После обеда я прошелся к примыкавшей к крепостной стене с противоположной от базарчика стороны школе, сделанной по типу бревенчатого сруба, где встретил Зика: утренние занятия закончились, и сейчас он занимался приготовлением отваров для пострадавших во время урагана. Большая часть полученных травм – обычные ушибы, но русы верили в чудесную силу лечебных отваров. У «больницы» совмещённой со школой, толпилось человек пятнадцать. «Главное, чтобы такие толпы не собирались у питейных заведений», – внутренний запрет на пьянство сидел у меня в крови. Отец никогда не злоупотреблял спиртным, сам я тоже не большой любитель. Пить, конечно, приходилось, но после одной страшной попойки на первом курсе зарекся переходить норму в пять стопок водки или три бутылки пива.

– Зик, не надо всем подряд давать отвары, они привыкнут, потом будут бегать к тебе по каждой мелочи, – парень дернулся и, понизив голос, прошептал:

– Я знаю, Макс Са, но сейчас все верят, что после этого отвара у них несколько сезонов роста травы не будет ничего болеть.

– Именно поэтому тебе и говорю, что такими темпами они быстро поймут, что твои отвары им не помогают. Потом еще начистят тебе рыло в подворотне за обман, – часть слов Зик не понял, но общий посыл уловил, пообещав серьезнее относиться к выдаче «чудодейственных» отваров Макса Са.

Оба брата Нел: Раг и Бар сейчас находились в Форте. Раг привык там жить, ему нравилось чувствовать себя стоящим на страже наших границ. Периодически он приезжал в Плаж, и я всегда бывал ему рад. Бар совсем скис после моего пленения, и даже мое благополучное возвращение не смогло привести его в норму. Парень стал более замкнутым и большую часть времени проводил в Форте, хотя его жена Моа по-прежнему жила в Плаже. Он там сошёлся с другой женщиной и чаще всего спал или охотился. Дважды я говорил с ним, парень приходил в себя, но спустя время снова опускал руки и исчезал.

Лар тренировал воинов сразу за Рвом, заставляя их бегать при полном вооружении. Около двух часов я провел с Ларом, наблюдая за тренировками воинов. Служи он в российской армии, то непременно стал бы самым ненавидимым сержантом за придирки и задаваемые нагрузки.

Назад я возвращался уже практически в сумерках: слева и справа неслышной тенью скользили два спецназовца Бера, сопровождавшие меня, когда рядом не было их командира. Они никогда не обращались ко мне по своей инициативе, а молча делали свою работу.

Утром, во время завтрака, появился парнишка от Тиландера со словами, что «Акула» на воде и готова выйти в море по моему прибытию. Миа сидела насупленная, вчерашний отказ разделить с ней ложе ее явно не обрадовал. С другой стороны, за что я их виню? Что они могли знать о дворцовых переворотах и подковерной борьбе?

– Миа, собирайся, мы плывем охотиться на Зи, – обиженное выражение исчезло моментально, девушка рванула в спальню за своим копьем.

– Нел, приглядишь за детьми, если нужна помощь – позови Моа, она все равно бездельничает.

– Присмотрю, не переживай и будь осторожен, Макс Са, что-то неспокойно мне, словно беда будет, – она даже приложила руку к груди, давая понять, что тревога в ее сердце.

– Все нормально, эта охота практически у берега, мы быстро вернемся. Видишь, Санчо спокоен, значит опасности нет.

Санчо доел свою порцию и сидел с невозмутимым лицом, выражая абсолютное спокойствие.

– Ха (куда мы идем)?

– Ял, Да (за едой в Большую Воду).

– Ха (это хорошо), – удовлетворенно хакнул Санчо, поднимаясь с места. Миа уже спешила со своим копьем, сменив домотканую юбку на набедренную повязку из шкуры.

Когда мы подошли к причалу, Тиландер ждал только нас, а вся команда сидела на борту, лениво перебрасываясь словечками. Матросы, среди которых я заметил воинов из бывших Уна, приветствовали меня, вставая с мест. Американец сделал правильный вывод из покушения на Нел, и теперь команда драккара не состояла из одних только Выдр.

– Готовлю матросов из разных частей поселения, чтобы собрать команду для «Варяга», – озвучил увиденное мной Тиландер и ударил в гонг. Швартов отдали, и весла опустились на воду, драккар заскользил под мерные удары гонга. Выйдя из бухты, Тиландер немного прижался к берегу, и мы поплыли на север. Или мне так казалось, или на самом деле матросы поднаторели в гребле, но драккар буквально летел по воде.

Зи мы увидели спустя минут десять на своем обычном месте. Право нанести первый удар я предоставил Мие, и она дрожа от нетерпения стояла на самом носу. Животные паслись у самого берега на мелководье. Даже с учетом малой осадки, Тиландер не рискнул подвести драккар ближе пяти метров, опасаясь рифов. Вода прозрачная, и видно песчаное дно, но я не стал вмешиваться в работу капитана, ему виднее.

Миа метнула копье с расстояния в четыре метра, следом метнул я и еще трое матросов. Несчастная Зи попыталась выкарабкаться на берег, но получила слишком серьезные раны. Несколько раз она издала звук, похожий на плач ребенка, и уронила голову в воду. Два копья, что метали матросы, были гарпунами на веревках. Не теряя времени, пока акулы не почувствовали вкус крови, быстро подтянули животное к корме, и Тиландер ударил в гонг: надо спешить. За вторым животным вернемся после того, как это доставим в бухту. При возвращении скорость немного упала, приходилось преодолевать встречное течение, да и туша животного тормозила.

Через двадцать минут мы вошли в бухту, передав животное ожидавшим рыбакам, отправились на второй заход. Требовалось добыть минимум трех Зи, чтобы обеспечить всех мясом на несколько дней, пока снова не начнется ловля рыбы сетями.

И снова быстро преодолеваем около двух километров, чтобы последние пятьдесят метров до животных доплыть за счет инерции. Миа вопросительно смотрит на меня, и я, улыбнувшись, киваю:

– Хорошо, бей первой, – радость рыжеволосой красавицы велика, ее взгляд красноречиво говорит, что этой ночью от нее так просто не отделаюсь.

И в этот раз ее бросок безупречен: копье на треть входит в тело морской коровы, которую следом гарпунят двое матросов. Санчо с любопытством смотрит на морскую охоту, крепко держась одной рукой за мачту. Беру не нравится такой вид охоты, когда добывают беззащитное животное. Мне и самому претит убивать этих безобидных коров, но кормить людей надо в любом случае.

И второй раз мы успеваем уплыть, прежде чем на запах крови появились акулы. Когда вышли в третий и последний на сегодня заход, Санчо, сидевший до этого спокойно, разволновался. Мы огибали скалу, что глубоко вдавалась в море, защищая нас с севера, когда неандерталец вскочил и стал всматриваться в сторону юга.

– Что там Санчо? Га (опасность, беда)?

– Макш, Га (надо пойти туда), – рукой парень показывает на юг, в сторону предполагаемого Египта.

– Сэр, что с ним, он что-то чувствует, опасность? – Тиландер на этот раз смотрит на неандертальца другими глазами.

– Нет, не опасность. Но он просит изменить направление на юг, не понимаю почему.

– Санчо, что там такое? – смотрю парню в глаза и на миг замираю: я отчетливо вижу изображение странной лодки, похожей на сделанную из камыша, где на дне лежат два полуобнаженных тела.

– Сэр, вы меня слышите? – Тиландер трясет меня за плечо. «Что это было? Видение?» Бросаю взгляд на неандертальца и поражаюсь его бледности. – Сэр, присядьте. Вы бледны как привидение, – я наконец начинаю осмысливать слова американца. Снова бросаю взгляд на Санчо и в его больших карих глазах вижу смешинки, словно дикарь что-то пытается сказать мне. И буквально в следующую секунду понимаю, что видение мне показал неандерталец. Телепатия, мать ее? Но настолько четко видеть картину, которой нет в реальности?! Или я просто схожу с ума? Но почему Санчо так бледен, и его тоже не держат ноги? Делаю попытку встать, чувствую, как подгибаются колени.

«Что это было, откуда это видение, может у меня шизофрения?» – в голове полный хаос и неразбериха, болит так, словно голову стягивают железным обручем. Вдруг, в голове воцаряется тишина, и я практически чувствую на вкус просьбу о помощи на неизвестном языке: «Орц дал»! В этот момент Санчо теряет сознание, кулем свалившись на гребца и подминая его под себя.