Подняв голову к самому потолку, Ледибаг затаила дыхание, встретившись взглядом с парой зеленых глаз. Парой пролетов выше стоял Адриан Агрест, и в руке у него был инструмент, с помощью которого он, вероятно, и отвинтил прожектор от подвесной рампы. Адриан смотрел на нее таким же изумленным взглядом, как и она сама. Кажется, он и сам еще не вполне осознавал того, что сделал.
Внизу ликующе кричали спасенные люди, а секундой позже в здание уже ворвалась полиция, заставив обоих прийти в себя.
Ледибаг крепче обхватила плечи Люсиль и посмотрела на Адриана, словно спрашивая: «Сможешь спуститься самостоятельно?» Он оглянулся и, оценив обстановку, уверенно кивнул: «Да».
И героиня полетела вниз, к зрителям, а Адриан поспешил обратно за кулисы. Вот только теперь у него было чувство, что пережитое неизбежно изменит его и навсегда перевернет его жизнь с ног на голову.
❁❁❁
На экране телевизора в столовой мелькали разноцветные картинки. По всем каналам только и говорили о том, что случилось во время предполагаемого дебюта Ледибаг. Одно за другим мелькали кадры с благодарной за спасение Люсиль и улыбающейся Ледибаг. Героиня напутственно пожала ей руку и что-то шепнула на ухо на прощание, после чего костюмерша тут же воспрянула духом. Репортеры еще пытались задать спасительнице Парижа хотя бы пару вопросов, но Леди лишь улыбнулась краешком губ и тут же исчезла, выпрыгнув через открывшееся к тому времени окно.
— У меня серьезный разговор к тебе, Адриан.
Габриэль Агрест выключил звук у телевизора, и тон его голоса не предвещал ничего хорошего. Отец и без того был не в лучшем расположении духа после того, как его идея провести совместную фотосессию с Ледибаг провалилась, так что Адриан уже был готов услышать очередное ворчливое нравоучение, но внезапно отец заговорил о том, чего тот совсем не ожидал услышать.
— Я знаю, что ты там был, — начал Габриэль, тяжело вздохнув.
— Что? Ты… о чем, пап?
— Не притворяйся, будто не понимаешь, о чем я говорю, Адриан. Ты был тем, кто прокрался к осветительным приборам и сломал прожектор. Одна из камер засекла тебя. Ты хоть понимаешь, в какое положение мог нас поставить? Мне стоило больших усилий, чтобы удалить все записи и чтобы информация о твоем участии во всем этом безумии не попала в сегодняшние новости, — он указал рукой на транслируемые кадры с участием Леди в красном на экране телевизора.
— Даже сейчас тебя волнует в первую очередь безопасность бизнеса, а не моя, верно?
— Это не то, что я…
— Хотя бы раз в жизни я попытался совершить что-то значительное. Попытался принять решение самостоятельно…
— Ты еще слишком юн, чтобы принимать такие решения, Адриан.
Юноша вздохнул и отвел взгляд. Именно этим и заканчивается каждый их разговор.
— Я не голоден. — Адриан поднялся и направился в свою комнату.
Габриэль лишь молча проводил его взглядом. Он так и не сказал ему самого главного. Не рассказал о том, как болезненно сжалось его сердце, когда увидел сына так близко со взрывом; не рассказал о том, что все еще беспокоится о его самочувствии и еще о том…
Габриэль Агрест перевел взгляд на экран телевизора, на котором беззвучно мелькали фотографии девушки в красном в горошек костюме. Габриэль поджал губы и, сузив глаза, поднял подбородок. На его взгляд наползла тень.
Адриан распахнул окно настежь, впуская в комнату ночной прохладный воздух. В этом доме слишком душно. Юноша задумчиво разглядывал огни ночного Парижа, и мысли его снова и снова возвращались к Леди, скрывающей свое лицо под маской. Впервые он встретил кого-то, в ком одновременно сочеталось так много разнообразных черт характера: ее элегантная манера держаться, ее проскальзывающая порой почти детская смущенность, ее решительность и неотступность в бою…
— О чем задумался?
— Ледибаг?! — испуганно отшатнулся Адриан. Героиня Парижа висела вниз головой, зацепившись своим йо-йо за край крыши. Она появилась из ниоткуда, словно призрак, едва не доведя его до сердечного приступа.
Едва слышно хохотнув, Леди встала на обе ноги, опустившись на подоконник дома Агрестов. Такой встречи Адриан уж точно сегодня не ожидал.
— Хотела поблагодарить тебя за сегодняшнее. Ты мне очень помог в этот раз, — она улыбнулась и протянула ему руку для рукопожатия. Не сразу сообразив, что означает этот жест, Адриан замешкался, но затем все же коснулся руки Ледибаг, снова отмечая мысленно какая узкая и хрупкая у нее была ладонь. Раньше он никогда не задумывался о том, что кто-то столь слабый на первый взгляд может участвовать в столь опасных сражениях.
— Без тебя я и не представляю, чем бы все это закончилось, — Леди с сожалением опустила взгляд. Похоже, ей было стыдно за то, что позволила ситуации так сильно выйти из-под контроля. Но разве была в этом ее вина?
— Нет, тебе не за что благодарить! — Адриан сам не заметил, как стиснул ее руку крепче. — Я это сделал, потому что…
— Почему?
— Ну… — Только ли чтобы досадить отцу? Или было в этом поступке что-то еще? — Честно говоря, я и сам еще не вполне разобрался, почему.
Адриан отвел взгляд, а затем спохватился, заметив, что все еще не отпускает руку, обтянутую красной в горошек перчаткой.
— Ой, изви…
Но не успел он разжать пальцы, как Леди приблизилась к нему с загадочной усмешкой на губах и заглянула прямо в глаза.
— Не хочешь прогуляться со мной по Парижу?
И не успел парень осознать весь смысл этого предложения, как Ледибаг уже подхватила за талию и унесла к ночным парижским улицам. Обычно такие приключения случаются с детьми в каких-нибудь сказках, но уж точно не с Адрианом Агрестом. Уж точно не здесь и сейчас. Но все это не было ни детской выдумкой, ни сном. В одно мгновение Адриан очутился в мире, которым жила до сих пор Леди Удача, и этот мир был поистине прекрасен. Спутанные улицы ночного города, как будто вырисовывали магические знаки, старинные здания и достопримечательности, подсвеченные фонарным светом, казались совсем иными с такой высоты, а прохладный ветер наполнял легкие небывалой свежестью. Ледибаг показала Адриану Париж таким, каким он его еще никогда не видел. Видел ли вообще? Теперь он в этом сомневался.
Приземлившись на одну из крыш, Леди отпустила его, и перед ними распахнулся волшебный вид на ночной город. Адриан задумчиво разглядывал эти огоньки, а затем усмехнулся своим мыслям.
— Ты чего?
— Просто представил, какую мне отец устроит взбучку, когда узнает о том, где я пропадал этой ночью.
— Тебе ведь необязательно рассказывать.
— Да, но камеры нас наверняка засекли, а это значит…
— За это не переживай, — улыбнулась девушка в маске. — Я уже давно успела наизусть заучить расположение камер и провела тебя через малолюдные закоулки, так что никаких проблем не должно возникнуть.
Похоже, она все просчитала. Ну, конечно, это ведь Ледибаг. Хотя сейчас у Адриана в голове плохо укладывался образ той Леди, которую он представлял раньше, с той, которую видел перед собой сейчас.
— Отец сильно давит на тебя, да? — начала она вдруг.
И Адриан сам не заметил, как начал говорить об отношениях с отцом, и его речь затянулась. С каких пор он стал таким откровенным с едва знакомыми людьми? И почему рядом с этой девушкой он снова и снова совершает не привычные для себя поступки?.. Адриан говорил и говорил, и только сейчас осознал, как сильно все это время ему хотелось поделиться этим с кем-нибудь.
А Леди в маске слушала и чувствовала, что опека отца душила Адриана так же, как сегодня ее теснили шелковые ткани Люсиль. Как Маринетт, она уже давно догадывалась о непростых отношениях Адриана с отцом, но узнать об этом лично от него самого… на такое раньше она не смела и надеяться.
— Может быть, он просто переживал за тебя? — предположила Ледибаг, когда Адриан в своем рассказе упомянул о недавнем разговоре с отцом.
— Это вряд ли. Моего отца волнует только работа и все, что с ней связано.
— Знаешь… — Леди задумчиво подняла взгляд к звездному небу. — Бывают люди, которые так сильно привыкли прятать свою боль за внешней холодностью и фальшивым безразличием, что в тот момент, когда они действительно начинают испытывать теплые чувства, то им уже становится сложно стянуть с себя привычную маску. — Взгляд у Леди стал строгим и сосредоточенным, незаметно для нее самой. — Им страшно, что позволив себе проявить искренние эмоции, они лишатся своей «защитной оболочки». Боятся показать свою… слабость.
