– Я рад твоему решению… но ты ведь понимаешь, что это означает?
– Просто… позволь показать.
Он улыбнулся, махнув рукой вперед приглашающим жестом.
– Покажи мне свою решимость.
Меч Тоширо, пронзивший Айзена со спины прямо в сердце, окрасил свое лезвие алой кровью, которая окропила лед. Ненависть парня сияла так ярко, что воздух становился холоднее. Секундную тишину, повергшую шинигами в волнительный трепет, разбивал лишь треск льда.
– Мы… победили.
– Они справились! Капитаны справились!
С улиц доносились ликующие оклики офицеров, хотя было чувство, словно они не верили в происходящее. В общем-то, не зря. Только мне отступать некуда, оставалось идти вперед и принять жестокость, навстречу которой отважилась ступить. Милосердие помогло бы сохранить мою душу, мое сердце, помогло бы обезопасить от боли. Мне не хотелось этого делать. Правда. Возможно, удастся избежать смертей, если все правильно сделать, однако не стоит питать надежду. Сейчас мне следует ее убить. Задушить, растоптать. Собрать все эмоции, что паразитами разбежались по телу, в один комок и запереть их под замок. Отключить голову. Позволить телу действовать самостоятельно.
Как я и говорила своему занпакто, мы не будем бояться. То, что я сделаю, конечно, принесет боль… но боль способна породить злость, и эти две составляющие отлично раззадоривали внутреннее животное.
Пусть животное выйдет наружу и сделает всю грязную работу. О чувствах мы подумаем позже.
– Что… Что же… Что же вы все стоите, черт возьми?! – полный ужаса оклик Ичиго, словно третий звонок в театре, послужил сигналом к продолжению спектакля. К тому, чтобы занавес был открыт, и зритель увидел всю сцену.
В общем-то, мало что изменилось. Клинок действительно пронзал грудь, а кровь окропила осколки льда. Но оружие крепко лежало в моей руке, будучи погруженным в тело капитана десятого отряда по самую рукоять.
– Х… Хина…мори?
Находясь к парню в опасной близости, я не нашла в себе сил заглянуть в его глаза, полные недоумения, если не ужаса, а лишь прикоснулась к его щеке заботливым жестом, который выглядел невероятно жестоко.
– Прости, Тоширо… Кё:кан, Тобимару.
Вспышка огня, соскользнувшая с лезвия, пробила ледяной панцирь на спине парня, обратив его в россыпь осколков. Я попыталась вложить в атаку минимум реацу, чтобы не превратить внутренности Тоширо в жаркое; прижигание могло остановить кровотечение, но с тем же успехом и принести куда больше вреда.
Не думай об этом. Не думай, не думай…
Вырвав вакидзаси из груди и оттолкнув парня, я ощутила нервное возбуждение по всему телу. Меня затрясло, и стоило огромных сил, чтобы удержать себя в руках.
Глубокий вдох… расслабить мышцы… да, так лучше.
Воспользовавшись замешательством, я отступила, выдержав дистанцию от капитанов, которые, при желании, могли запросто атаковать меня. Однако они все еще пребывали в шоковом состоянии, смотря на поверженного капитана, рухнувшего на крышу здания. Угнетающую паузу разрушил четкий звук аплодисментов.
– Прекрасно, – раздался позади голос Айзена. Он находился примерно на том же расстоянии, что и капитаны от меня. – Что с вашими лицами, капитаны Готей 13? Вы испуганы? Или же удивлены?
Хороший вопрос, я тоже не решалась сказать наверняка, застала их врасплох иллюзия Кьёка Суйгетсу или же мое появление. Лучше бы уж первое. Несмотря на некое удовлетворение от того, сколь эффектно я взошла на сцену, оставался неприятный осадок. Они не воспринимали никогда меня всерьез… Что настоящую Хинамори, что меня. Даже если и видели жертву манипуляций, куклу, которой промыли мозг, никто из них и в голову взять не мог, что я способна на жестокость. Возможно, это и к лучшему… иначе бы меня сразу посадили бы в тюрьму после инцидента на холме Сокиоку.
Образ жертвы полезен. Особенно, когда тебя недооценивают, не видят угрозу… и не важно, кто именно.
– С каких пор?..
Если бы вопрос задал не Синдзи, находясь где-то в отдалении, я бы приняла его на свой счет. Но нет, его интересовал Айзен.
Серьезно?.. Даже сейчас? После того, что я сделала, их действительно сильнее волновала иллюзия, а не…
– С каких пор? – риторично переспросил Айзен. – Интересный вопрос. Ты и сам должен знать ответ. Сила Кьёка Суйгецу – абсолютный гипноз. Созданная иллюзия охватывает все пять чувств.
– Я спросил, как долго?!..
Резко взмахнув вакидзаси в направлении Синдзи, я спровоцировала его все же остаться на месте и проглотить пылкую речь на полуслове. Он ожидал атаки, однако клинок мой оставался холоден. В отличие от души, которая начинала полыхать испепеляющим пламенем. Чего ради я, блять, сюда приперлась? Чего ради пронзила Тоширо? Чтобы слушать разборки этих петухов? С тем же успехом я могла спокойно отсиживаться в Лас Ночес…
– Я закончу.
– Закончишь?
Вопрос мужчины прозвучал снисходительно. Специально он это сделал или нет, но в груди словно взорвалась бомба, разбрасывая по округе обжигающие волна реацу. Больно… слишком больно. А отступать нельзя, теперь уж точно. Никуда не убежать от липкой крови Тоширо, оставленной на моих руках и клинке. Никуда не деться от презирающих, остервеневших взглядов капитанов, направленных в мою сторону. Я знаю этот взгляд, этот ненавистный раздражающий взгляд, который так и задавал немой вопрос: «какого черта ты, никчемная жалкая девочка, посмела вдруг проявить силу?»
Ненавижу… ненавижу это чувство. Я не никчемная. Хватит меня пугать, хватит ни во что меня не ставить… Хватит полагать, что я заслуживаю только милосердия!
Обхватив свободной рукой лезвие вакидзаси и сжав его, чтобы лезвие впилось в кожу ладони, оставив глубокий кровавый след, я подняла мрачный взгляд на противников.
Нам нечего бояться, Тобимару… Несмотря ни на что.
– Закончу… – зарычала я в ответ ранее заданному вопросу. – Мне не нужно милосердие. Потому что я потеряла на него право, как только очнулась в этом мире… Банкай… Джигоку но ину (яп. 地獄の犬 «Адский пес»).
Банкай – способность, призывающая занпакто из внутреннего мира шинигами. Материализация духовного клинка, требующая колоссальных затрат реацу и контроля. Вырвать Тобимару из глубин своей души оказалось сродни тому, чтобы стать проводником для адского пламени, стать жерлом вулкана, через которое вырывается раскаленная магма.
Тобимару боялся собственной силы, потому что не понимал ее природу, и, сказать, по правде, только сейчас я осознала его страх. Тело словно пожирало пламя, только контроль над реацу помогал удержать эту силу, не сгореть в ней дотла.
Голова кружилась. Даже когда обращение завершилось, я не сообразила, что именно претерпело изменение, кроме дикой мощи, которая переполняла меня, словно гелий – воздушный шар. Казалось, надави иглой, и взорвусь к чертям.
Плохо… почему так плохо? Каждый вздох давался все труднее, легкие втягивали воздух, но я словно находилась в вакууме. Нет, даже хуже – глотала кипяток, обжигая гортань. Перед глазами картина начала медленно терять четкие очертания, и когда я опустила взгляд, обнаружила, что мое тело сплошь черно и покрыто местами наростами сродни костяной защите. Запястья держали кандалы с обломками цепей. Пальцы и вовсе, словно когти… и как этим пользоваться?.. Почему так плохо?.. Я сейчас сдохну… в буквальном смысле. Мне нечем дышать!
– Хватит ждать! Нападайте на нее!!! – в приступе злости воскликнула Сой Фон, кинувшись в моем направлении.
– Капитан Фон, стойте!
Девушка двигалась невероятно быстро, из-за жуткого головокружения я не то что уклониться бы не смогла, даже отследить ее перемещение. Замахнувшись жалом Сузумибатчи, Сой Фон оказалась в опасной близости, и как только до меня оставалась пара метров, ее охватила яркая вспышка пламени. Девушка словно налетела на невидимую мину, подорвавшись буквально от одного соприкосновения с моей реацу. Проблема только в том, что я это не контролировала…
Секунда, проведенная в замешательстве от наблюдения за тем, как капитан второго отряда падает вниз, обернулась для меня очередным взрывом. На этот раз из-за залпа хадо, который, также едва достигнув пятиметровой зоны, подорвался, и взрывной волной выкинул меня прочь.
