– Действительно, тяжелый звонок. – Сказал он. – Извините за беспокойство. Позвонили на «102», нужно было реагировать. Обычно люди сопротивляются, когда у них требуешь документы. Но тут… тут всё в порядке.

– Ничего страшного. – Пряча удостоверение в бумажник, кивнул я. – Это ваша работа. Всё-таки охрана правопорядка.

– Спасибо за понимание. – Тоже кивнул он. – Доброго дня.

– Доброго дня. – Попрощался я.

– Доброго дня, фараон! – Крикнул ему в ухо Олег.

Но страж порядка, как и полагается законам смертных, его не услышал.

– Козырёк! – Ещё раз крикнул Олег, и вновь опустившись на скамью, повернулся ко мне и сказал. – Ловко ты. Я думал, скрутит, вызовет наряд, и тебя оформят по статье КоАП РК. Распитие алкогольных напитков или как там… появление в нетрезвом состоянии и беседе с призраком белки.

Я не ответил. Олег, нервно покрутившись, с минуту помолчал, затем требовательно произнёс:

– Давай, Ратмир, рассказывай.

– Что рассказывать? – Притворно приложив к уху телефон, спросил я.

– Всё! Всё, что связано с Джанной. Давай и без утайки.

И я рассказал. Но утаив чувства к пери. Хотя… этого можно было и не делать. Когда я произносил её имя – правда, имя Джанна было не настоящим её именем – мой голос менялся. И не только голос. Я весь менялся. И Олег это прекрасно видел.

Рассказ мой был коротким. Сказку о безымянном рыцаре, красавице царевне Песчинке и городе Мираж, я поведал Олегу в двух словах. О знакомстве, свидании и последнем разговоре с Джанной, уложился в минут десять. А когда я завершил своё повествование, Олег хмуро посмотрел на журчащий фонтан и сказал:

– Надо же, зыбучие, мать их, пески! И Жел тоже там остался. Фак!

Я огляделся. Аллея наполнялась прогуливающими людьми. Сотовый телефон в руке покрылся потом с ладони. Правое ухо из-за прижимания гаджета тоже вспотело. Вытащив из кармана носовой платок, я вытер им ухо и лицо. Протирая телефон, я тихо сказал:

– Теперь твоя очередь. Рассказывай, что было после того, как доктор Модест и медбратья закрыли тебя в палате?

Олег состроил противную гримасу, будто я попросил его выпить коктейль, составленный из водки, пива и ещё нескольких видов алкогольных напитков. Но ломался недолго и тут же, всё выложил:

– Понимаешь, Ратмир, я сам не знаю, что именно произошло, – начал он издалека, – но я, после снотворного, который мне вколол гад доктор, очнулся в каком-то тёмном помещении. Точнее будет сказать, в тёмном измерении. Вначале я подумал, что меня перенесли в особую комнату. Ну, бывают же комнаты с мягким полом, потолком и стенами в психушках? В подобную, но просто тёмную, без света. Только… это оказалось не то, о чём я подумал. В комнате без света я бы не видел своих рук и ног, вообще, ничего бы не видел. Но в этом измерении я видел всё. Всё! И это странное место не имело границ, не имело неба. Вокруг всё было покрыто кромешным мраком, из-за чего мной иной раз овладевали сомнения, а не попал ли я в лимб или другое, похожее измерение, где царствует пустота и вечная тьма.

Было жутко бродить по тёмному миру. Казалось, что я хожу по краю обрыва. Один неверный шаг и меня поглотит нечто, о чём я не имею и близкого понятия. За спиной, впереди, вокруг, чудились отвратительного вида монстры, которые только и ждали, как бы полакомиться мной. Воображение рисовало, как они снуют во мраке, заманивают меня к себе, окружают плотным кольцом, скалят зубы и облизываются, предвкушая пира из грешной души. Прислушиваясь и напрягая взгляд, таращась в самое сердце тьмы, я осторожно двигался вперёд. Пол или земля? Я не знаю, что было у меня под ногами. Не уверен, было ли вообще что-то у меня под ногами. Короче… земля, как будто не желала, чтобы я двигался. Шаги давались с трудом. Иной раз, чтобы сделать шаг, мне приходилось орать на себя, бить по лицу. При этом, сковывал движение вовсе не страх, а какой-то непонятный паралич. Иногда я думал, что просто топчусь на месте или иду по замкнутому кругу, раз за разом проходя один и тот же путь. В такие моменты, мысли о лимбе вновь всплывали в голове и я в отчаянии просто садился и сидел, пока вновь не приходил в себя. Я заставлял себя подниматься, называл себя трусом, заставлял идти дальше. Правда, куда? Сам не ведал.

Кошмаром было ещё то, что мне очень хотелось пить и есть. Голод и жажда мучили меня так, как будто я вновь попал в пустыню. Спать, что интересно, совсем не хотелось. Усталости не было ни в теле, ни в мыслях. Но мысли о еде и воде? Они сводили меня с ума.

– И сколько же ты там пробыл? – Невольно вырвалось у меня.

– Я не знаю. – Ответил Олег. – Вечность? Год? День? Минута? Не знаю. Ужасное место. Так и источает безумие и зло. Не хочу туда больше! Не хочу!

– Э-э-э…

– Можешь ничего не говорить, Ратмир. Можешь ничего не говорить. Просто слушай. Слушай и молчи. Помимо голода и жажды, меня мучил холод. Там было холодно. Наверное, поэтому я отверг мысль, что попал в ад. В преисподние ведь жара стоит. Черти печи топят, в котлах души людей варят, вилами их пронзают, копытами топчут. В общем, невыносимая жара. Пекло.

Но измерение, в которое я попал… Я уже запутался. Возможно, это был мой персональный ад. Азат попал в рай. Так далее, в мир пери. А я… в ад. Короче, там было невыносимо одиноко и… холодно. Интересно было то, что холод подступал, когда меня начинали посещать негативные мысли. Я это не сразу понял, поэтому мёрз. Бр-р-р…

– А как ты выбрался из этого…м-м-м… измерения? – Решился прервать его я.

– Как выбрался? – Переспросил Олег и посмотрел на небо. – Думаю, я выбрался из тёмного мира, потому что не пал духом. Надежда во мне ещё жила. И в один прекрасный момент. Это был самый счастливый момент за последнее время, я увидел тонкий луч света. Я побежал в его сторону и сразу же наткнулся на источник, из которого пробивался свет. Небольшая дырка. Можно сказать – глазок. И он, как будто приглашал заглянуть в него, что я и сделал. Правда, свет больно резанул по глазам, но на мгновение, только на краткий миг, я увидел тебя. Прикинь?

– Что?

– Да. Я увидел тебя. Ты ходил по какой-то комнате с озадаченным выражением на физиономии и с кем-то говорил по телефону. С кем ты говорил, я не услышал. Глазок закрылся, и я вновь оказался в пространстве мрака и холода. Но и этого хватило, чтобы я начал искать другие источники света и довольно скоро, я начал их находить. Иногда глазки, иногда квадраты, чьи размеры с каждым разом увеличивались. Через эти окна – скорее форточки – я заглядывал в реальный мир и всегда… да… всегда натыкался на тебя. Первые три-четыре раза, я только мог наблюдать, но затем, до меня начали доходить звуки живого мира. И это было чудесно! Чудесно вновь услышать голоса людей, шум улиц, работу моторов автомобилей! По рычанию движков машин, я особенно изголодался. Невольно в памяти всплывал Жел. Да. Пусть песок ему будет… Блин… и мне… и Азату тоже… пухом. Зыбучий песок…

– Я…

– Я всё понимаю, Ратмир. Я видел, как ты терзаешься. – Опередил меня Олег. – Ты каждый год летаешь в Египет. Спасибо за мемориальную плитку, друг.

– Не за что, Олег.

Мы минуты две помолчали. Солнце, выплывшее из-за белоснежных, огромных облаков, начало нещадно поливать землю зноем и ярким светом. Я сощурился и вытер вспотевший лоб. Летняя одежда, состоящая из обычных синих джинс, футболки и кед, от жары не спасали. Олег улыбнулся:

– Жарко да?

– Да. – Кивнул я. – Жара. А всё-таки, как ты выбрался из этого… тёмного мира? Может расскажешь… до конца?

– Ах… да! Точно! – Воскликнул он. – Эти форточки. Они мне помогли. Как я и говорил ранее, через них я мог наблюдать и слышать то, что твориться в реальном мире. Через них я видел и слышал и тебя. И не нужно только этого отрицать, но и ты меня ведь тоже видел, Ратмир?

– Да. Видел. – Опустив взгляд, ответил я. – Но я думал, что…

– Ладно. Забудь. – Махнул рукой Олег. – Я и сам перегнул палку в пару местах. Бывает. Было, конечно, обидно, когда ты отворачивался и уходил. Но на твоём месте, думаю, я поступил бы так же. Да. Так же.