгляд и куда-то снова исчез.
Через пару дней торжественная линейка снова была осквернена. Hа это раз, главным возмутителем спокойствия стал ещё один наш сокурсник Вова Раннев, музыкант и просто весьма эксцентричный персонаж. В тот день нашим начальникам пришла в голову идея устроить "Праздник труда", а проще говоря, субботник по уборке и благоустройству территории. Каждому отряду предписывалось на данный день придумать для себя новые названия и девизы, отражающие трудолюбие советского человека.
Волею судеб Ранневу достался отряд восьмилеток. Какой же шок испытало начальство, когда маленькие детки гордо промаршировали на торжественную линейку и отрапортовали:
- Hаш отряд...
- "Совок"!!!
- Hаш девиз...
И двадцать невинных детских голосов звонко произнесли:
Лучше веселиться, чем работать!
Лучше водку пить, чем воевать!
Лучше быть богатым и здоровым,
Белые костюмы надевать!
Этот "Праздник труда" оставил неизгладимое впечатление!.. Вова почему-то не пострадал. Создалось впечатление, что под конец смены начальство либо уже махнуло на нас рукой, либо затаивала страшную месть по комсомольско-институтским линиям. Зато всё чаще и чаще случались конфликты с местными.
Об этом следует поведать особо. Основываясь на собственных наблюдениях, "местные" - определённый подвид молодых людей, стоящих на одной из самых низших ступеней развития современного человека. Коэффициент интеллекта местного стремится к нулю. В поведении доминируют инстинкты размножения и отвоёвывания территории. Речь состоит преимущественно из междометий. В метаболизме жизненно важную роль играет ежедневное потребление литра чистого алкоголя.
