Три периода спустя Грейсон спускался по холодным каменным ступеням штаб-квартиры милицейского округа. На улице по-прежнему шел дождь. Он проделал свой путь от Оружейного городка в легком катере, скользя по грязи. На каменном полу скопились лужи воды. Он передал документы капралу в коричневой униформе, сидящему за столом у основания лестницы.

Капрал ввел шифр в терминал на столе, затем откинулся на спинку стула и стал ждать.

– Вымокли, сэр?

– Немного. Холодно становится. – К середине Первой Ночи температура на улице опустилась почти до точки замерзания. Штормы Близкого Прохождения, длившегося неделю, являлись как бы гигантскими тепловыми поглотителями, и во время долгой, долгой ночи, следовавшей за периастероном, теплота Прохождения стремительно рассеивалась. Скоро штормовые ветры улягутся и в горах начнутся снегопады.

Грейсон подумал о Грохочущем Ущелье. Сейчас льда уже нет, водопад высох. Когда исчезала ледяная крыша, из расселины, с берега пещерного озера, можно было видеть звезды даже при дневном свете.

– Все в порядке, сэр. Можете проходить. – Капрал поманипулировал на пульте, и стальная решетка скользнула в сторону.

– Спасибо, – сказал Грейсон и шагнул в длинный, тускло освещенный коридор. Камера, которую он искал, находилась в конце коридора.

Лори Калмар сидела на скамье в своей камере, подтянув колени под подбородок и уставившись , взглядом в противоположную стену. На ней были длинная военная рубаха и брюки, подаренные ей кем-то, и те же самые легкие тапочки, которые она носила на борту боевого робота. Высокая, длинноногая и стройная, она была довольно привлека– тельной , но выражение лица оставалось угрюмым и озлобленным.

Грейсон приблизился к решетке и произнес ее имя.

Глаза Калмар стрельнули на него, затем уперлись обратно в стену.

– А-а, – вяло сказала она. – Это ты. – Хотя —а под глазами у девушки темнели круги, но волосы были тщательно зачесаны, и в бледном свете белокурые пряди казались серебряными.

– У тебя все о'кэй? С тобой хорошо обращаются?

– Не твое дело, – огрызнулась она. Она не знала, что Грейсон чувствовал себя виноватым с тех пор, как привел водителя «Страуса» в милицейскую штаб-квартиру. В конце концов он ведь обещал, что ее не тронут. Последнее, что он слышал, – это то, что ей учинили допрос. Из того, что он успел узнать, милицейские методы допроса были скорее психологическими и химическими, нежели физическими. Однако служба охраны, по слухам, отдавала предпочтение физическим разборкам, вот почему Грейсон сам ударился в панику, когда повстречал часовых у дома Мары. Но допрос в любой форме – жестокое мероприятие, и пленник после него чувствовал себя изможденным, измученным и очень одиноким.

– Мне хотелось бы поговорить с тобой, – сказал он.

– Это не ново, – процедила она. – Все люди, что сшиваются здесь, только и хотят… поговорить со мной.

– Как ты смотришь на то, чтобы выбраться отсюда?

Калмар резко посмотрела на него. Ее глаза, заметил он, были густого синего цвета.

– Что? Еще допросы? – Голос был жесткий, но Грейсон услышал в нем нотки готовых пролиться наружу слез. – Мы ведь уже прошли через все это, так ведь? Я рассказала твоим людям все, что знала!

Грейсон имел представление о рассказе Лори из секретного досье, которое заполнялось во время долгих часов допроса. Она родилась и выросла в Сигурде, колючем и изолированном мире, одном из двенадцати миров в конфедерации Хендрика. Родители погибли во время кошмарной ночи, полной огня и ужаса, когда правительство убеждало инакомыслящие силы на Сигурде, что союз с Обероном VI необходим в их экономических и общественных интересах.

Лори спас сосед, но она видела, как в огне, поглотившем их жилище, погибли ее родители. Примерно через год она стала государственной подопечной (в возрасте восьми лет, что равняется приблизительно тринадцати по стандартному летосчислению) и подала заявление о приеме в оборонные силы Сигурда в качестве ученика. Ее приняли.

Очевидно, у конфедерации Хендрика не было объединенных военных сил. Отдельные миры приберегали местные оборонные силы для себя – такое положение создавало ощущение большего суверенитета. Подразделение Лори называлось Сигурдской независимой легкой группой захвата, которая действовала под непосредственным командованием вице-регента Алисадена, военачальника, являвшегося также министром обороны Сигурда.

Ученичество Лори длилось свыше трех сигурд ских лет, и ей стало почти девятнадцать стандартных лет. Хотя учеба ее продвигалась хорошо, она не рассчитывала попасть на действительную службу еще несколько лет. Однажды ночью, когда Лори я стояла на вахте в центре, сержант, ответственный за ее школьное отделение, пытался убедить ее заняться внепрограммным обучением на полу. Девушка упорствовала, он настаивал, и она выдала ему окончательное и решительное «нет» коленом в чувствительное место.

Неделей позже пришел приказ. Лори вместе c тремя другими сигурдскими учениками зачислили в специальную экспедиционную группу под командованием Харимандира Синфа.

Обстоятельства были необычными. Шаттл Синфа был не похож на все, которые она знала внутри конфедерации; по-видимому, экспедиционная группа была лишь частью сделки, провернутой – между Синфом и вице-регентом Алисаденом. На сколько она знала, операция не имела ничего общего с Хендриком. Синф сам служил человеку по имени герцог Ринол, которого, как она слышала, называли также Красным Охотником.

Синф… Грейсон оцепенел, когда прочитал это имя. Именно это слово произнесли губы Гриффита, когда он умер. Очевидно, оружейный мастер узнал главаря бандитов, вероятно, из биографических данных в компьютере Замка. Что касается герцога Ринола, то тут Грейсон был озадачен.

Ни Лори Калмар, ни ее товарищи – Энцельмай, Фитцхоф и капрал Хасслик никогда не слышали о Синфе и герцоге до своего назначения в экспедиционную группу. Ко времени, когда корабль встретился с грузовозом возле безымянного, беспланетного солнца и они перешли на него. Калмар узнала только, что миссия Синфа заключалась в том, чтобы собрать наемников для операции против мира, о котором она никогда не слышала. Он назывался Треллваном.