Никанор Назарович не ругался на меня за мои косяки, которые я делала по незнанию, по неопытности, я стойко сдерживала слёзы своей никчёмности, смотрела и запоминала, как правильно делать, но вот позже, дома, я выплакивала всю скопившеюся нервозность за рабочий день. А утром всё начиналось заново, и так продолжалось месяц, пока дядя Александра не вызвал меня к себе «на ковёр» и не отчитал как школьницу за невыученный урок.
– Ульяна, – сердито начал мужчина, а моё сердце рухнуло вниз.
«УВОЛИТ!», – закричал внутренний голос.
– Так больше продолжаться не может, – покачал головой, а я чуть не присела прямо там, посередине кабинета, – ты посмотри, что ты собой делаешь, – окинул меня взглядом с головы до ног, – ты скоро падать начнёшь! На больничный захотела?! – повысил голос мужчина.
– Н-нет, – качнула головой, – я не хочу на больничный, – выпалила, чуть не крича, – не увольняйте меня, Никанор Назарович! Я… я исправлюсь, вы больше не увидите ни одной ошибки с моей стороны…, – практически плача, стала уговаривать мужчину.
– Да бог с тобой, Ульяна! Не собираюсь я тебя увольнять! – хлопнул ладонью по столу, прервав мой поток слов, – я всего лишь хочу до тебя донести одну важную суть! – начальник поднялся из своего кресла, обошёл стол, в несколько шагов оказался рядом со мной и, взяв меня за плечи, подвёл к стулу, усадил и, заглянув в глаза, продолжил, – НЕ НАДО РАБОТАТЬ ЗА ДРУГИХ ЛЮДЕЙ! – прогремел голос мужчинаы на весь кабинет.
Сглотнула вязкую слюну, вжала голову в плечи.
– Ты поняла меня, Ульяна? – продолжая заглядывать мне в глаза, задал вопрос начальник.
– Д-да, -кивнула головой, – я больше не буду, – пристыженно опустила голову вниз.
– Конечно, не будешь, – отошёл на шаг назад, – потому, что я больше не позволю! Это надо же, она за них работу выполняет, будто своей мало! Уволю всех, к чёртовой матери! – буянил Никанор Назарович, я же сидела тихо, боялась пошевелиться, – похудела! Синяки под глазами твоя штукатурка уже не прячет! Недосыпы на лицо! Завтра выходной, Ульяна! А послезавтра я жду тебя свежей, радостной, и без синяков!
Как он узнал? Крутилось в голове. Я действительно выполняла работу за других людей, которые приносили отчёты, и при проверке, если находила ошибки, то исправляла их, переделывая отчёт полностью, слегка тесня свои обязанности, и доделывала их после работы, задерживаясь, или же брала домой. В общем исправляла чужие косяки и молчала о них начальству, боясь получить за их плохую работу по первое число. В общем, глупо я делала.
Вот после этого разговора у меня появилось свободное время, уже просыпалась на час позже, что давало мне возможность выспаться.
– Что-то случилось? – зашла в кабинет к начальнику, и первым, что я заметила, так это угрюмое выражение лица мужчины.
Никанор Назарович поднял на меня свои тёмно-шоколадного цвета глаза и, глубоко вздохнув, указал мне рукой на стул рядом со своим столом.
Прошла, присела, положила папку, что захватила на стол и, сложив ладони на коленях, посмотрела на мужчину, давая понять, что готова слушать его.
– Ульяна, – начал Никанор Назарович, – сегодня стало известно о возвращении обратно на родину моего пасынка, – продолжил мужчина.
Тут я вспомнила слова Александра: «И ещё, очень важное, через пару месяцев в страну вернётся сын Никанора Назаровича, и, возможно, сразу он встанет у руля компании. Так вот, ты обязана, слышишь, Ульяна, обязана за это время стать самым лучшим помощником для моего дяди, чтобы потом у братца не было повода уволить тебя и взять другого человека»
Внутри от этой новости стал нарастать клубок страха. Не хочу я переходить к другому начальнику, меня Никанор Назарович полностью устраивает.
– Так вот, Ульян, как только он вернётся, так сразу и займёт моё место, – «обрадовал» меня начальник, – стар я уже держать всё это, – продолжил Никанор Назарович, а я всеми силами сдерживала подступающие слёзы.
Привыкла я к этому мужчине. Он мне что отец стал.
– Но ты не волнуйся, своё место ты не потеряешь, – подался вперёд, – я уже обсудил этот момент и взял слово с твоего будущего начальника, что ты остаёшься на посту личного помощника. Вот только тебе теперь придётся посещать все званные вечера и выезжать на встречи среди рабочего дня, – слегка скривился мужчина.
Выслушав пока ещё своего начальника, неожиданно поняла, что я за три месяца не надела ни одного вечернего платья, которые были куплены специально для посещения этих самых «званных вечеров», да и своего рабочего места в течение дня я не покидала: ни на какие встречи я не ездила с Никанором Назаровичем.
Меня жалели! Но с чего бы?
– Новое начальство прибудет через неделю, так что готовься, Ульяна, впереди суровые будни, – свёл густые с проседью брови к переносице мужчина и, не говоря больше не слова, взял папку с документами, открыв её, стал читать и ставить свою подпись, – ты свободна, Ульяна, – не отрываясь от очередного договора, произнёс Никанор Назарович.
Словно на ватных ногах поднялась с места и медленно побрела на выход из кабинета, в груди тот клубок страха, что появился у меня, разросся, а следом лопнул, разбросав свои нити по всему моему организму. Теперь этот страх стал оковывать всё мое тело.
– Ева, аккуратнее, – прижимаю мобильный телефон к уху плечом, а сама ловлю падающую дочь.
– Что у вас там случилось? – доносится из динамика голос Вики.
– Камень у нас случился, – отвечаю подруге и ногой пинаю камень с дорожки, об который споткнулась Ева и чуть не пропахала носом тротуар, – Евка об него споткнулась, – поясняю Вике, – так что ты мне хотела рассказать? – уточняю у подруги, так как не расслышала её последних слов.
– Про муженька твоего, благоверного, чтобы ему клопы постельные ночью спать не давали, – практически прорычала подруга.
– Что он сделал на этот раз? – голос упал, как и настроение.
Присев на корточки, подхватила Еву на руки, направилась к пешеходному переходу, по ту сторону улицы находится хорошая детская площадка, на которой моя малышка часто играет с такими же маленькими детишками, как и она, а я в это время тихо наблюдаю за своей крошкой и изредка общаюсь с другими мамами.
– Эта падла заявилась ко мне в три часа ночи с требованием дать ему твой адрес! Орал на весь дом, угрожал обрушить на меня все кары небесные, если я, гадина такая, не скажу ему, где его СЕМЬЯ! – чуть не взвизгнула подруга, – хорошо Вадим был у меня, он то его и спустил вниз по лестнице, – договорила подруга уже довольным голосом.
Пока подруга говорила, мы с Евой уже перешли дорогу и успели зайти на огороженную детскую площадку.
– Вика, прости, – спустила дочку с рук, а сама кулем рухнула на ближайшую скамейку, – мне так стыдно, – простонала, закрывая глаза ладонью.
Уже три месяца Олег не даёт мне согласие на развод, через две недели суд, и мой пока ещё муж совсем слетел с катушек. В последний месяц он чуть не каждый день появляется у дома Вики или же, как этой ночью, на пороге её квартиры. Олег требует, чтобы я связалась с ним, или же, чтобы Вика дала ему мой адрес.
Не знаю как, но ему удалось узнать, что мы с Евой переехали в столицу нашей родины, вот только адреса точного он не знает, поэтому и мучает мою подругу своими визитами. Так же Вику достаёт моя мать. Эта женщина, по словам подруги, стала очень плохо выглядеть, весь её лоск потускнел, она так же, как и Олег просит мой адрес, но подруга у меня не дура, поэтому и мать не знает где мы.
– Тебе-то за что стыдно? – удивлённо спросила подруга, – стыдно ему должно быть, но никак не тебе, это не ты с его отцом уединялась, а он с твоей мамашей, – говорит Вика, а я передёргиваю плечами от её слов, даже боюсь представить себе такую сцену.
– Я бы так не смогла, – глубоко дыша ответила подруге, – я надеюсь он не побежит в полицию писать заявление на Вадима, – зная характер и комплекцию жениха Вики, могу представить, как именно он спустил Олега с лестницы.
– Это вряд ли, Вадя ему объяснил, что, как и почём! Так что не переживай, Улька. Ты лучше расскажи, как у тебя дела там, новое начальство прибыло? – при вопросе о новом начальстве у подруги даже голос поменялся.
