Он хитро покосился на Берт.

- И на чем же я остановился? Ага. Потом мой папа услышал, что здесь, в Соединенных Штатах Америки, нужны Божьи служители. И мы приплыли на паруснике. Мой папа, моя мама, Мэйр и я. Мы отправились через моря в эту великую страну и, наконец, бросили якорь, так сказать, в Техачаписе.

- Мой папа проповедовал и проповедовал до посинения. Он любил свою паству, о боже, как он любил тех людей. Мама плакала и говорила, что ему не нужно так сильно любить их и заботиться о них. "Особенно о молодых". Она сказала, что им больше не нужна его любовь...

И тогда он полюбил Мэйр. Он поклялся, что это желание Господа. А мой папа исполнял все желания Господа. Хвала Всевышнему. Аминь.

Если я заставлю его говорить и смотреть в мою сторону, - подумал Рик, - Берт сможет вырваться прежде, чем он успеет пустить в ход ружье. Я мог бы одолеть его. И тогда мы убрались бы отсюда.

Ах, если бы.

- Короче. Однажды ночью добрые прихожане устроили собрание, и целая толпа подошла к нашему дому и велела папе убираться. Они сказали, что он злой. Не годится быть человеком в сутане, говорили они.

Папа велел им уйти и закрыл дверь прямо у них перед носом. Пошел прямо в комнату Мэйр и полюбил ее еще больше. Я слышал, как она умоляет и плачет. Она говорила: "Папа, пожалуйста, не надо. Не надо, папочка, ты делаешь мне больно..."

Когда мама вошла, она нашла мою сестру Мэйр мертвой в своей постели. Припадок, так сказала моя мама. Она выбежала в ночь, с криками о помощи, а папа схватил свое ружье, то, что сейчас лежит у меня на коленях, и застрелил ее.

- Мы с отцом собрали кое-какие семейные реликвии, ушли в горы и построили себе эту великолепную хижину. Мой папа говорил мне, что мы бедные странники, путешествующие по глухим местам в компании только диких животных. "Прямо как Господь Иисус Христос", - сказал он. Только мы пробыли там не сорок дней и сорок ночей. Мы продержались гораздо дольше. Как оказалось, до конца жизни моего отца...

- И я здесь с тех пор, как умер мой отец. Забочусь о Божьих созданиях и распространяю слово. Эта горная страна - мой дом. Иногда мне бывает немного одиноко, и я не очень-то жалую чужаков... Но это мой дом...

- Ну вот и все, - Рик встал.

Берт тоже. Схватив свои рюкзаки, они направились к двери.

Прогремевший выстрел угодил в крышу.

- Нет. Грязные свиньи! Мерзкие осквернители! Я еще не закончил с вами. ПОКАЙТЕСЬ И БУДЬТЕ СПАСЕНЫ!

Он провел их через дверь, на крыльцо и к задней части хижины.

Глава 26

У Берт упало сердце, когда она увидела, куда они направляются.

К похожему на клетку загону, сделанному из крепких сосновых кольев высотой около двенадцати футов^[35], связанных между собой прочной бечевкой.

Ангус танцевал вокруг них, подгоняя, подталкивая, маневрируя вместе с винтовкой.

- У него тут все подготовлено, - пробормотала Берт.

На голову Рика обрушился мощный удар, и с его губ вырвался вздох. Он застонал, сложился и опустился на четвереньки.

Что за...?

Казалось, для Ангуса все происходящее было в порядке вещей. Внезапно он стал деловитым, подталкивая Рика прикладом винтовки, пиная и толкая его в клетку.

Дерьмо.

Рик скользнул по грязному полу, поднялся на колени и попытался встать. Ноги подкосились, и он рухнул лицом вниз на подстилку из вонючей соломы.

Ангус метнулся за Берт и резко ткнул ее в спину. Она остановилась, не желая заходить внутрь. Еще один жестокий тычок заставил ее растянуться на полу вольера. Ангус хихикнул про себя, быстро заматывая дверь загона крепким жгутом бечевки.

- Отдохните немного, мои друзья-путешественники! Отдохните и покайтесь в своих грехах. Хвала Господу!

- Дерьмо, дерьмо, дерьмо, - причитала Берт.

Она стояла, колотя кулаками по прутьям в гневном отчаянии.

Рик поднялся на ноги.

- Ладно, - выдохнул он. - Пока мы у него в руках. Но мы выберемся. Не паникуй.

Он не знал, как, но они справятся. Если это будет последнее, что он...

Это слишком нелепо. Мы - два умных человека, два квалифицированных специалиста. Никому не причиняли вреда. Все, чего мы хотели, это чтобы нас оставили в покое...

Это не может происходить с нами. Не может. Я не позволю...

Рик с силой ударил по шесту сжатым кулаком. По всей длине загона колья задрожали в унисон. Ослепительная боль пронзила его череп. И кулак. Боль в голове была сильная, но вот кулак...

Он выругался. Им обоим нужны были его руки в рабочем состоянии. Вся надежда только на него, а он калечит руку...

От удара прикладом винтовки по его голове образовалась приличных размеров шишка. Он застонал и представил себе бутылку "Джим Бим", стоящую на стойке бара в его квартире. Стакан, наполовину наполненный сверкающими кубиками, был готов и ждал. Янтарная жидкость соблазнительно поблескивала, маня его...

Рик закрыл глаза от пронзительной боли в голове. Ох, да что угодно, хоть слегка алкогольного, желательно прямо из бутылки. И аспирин. У меня в рюкзаке есть немного.

Ангус, не мог бы ты принести мне воды и аспирина? Кстати, аспирин у меня в рюкзаке.

Господи, дай мне сил.

Когда этот гребаный говнюк потеряет бдительность, мы найдем выход из его проклятой клетки.

- Рик, - тихо сказала Берт. - Посмотри сюда, - она указала на кучу вещей, сваленных в углу вольера. - Рюкзаки. Старые рюкзаки, Рик, - oна посмотрела на него, и между ними промелькнула одна и та же мысль.

- Ох. Дети, которые так и не успели раскаяться... - сказал Рик.

- Похоже на то.

- Наверное, зарезаны и съедены на завтрак.

Часы Рика показывали, что уже шесть.

- Отдыхаем до темноты. Ладно? – прошептал он. - А пока мы придумаем, как сбежать.

Берт чуть не плакала.

- О, конечно, Рик. Что ты предлагаешь? Пожалуйста, Ангус, выпусти нас отсюда, потому что мы очень хотим домой?

У Рика не было ответа. Пока что. Они не могли перелезть через жерди. Слишком высоко, слишком опасно и слишком уж они острые. Также нельзя пытаться выдернуть их из земли. Ангус может наблюдать.

Когда стемнеет, они найдут способ.

Они сидели рядом, прислонившись спинами к изгороди и чувствовали себя побежденными.

Берт громко фыркнула.

– Жара. Я вся липкая. И рубашку не снимешь - наш гостеприимный гребаный уродливый сосед, наверное, возбудится от этого.

- Отдыхай, пока есть возможность, Берт. Сейчас это все, что мы можем сделать.

Когда тени вокруг клетки удлинились, они замолчали и немного задремали.

Низкий гортанный рык привел Рика в чувство.

Он лежал, растянувшись на полу. Глаза закрыты.

Господи, как у него болела голова.

Что, во имя Иисуса, случилось с нами за последние несколько часов?

Он вспомнил, как сегодня утром, которое, как теперь казалось, было так давно, сидел и смотрел на Берт, думая, что мог бы делать это весь день.

Черт, так и нужно было сделать. Просто остаться там. На весь день.

Берт?

Где Берт?..

Рука Рика метнулась к голове. Ощущение было такое, словно его безостановочно пинали по бейсбольному полю. Он застонал и опустил руку. Так проще. Просто лежать.

Теперь глаза открыты.

Глядят в ночное небо...

Еще один глухой рык. Больше похоже на предупреждающее рычание, - подумал Рик. Глубокий, гортанный рев, казалось, посылал ему сообщение.

Иду за тобой, белый человек...

Ладно. Вот он я...

Он смотрел на скопления звезд над головой.

Созвездия.

Астероиды.

Планеты.

Все они были там, наверху, в зияющей черноте.

Рик повернул голову сначала в одну сторону, потом в другую.

Шишка пульсировала как сумасшедшая. Он поднял левую руку, чтобы пощупать ее.