Да к черту. За последний год многое поменялось, в том числе я заметила, что на совместные гулянки меня звали не так часто. Я всегда старалась на них приходить, как никак, но расслабиться, выпить и поболтать мне нравилось. Но в остальное время я не сильно с кем-то рвалась встретиться. У меня нет осознанных воспоминаний Хинамори, только голые факты и моменты, всплывающие на уровне интуиции. Что мой день рождения третьего июня, я не люблю сливы… то есть Хинамори не любила. Мне что не дай, все сожру. А вместо уроков икебаны, которые так любила девушка, иногда посещаю уроки верховой езды. Один черт, конечно, зачем мне это надо, шинигами и так быстрее лошадей бегают, но… расслабляет немного.
Возможно, моя ошибка в том, что я так отдалилась от Тоширо. Вроде бы прошло достаточно времени, чтобы привыкнуть к новой реальности, но я все равно боюсь за себя. Только тренировки и саморазвитие меня не вытянут из трудных ситуаций, дружба также может сыграть важную роль в решающий момент. Надо будет вновь заглянуть к Тоширо и, так уж и быть, сделать первый шаг навстречу к примирению.
Хотя, думаю, если момент «икс» настанет и все узнают, что настоящая Хинамори Момо исчезла, тут никакая дружба не поможет.
Но не это важно. Сейчас есть проблема посерьезнее.
– Покажись.
Внутренний мир не изменился, все те же сумерки и бескрайний горный простор. Даже костер горел, поддерживаемый моей реацу, а не останками Тобиуме. Тобимару показался моментально, материализовавшись по правую руку от меня, и как только я перевела на него взгляд, он улыбнулся. Не разделяла его радости, долгое мгновение мы смотрели друг на друга, и я не нашла ничего лучше, как влепить ему пощечину.
Несильно. Но ощутимо.
– А-а! Это еще за что?! – схватившись за щеку, аж отскочил от меня парень, вцепившись пораженным взглядом.
– Тебя заметили, идиота кусок. Ничего не хочешь мне сказать?
– А-а… это.
Нервно дрогнувший голос, а следом и отведенный взгляд занпакто заставили меня застыть столбом и на мгновение потерять дар речи. У меня задрожали руки, к горлу медленно, но стремительно подкатывала ядовитая злость, которую я с трудом пыталась усмирить и не поддаться промелькнувшему следом страху.
– Ну, они меня заметили, конечно, но я смог с легкостью оторваться… это обычная охрана и… Ведь ничего же плохого не произошло.
– Не произошло? – подняв на парня тяжелый взгляд, я позволила злости не просто вырваться наружу, а материализоваться цепью, обвившей мою руку, а другим концом вцепившуюся в ошейник Тобимару. Резко дернув и заставив занпакто упасть на колени, я натянула цепь, заставив его посмотреть на меня. – Ты знал, что тебя заметили, и ни о чем не сказал мне?
– Но ведь… ты же узнала это от капитана десятого отряда.
– Вот именно. От Тоширо, а не от тебя! – в пылу чувств воскликнула я, с силой бросив цепь себе под ноги.
Голову разрывала пульсация, руки так и чесались что-то сломать, разорвать в клочья, а кричать хотелось столь нетерпимо, что легкие жгло. Отвернувшись от Тобимару, чтобы не усугубить положение, я шумно втянула воздух и, задержав дыхание, попыталась затолкать эмоции обратно. Вымещать агрессию на занпакто не лучший вариант. Успокойся. Успокойся…
– Ты боялся, что я разозлюсь, узнав об этом? Или что?
– Думал, это не так важно…
– Не ври.
– Я не вру, я… – осекся парень, как только я обернулась, после чего выдохнул и добавил: – Да, я боялся, что ты разозлишься.
– И я разозлилась. Но потому, что ты скрыл от меня тот факт, что тебя обнаружили. Знаешь, какого самообладания мне стоило разыгрывать спектакль перед Тоширо? Что ни о чем не подозреваю. Если бы мы заранее не продумали вариант такой возможности, то я бы там лицо потеряла.
– Прошу меня извинить… ты права, это моя вина.
От того, что он склонился, опустив голову, ситуацию не исправить. Но он признавал свою ошибку, и от этого стало легче. Да и злиться я на него не могу вечно. Так что, рассеяв цепь, я подошла к парню и села напротив. Не без опаски он выпрямился и последовал моему примеру, и как только мы встретились взглядами, я обнаружила на его лице абсолютное спокойствие.
– Случится может всякое, мы с тобой не можем все контролировать. Возможно, ты не уследил за своей реацу или расслабился, поэтому тебя заметили, и в этом есть твой просчет. Это расстроило бы меня, но не разозлило. Я хочу, чтобы ты мне доверял.
– Трудно доверять тому, чей характер ты знаешь довольно хорошо. И я правда боялся тебя расстроить.
– Ясно… Прости, что разозлилась, это было неправильно с моей стороны.
– Ну, – легкомысленно усмехнулся Тобимару, – мне нравятся наши игры, так что я не сильно испугался.
– Я сейчас тебя не только на поводок посажу, но и кляп надену.
– Ладно, понял, молчу, – нервно улыбнувшись, поднял руки парень в знак капитуляции.
– Я к тому, что техника временной материализации, которая к тебе была применена, является частично запрещенной. На ее основе был разработан способ удерживать искусственные души в гигаях, и мне пришлось четыре месяца разбираться в ее тонкостях, чтобы не превратить тебя в фарш. Не говоря уже о том, что я нашла описание и способ реализации этой техники в личной библиотеке Айзена.
– Думаешь, он до сих пор не подозревает, что ты там что-то трогала?
– Я сую нос туда, когда он на собрании капитанов, при этом действую с крайней осторожностью, заранее скрыв реацу, чтобы даже следов не оставлять. Он, конечно, расчетливый и хитрый, но нельзя же за всем уследить.
– Твой оптимизм не вызывает доверия, – вздохнул Тобимару.
– Да вот сама себя успокаиваю.
– Но зачем так рисковать ради каких-то записей о создании метки-накопителя реацу?
– Ты ведь все сделал, как я просила?
– Да-да, я продублировал часть записей с помощью реацу, отложив в своей памяти, но не все. Первые два проникновения в архив я просто пытался найти то, что ты хотела. Искаженную реацу частично оставлял в разных секциях.
– Так как ты мой занпакто, твоя реацу является моей, но она все равно будет искажена из-за твоей сути, – почесав затылок, рассудила я. – А возвращаясь к твоему вопросу о накоплении реацу, то все не так просто. В закрытой части библиотеки, куда есть доступ капитанам и лейтенантам, есть информация о технике кидо, которая позволяет откладывать часть своей реацу в резерв, скажем так. Но резерв для каждого ограничен его собственным телом и духовной выносливостью. Запрещенная техника отличается тем, что как-то позволяет обойти лимит духовной выносливости. И, как я успела понять по доступной нам информации, накопление духовной энергии происходит не за счет собственных ресурсов, а благодаря духовным частицам… это чем-то напоминает технику квинси.
– Хм… квинси считаются врагами шинигами, поэтому информация лежит в засекреченном архиве, – заключил Тобимару. – Но даже если ты поймешь, как использовать эту технику, то зачем так рисковать? Мало того, что за это наказать могут, так еще и непонятно, как это отразится на твоем здоровье.
– Ну, пока что я нанесла разрешенную метку, – указала я за спину, – прошло пока два месяца, но я чувствую, что реацу, пусть и очень медленно, но накапливается. Сама тату вообще небольшая, поэтому вряд ли привлечет внимание, даже если кто и увидит ее. И я думала над рисками, поэтому хочу все сделать взвешенно. Для этого мне и нужно держать ситуацию под контролем по максимуму. И ты знаешь, зачем я это делаю.
– Из-за Айзена?
– Из-за Айзена, – согласилась я и, помедлив в нерешительности, добавила: – Но не только.
– Хочешь прыгнуть выше головы? – не без осуждения уточнил Тобимару.
– То, что я умею… то, что умеют шинигами, эта сила… Техники кидо, занпакто, духовная энергия – это что-то невероятное. Я не знаю, кем я была до того, как очнуться в теле Хинамори, но явно не обладала подобной силой. Но мне знакомо чувство, когда ты рвешься к вершине, хочешь стать первым, добиться цели… тебе мало просто первого места. Ведь ты занимаешь первое место только среди конкретной группы лиц. А есть те, кто еще сильнее, так, значит, мне есть куда расти, и я не достигла фактического предела.
