– А что тебе поможет?

– Не знаю… – потупив взгляд, потерянно пробормотала я. – Но уж никак не жалость. Жалеть я и так себя могу. Так что если нет идей, чем мне помочь, лучше дай мне просто побить бедное дерево.

– Не надо бить дерево.

– Могу тебя побить, если не отстанешь.

– Если тебе полегчает…

– Пф, – комментарий не пришелся мне по душе. Отвернувшись, я отмахнулась со словами: – Если мне опять сорвет крышу, как на холме Сокиоку, то лучше уж пусть страдает дерево.

– Момо…

– Закончили! Хорошо? – остановившись и подняв согнутые в локтях руки, пытаясь в последний миг удержать себя от резких движений, я лишь порадовалась, что стояла к парню спиной.

– Ударь меня.

Боже правый…

– Ты совсем с головой не дружишь?

– Видимо, ты уже с ней недружна, – не без едкости подметил Юмичика. – Да, твой капитан оказался предателем, но не только он. Думаешь, Кире и Шухею сейчас лучше? Их тоже предали, им тоже больно, они также злятся. Или же тебе требуется особое отношение?

О да, Юмичика, я уверена, что им куда лучше, чем мне. Как минимум одна хитрая падла не насаживала их на катану, а потом и вовсе не прибивала бакудо к стене. От злости, что зашевелилась в груди, разгоняя холод, я сильнее сжала кулаки, но бегло промелькнувшая мысль удержала меня от поспешных действий. Нервно засмеявшись и тут же перебив себя шумным вздохом, я покачала головой.

– Хорошая попытка, – неодобрительно покачав пальцем, я обернулась и оценивающе глянула на парня. – Молодец. Чуть-чуть не хватило. Что еще скажешь? Давай, удиви меня. Скажи или сделай что-то такое, что действительно может удивить куда сильнее, чем…

Признаться, я еще никогда его столь злым не видела, поэтому, когда Юмичика внезапно шагнул мне навстречу, мысль пронеслась лишь одна: мне сейчас дадут такого чабаля, что я отлечу за километр в Руконгай. Возможно, оно и к лучшему, я зажмурилась, хоть подсознательно и подозревала, что парень меня не ударит. Не такой он человек, чтобы бить девушку, даже если вела она себя, как последняя сволочь.

Но… ничего не произошло. Приоткрыв один глаз, я в недоумении уточнила:

– И что это?..

Точнее, уточнила бы, не обхвати Юмичика мое лицо руками, чтобы я не смогла избежать его поцелуя. Из груди от удивления вырвался жалобный писк, сердце болезненно защемило от испуга. Я почувствовала себя кроликом, которого поймали в капкан, и малейшее движение могло лишь усугубить ситуацию. Возможно и хорошо, что меня обескуражил столь неожиданный выпад, потому что секундой позже я отчаянно пыталась погасить одну навязчивую мысль. Только не бей его, только не бей…

Неожиданно… нет, это оказалось вполне ожидаемо. Я подозревала, что нравлюсь Юмичике куда больше, чем просто друг, но учитывая обстоятельства, давать ему надежду на что-то больше было бы чересчур жестоко. И сейчас нельзя.

Схватив его за руки, я попыталась высвободиться, но парень не отпускал меня. Крепко придерживал за голову, накрыв губы требовательным, но в то же время мягким поцелуем. Что же ты делаешь, Юмичика?.. А я что делаю? Я ведь могу его оттолкнуть, мое сопротивление – это какой-то детский сад. Почему так плохо? Почему единственное, что я сейчас хочу, это чтобы этот момент не заканчивался?..

Я не знаю, как описать это чувство. Словно тебя за мгновение наполнили до краев счастьем, чтобы столь же резко опустошить и дать прочувствовать горечь утраты.

– Прости, я… не знал, что еще сделать.

Лучше б ты ничего не делал… это слишком. Я такого не заслуживаю. Мне пришлось тут же опустить взгляд, чтобы не показывать смесь эмоций, отразившуюся на моем лице. Дышать вновь стало тяжело, и мне стоило отстраниться, сказать, что это неправильно, хотя бы ради Юмичики, но… я словно в землю вросла ногами. Не могла пошевелиться. Только судорожно дышала, уткнувшись лбом в его грудь. Чувствовала, как его теплые ладони гладят меня по плечам, касаясь спины.

– Ты злишься?

Я дышать пытаюсь…

Что ж, хоть одно хорошо – я больше не злилась. Но в голове ни одной цельной адекватной мысли, поэтому, затянув с ответом, я смогла только покачать головой. Господи, я уж думала, мне никогда не будет так стыдно кому-то смотреть в глаза.

– Слушай, я понимаю, что поступил эгоистично и необдуманно, ты сейчас не в том состоянии… но я ничего… блин. Чувствую себя идиотом.

– Ну… не спорю, ты еще тот идиот, – нервно усмехнувшись, я нашла в себе силы хотя бы отстраниться от Юмичики. Шутник во мне умер. – Ох… послушай…

– Я пойму, если…

– Заткнись и дай сказать, – подняв на парня недовольный взгляд, заявила я тихо, но уверенно.

– Ладно…

– Ох… Как я и сказала, я не в том состоянии, чтобы принимать взвешенные решения. Я… не отталкиваю тебя. Но мне нужно время, чтобы привести мысли в порядок. Сейчас в приоритете стоит работа, мне нужно показать отряду, что я с ними, меня не сломили, а… я вовсе не плачу у тебя в объятиях, пытаясь параллельно выместить злость на бедном дереве.

– Шутить пытаешься, уже неплохо, – сжав мои плечи, усмехнулся Юмичика. – Только не пытайся решить все сама, держать внутри. Если не хочешь видеть мое прекрасное лицо, то та же Мацумото будет рада тебя выслушать. Она волнуется о тебе, Момо. Все волнуются.

Знали бы они, как действительно обстоят события, были бы иного мнения. Но да ладно.

– Ты сказал, меня просила проведать Унохана-сан, – отстранившись, поинтересовалась я. Не только, чтобы перевести тему. – Можешь сделать одолжение и сообщить ей, что я приду поговорить с ней через час где-то?

– Ну… могу, но почему просто не прийти к ней через час?

– Не хочу, чтобы она еще кого-то послала проверить, не вскрылась ли я тут.

Или не выложила ли я азбукой Морзе послание для Айзена, которое можно увидеть, если вдруг гарганта откроется… ох, боже.

– Мне просто нужно успокоиться, не хочу сейчас идти… вот в таком виде.

– Ладно, я понял, – снисходительно улыбнувшись, Юмичика провел пальцем вдоль линии моей челюсти и остановился на подбородке. – Что не сделаешь, чтобы вновь увидеть твою улыбку.

– …

– Слишком приторно?

– Пожалуйста, иди уже скорее.

– Ну ладно, – засмеявшись моей реакции, парень отошел и добавил: – все будет нормально, Момо. Не забывай, ты не одна.

Не одна… Не одна, да? Может показаться, что так, но на деле я поняла одну неутешительную истину – у меня есть только я. Гин с Айзеном заставили убедиться в этом на собственном опыте. А Готею плевать на меня. Не важно, использовала ли жертва нож в целях защиты или нет. Она использовала нож… и все. Такое вот правосудие.

Ни от кого не стоит ожидать поддержки. Хотя, имелось одно исключение, все же шинигами обладали невидимым пассажиром на заднем кресле своего подсознания.

Все те же ранние сумерки и горы. Как же здесь красиво и спокойно, порой посещали беспокойные мысли о том, чтобы и вовсе застрять во внутреннем мире и никуда не выбираться.

– Ты пришла.

Обернувшись на голос, я заметила Тобимару, стоящего подле костра, и долгую секунду наблюдала за осуждением, которым пылал весь его внешний вид. Что ж, ожидаемо. Но только я подумала сделать шаг ему навстречу, как тело пробрало от накатившей слабости. Колени подкосились.

– Ой, мама дорогая, держи меня…

– Ты чего падаешь?! – встрепенувшись, тут же бросился подхватывать меня парень. – Это ж твой внутренний мир, причем здесь твои трясущиеся поджилки?

– Заткнись и просто держи меня.

Прорычав в ответ что-то нечленораздельное, Тобимару помог мне устоять на ногах, схватив за плечи с такой силой, что у меня руки заболели. Но его уверенная хватка способствовала тому, чтобы прийти в себя.

– Ну… можешь отпустить меня.

– Нет, – жестко отозвался парень и упрямо, резко притянул меня к себе, обняв с такой силой, что я бы лучше назвала это «сжал в тисках». Я аж опешила. – Глупая хозяйка… почему ты не призвала ко мне?

В его вопросе прозвучало столько горечи и обиды, что у меня сердце сжалось. Стало грустно. Устало вздохнув, я собрала волю в кулак и аккуратно отстранилась. К счастью, Тобимару не стал упрямиться и позволил мне собраться с духом, чтобы продолжить разговор.