Вдруг Свет померк

Остановился, – Ты!?

О щедрости? – спросите у весны

О снах? – у свиты для души

Для глаз, как в окнах зелень

И на холмах трясёт

Возьми из сердца боль для песен

Уж раз так хочешь

Но если ты и этого не можешь

Тогда иди к обрыву у реки

Возьми немного холода – воды

А птиц ты попроси смолчать

И расскажи – о том

Как жить в уединении одном

А разум? Может ли молчать

Да вот лишь грех

Молчать всегда приказано тебе

И ты всегда молчишь

А поступь мягкая

Глаза застелет

И рвением души ты шепчешь – ветер

Который движет осенью

Порой, опавшею листвой

Он лица свежие морщинами отметит

Такой вот ветер здесь

Бывает пролетит

Но, нас с тобою не заметит

И в неизвестность улетит.

Анастасия стояла за колонной и ждала. Она стояла с краю у самых ступеней огромной террасы, где находился великолепный трон её отца, сделанный из цельного кристалла. Терраса была его главным тронным залом, откуда он наблюдал и управлял тем Миром, который расстилался перед ним внизу. За троном на противоположной стороне террасы рос дикий виноград, полностью закрыв собою почти всю скалу, поднимаясь по камню к её вершине. Анастасия стояла, ждала и смотрела туда где среди ветвей образовался небольшой проход, почти скрытый от глаз. Как будто специально виноград немного расступался, чтобы можно было пройти к небольшой двери, утопленной в каменной стене. Она не знала, что за ней. Отец никому не разрешал не то что открывать её, а даже приближаться к ней.

Из-за гор показались первые лучи солнца.

– Здравствуй, сестра. Я смотрю ты опять ждёшь? Каждое утро стоишь здесь….

– Здравствуй…, брат, тебя….

– Ну-ну, не так уж я тебе и дорог, чтобы ты каждое утро встречала здесь своего брата. Не обо мне ты думаешь, а я знаю о ком.

– Как думаешь, вдруг он сделает…, сумеет…, но я же знаю, что нет, и даже знаю почему. Ведь заранее уже понятно, что не может он её сделать. Не по силам это простому Человеку. Зачем тогда взялся?

– Зачем ты ему это поручила, разве ты не понимала, что он не может ослушаться и отказаться?

– Понимала…, и что теперь будет…?

– Как что, понятно…. Кольцо у отца же ты взяла, зачем? Что ты хотела ему доказать?

– Да…, я взяла кольцо…, но от отца же ничего не утаить, и он знает, что это я…, я его украла…, но молчит, как будто ничего не произошло. Ждёт чего-то? Меня вот это молчание и ожидание его больше всего и страшит.

– Может вернёшь кольцо, пока не поздно…, а то ведь его гнев может и на тебя пасть, не только на смертного.

– Не слышно его…, может он сбежал…, тишина…?

– Никуда он не сбежал, вон сидит на скамье…, перед кузницей.

– Я сегодня вдруг вспомнила как отец рассказывал о Тьме и о том, как их Властелин печать охранную сломал…, знания открыл всему Мирозданию, сделал всех равными.

– Ты наблюдала, когда-нибудь, как Он записывает свои мысли?

– Да, что-то в этом есть особенное…, даже, наверное, сокровенное.

– Согласен, то что Он говорит не просто слово или звук. Я долго наблюдал за тем, как он произносит слово, потом аккуратно, останавливаясь после каждой произнесённого звука, наносит его изображение как отдельный символ на пергамент.

– Ты думаешь в его записях есть что-то, что ты или я не знаем, не понимаем?

– Не понимаешь…, или всё-таки…, я не понимаю, зачем тебе всё это, что тебе ещё не хватает?!

– Брат, это всё труд…, понимаешь – труд! Я тоже подолгу наблюдаю за этим, смотрю на его знаки…, но ведь мысль прозрачна, неуловима, так скоротечна и что он с ней делает?

– Хочет остановить время… для себя, или что!?

– Нет, здесь совсем другое, я думаю, что это всё глубже, даже иногда страшно, когда смотрю в эту… пропасть…. Там Тьма, кромешная, без возможности принести Свет туда и увидеть, что же всё-таки там есть… или кто там есть. Кто Он, который там властвует?

– Ты считаешь, что Он видит кто там есть и записывает обо всём, что видит и слышит?

– Да. Он всё видит и слышит, потому Он как бы освещает дорогу туда.

– Но зачем, кто туда пойдёт… к тому, которого нет?

– Это не путь, не карта, по которой кто-то куда-то пойдёт, это принцип…, принцип универсальный, для всех.

– Ты хочешь сказать, что это Закон…, через слово?!

– Да, именно через слово…, он беседует о нём с тем, кто там скрыт от глаз и слуха…, они обсуждают его, и он незыблем.

– Разве наш отец не в силах противостоять ему или что-либо изменить…, но это же ты сама понимаешь, что невозможно, опомнись…!

– Не с кем говорить или пресечь, услышать или запретить, потому что нет Его! Понимаешь… нет Его…, даже для отца!

– Нет не понимаю и даже боюсь думать об этом, это же невозможно.

– Это невозможно потому что всё уже так перемешалось и смешалось в единое неделимое, что и концов не найти. Потому мы всегда не воспринимаем такое понятие, что было для всего начало, единое начало, а потому всегда должно быть окончание. Окончание всего, абсолютно всего. А дальше только пустота и ничего нет, потому что нет нового начала.

– Начало – это наш отец! Он есть и начало, и конец. Так было и так всегда будет.

– Правильно, так и есть…, но только почему Он тогда своё кольцо отдал мне? Для чего, что он делает, ты понимаешь?

– Нет, по правде сказать, я не понимаю его поступков и замыслов.

– И я не понимаю, даже приблизительно.

– Ты же владеешь предвидением будущего, ты знаешь его.

– Знаю, но не понимаю его Замысла, что он задумал и что произойдёт, неизбежно.

– Ты хочешь сказать, что это всё, что ты говоришь о кольце уже было раньше задумано, им задумано?!

– Мы не понимаем истинного Замысла, хотя являемся его непосредственными участниками. Начало от нас скрыто, мы все его только толкуем на свой лад, как кому померещится, не более. Но он знает его истинную сущность, он его Замысел, и он не остановится пока не приведёт его к тому, что он задумал.

– Даже если для этого ему потребуется всё здесь уничтожить…, остановить!?

– Даже перед этим, он всё готов обратить в пустоту…, я видела её в конце видения. Там только пустота, абсолютная.

– Что ты говоришь, он что разуверился, готов всё завершить, он потерял себя?!

– Не знаю, наверное, но я не понимаю, что происходит…, только пустота и нет никого….

– А мудрость слова, сказанного в начале, разве не объединяет, не даёт истинного понимания жизни? Разве никто не может сегодня взять его за основу, показать, объяснить?

– Не может, нет того, кто бы был им. Не стал, когда-нибудь, а уже был бы им, но нет никого…, все только провозглашают истину от себя, а таких знаешь сколько. Все ведут свой род неизвестно от кого, заявляют о своих правах на трон или ещё что-нибудь. Всё так ничтожно сегодня в этом мире, что я даже понимаю отца. Страшно то, что он снял кольцо – он больше не вершит свою волю! Он его передал мне, а зачем, что я могу…, да ничего, совсем ничего! Я даже не понимаю его значения, для чего оно нужно? Я его всегда видела на руке отца – это он всему Закон и его воля непререкаема.

– А сейчас…, что ты будешь с ним делать?

– Я его уже отдала кузнецу.

– Что?! Что ты сделала…, кузнецу? Зачем, что ты творишь?!

– Да, оно уже у него…, я не понимаю, и боюсь, что отец узнает об этом…, но и так ведь знает…, что теперь будет…? Ты знаешь, я всё время отгоняю эти мысли и переживания просто потому, что я всегда доверяла отцу, я всегда была уверена, что он всё знает, понимает, всё идёт так как он задумал и ничего не может этого изменить…, я бесконечно верю ему и эта вера сейчас мне очень мешает, я боюсь её потерять, потому что я не понимаю, что со мной происходит, а мне не у кого спросить и… особенно у отца.