Нужно ли говорить, что скорость работы на клавиатуре улучшилась. Думаю… да. Я стал быстрее печатать и иной раз задумывался: «А не написать ли мне рассказ? А ещё лучше… роман?»

Фантазия у меня была богатой. Идей, как для коротких рассказов, так и для многостраничных повестей и романов было в избытке. Но… я никак не решался начать печатать, никак не решался на создание труда интеллектуальной собственности. При этом, я напечатал во всех подробностях длинное эссе о первой поездке в Египет. Рассмотрел его со всех сторон, раскрыл всё, что смог раскрыть. Создал отдельные текстовые файлы, в которых расписал удивительный рассказ Олега об его приключениях в мире пери и сказку о городе Мираж, рассказанную мне Джанной. И это, не говоря о папке, где в отдельных файлах у меня были отчёты о кошмарах с участием друзей. Сны свои, я старался запомнить, как можно чётче и без прикас записывал всё, что не успело ускользнуть из памяти после пробуждения. Сон с осколками, я так же планировал сохранить в текстовом файле. Но вначале нужно было немножко поработать.

Прошло два часа, когда я завершил работу над третьей по счёту статьей, носившей название «Автомобили будущего и прошлого» и решил передохнуть.

Очень хотелось пить. Порывшись в рюкзаке, я вытащил банку газировки, которую купил в аэропорту. Напиток зашипел, как только я открыл её. Глоток, утратившего прохладу апельсинового сока, освежил голову. Инстинктивно двигая мышью, я кликнул курсором на папку «Кошмарные сны» и также инстинктивно создал в нём текстовый документ и начал записывать недавний сон. Обычно я не прикасался к папке с кошмарами, пока не завершал работу над статьями. Но режим автомата, в который я вошёл, решил всё за меня.

Когда очередной отчёт о снах был завершен, я перечитал его и закрыв, задумался. Со стороны то, что я делал, казалось безумием чистой воды. Записывать и хранить текстовые файлы с пугающими до остановки сердца снами. Я реально сошёл с ума. И, возможно, призрак Олега был последствием этого долгоиграющего бзика. Сколько текстовых файлов было в папке? Более четырёхсот. И содержимое во всех файлах было разным.

Сделав очередной глоток из банки, я тяжело вздохнул. Действительно, чем я занимался? Лучше бы написал книгу, а не печатал во всех деталях тяжелые сны о давно почивших друзьях. Не копил в памяти компьютера байты негатива.

Джанна бы от души посмеялась надо мной. Она это умела. Но за смехом последовал бы совет. Полезный и такой нужный в данную минуту. Чтобы она мне посоветовала? Материала из папки кошмаров хватало на несколько томов. Но они были лишь описанием снов и никуда не годились. Разве только… из них можно было составить сборник жутких рассказов с тем же названием, что и папка, в которой они хранились. Идея была не плохой. В какой-то степени вызывающей и ужасающей. И я уже было хотел создать текстовый файл будущего сборника на рабочем столе, но передумав, закрыл папку и выключил компьютер.

Работать неожиданно для себя… расхотелось. Куда делось рвение, с которым я так усердно печатал статьи? Желание подзаработать улетучилось, как напиток, который я сам не заметил, как весь выпил. И эта метаморфоза произошла со мной за долю секунды. Зачем я только открыл папку с кошмарами? Зачем?

Нужно было что-то менять в жизни. К примеру, заняться каким-нибудь видом спорта. Или на самом деле написать книгу. Что-нибудь сказочное, фэнтезийное, необычное. Не этот сборник ужасов из мира снов, который я мог при желании составить за одну ночь. А нечто неповторимое и подобное сказке о городе Мираж.

За прошедшее время, мысль о создании книги, бумерангом посещала меня уже второй раз. Это радовало. Так как я знал – примерно – что из себя должна представлять книга. Какой в ней должен был быть герой и сюжет. Не зря я постоянно думал о сказке Джанны. Она имела конец, но не была завершенной. Многие, прочитав её или услышав, стали бы спорить со мной. Но она для меня была не оконченной. Я не мог принять такой конец. Слова королевы пери навсегда запечатлелись в моей памяти. Слова: «Не гонитесь за миражами, сир рыцарь, и не ищите песчинку в пустыне».

Сказка завершилась на печальной ноте. Рыцарь остался ни с чем. Конечно, он не был идеальным героем. Он был алчным, гордым, где-то жестоким, преследовал только ему одному известные цели. Но насколько бы он не был плохим. Он любил Песчинку. Любил всем сердцем и готов был отправиться за ней даже в ад. А что в итоге? Мираж.

Я долго смотрел на тёмный монитор. Думал, включить компьютер или нет? А если включу, начать печатать продолжение сказки или, как обычно, отложить работу над ней на очередное завтра? Пока я размышлял, наступил час ночи и, зевнув пару раз, я встал из-за стола и лёг спать.

Кошмаров ночью не было. Сон прошёл без сновидений. Такое не часто бывало. Но видеть и слышать тьму во сне, считалось нормальным явлением.

На часах было ровно девять утра, когда я проснулся. Вставать не хотелось. Хотелось ещё немного полежать. Может до двенадцати? Но тут со стороны двери послышался грохот и голос, который не принадлежал ни Динаре, ни Рамину и мне пришлось покинуть тёплую постель. Поспешно одевшись и выйдя из комнаты, я застал маму, решившую навести порядок в кухне.

– Проснулся! Наконец-то! – Даже не повернувшись в мою сторону, сказала мама.

– Привет, мама. – Улыбнулся я. – Что ты здесь делаешь?

Маму звали Айна. Было ей уже за пятьдесят, но выглядела она моложе. Она была светлой, в отличие от нас с Рамином. Красила волосы в незабвенный чёрный цвет, который очень ей шёл. Хотя в молодости волосы у неё были светлыми. Глаза у неё были не сильно раскосые, карие. Черты лица были тонкие и немного резковатые. Переставляя кастрюли и сковородки на газовой плите, она повернулась в мою сторону.

– Это квартира записана на моё имя. Не забывай об этом.

– Ясно. И когда же мне собирать вещи? – Съехидничал я.

– Будешь паясничать. Получишь пинок под зад и сию же минуту вылетишь отсюда.

Я опустился на стул:

– Что-то случилось?

– Да. – Она отшвырнула в сторону маленькую сковородку, на которой Динара обычно пекла блины. – Твой отец отказывается поддерживать меня. Да и ты, скорее всего, откажешь мне в помощи. Но с Этой… Этой пассией твоего брата нужно что-то делать.

Я печально улыбнулся. Дискуссий по поводу Динары у нас уже с матерью были. И не раз и не два. А сколько? Я уже конкретно не помнил. Мне Динара лично нравилась. Плохого в ней я никогда прежде не видел и надеялся никогда не увидеть. Мама же, почему-то её ненавидела. При виде неё она менялась в лице, становилась подозрительной и порой невозможной. Динара – надо дать должное её терпению и хладнокровию – не поддавалась на провокации. С самого первого дня знакомства, она подвергалась колкостям со стороны мамы, но держалась. Ни разу не пожаловалась ни Рамину, ни мне. Хотя я прекрасно знал, чего добивается мама и как при этом, тяжело приходиться Динаре. Когда нужно, я вступался за неё. Этим, очень нервируя и обижая мать. Но иначе я не мог. И на этот раз тоже. Я должен был отстоять свою точку зрения на счёт будущей супруги своего брата.

– Что она опять сделала? – Спокойно спросил я.

– Она? – Мама возмущённо посмотрела на меня. – Она живёт с вами. Хозяйничает в квартире, которую вам купили я и ваш неотёсанный отец. Эта Змея…

– Мам, прошу без оскорблений. – Прервал я её. – Прекрати называть её Змеёй.

– А как её ещё величать? Эту госпожу… Как?

– Мам…

– Она запудрила твоему брату мозги. В прямом и переносном смысле слова, запудрила. Знаю я таких. Знакомятся с ребятами, у которых есть недвижимость, машина. А затем… затем выходят замуж, рожают и бросают мужей, требуя алименты и содержание до конца своих дней. Не говоря уже о материальных ценностях, на создание которых не ударили палец о палец. Твой двоюродный брат Тимур платит одной такой особе половину своего заработка. Платит по закону и не видит родных детей. Эта стерва, получая по двести-триста тысяч в месяц, не желает показывать ему и твоим тёте Саре и дяде Аслану, детишек.