– Поэтому ты решила тренироваться по утрам с офицером из одиннадцатого отряда?
Что?! Как он?..
Наверное, я чересчур ярко отреагировала на озвученный вопрос, адресовав Айзену настороженный взгляд. Хотя, скорее, выглядела, как кот, который посмел своровать колбасу с хозяйского стола.
– Не смотри на меня так удивленно, – как ни в чем небывало улыбнулся мужчина, – я в курсе всех событий, которые происходят на территории пятого отряда.
– А-а… ладно.
– Но почему ты у меня не попросила помощи?
Да потому что тебе один черт нужно, чтобы твой лейтенант умел постоять за себя!
– Вы и так слишком заняты, – закрыв глаза и сдержав вспышку негодования, я уж думала добавить еще что-то, но не стала. Чем больше оправданий, тем это нелепее выглядело.
– Вообще я удивлен… не припомню, чтобы кто-то из одиннадцатого отряда помогал бы другим шинигами. У них ведь своя… идеология, скажем так.
Шантаж и угрозы, мой капитан, учусь у лучших. И только я хотела подкинуть оправдание с выигрышем в споре, рискуя поднять неприятные воспоминания, Айзен меня опередил:
– Я бы хотел, чтобы ты прекратила с ним видеться.
Я бы искренне, искренне хотела одарить собеседника взглядом в духе «excuse me, but wtf», однако просьба прозвучала столь абсурдно, что мне и сказать оказалось нечего. Из горла вырвался нервный смешок.
– Что? П… почему?
– Старшие офицеры, конечно, достаточно дисциплинированы, но иметь дело с одиннадцатым отрядом для такой хрупкой девушки небезопасно и…
– Нет.
Жесткий отказ с моей стороны мог только усугубить шаткое положение, однако злость, что подступила к груди неожиданным жаром, не оставила иного выбора. Ни о каком притворстве уже и речи не шло, это было сродни чеки, сорванной с гранаты. Болезненно впиваясь ногтями в ладони, я до дрожи сжала кулаки и с откровенным отчаянием посмотрела на мужчину. Чувствовала себя кошкой, вставшей на дыбы перед огромным псом, смотрящим на меня не то со снисхождением, не то с холодным чувством превосходства.
– Хинамори, если ты хочешь улучшить навык фехтования, я могу помочь тебе с этим. Ты мой лейтенант, поэтому я помогу тебе, я смогу найти для этого время.
Да что с ним не так?! У меня едва хватило самообладания, чтобы не подскочить с места. Хотелось закричать, возмутиться, жжение в груди казалось нестерпимым. Чувствовала себя ребенком, которому родитель запрещал заниматься любимым делом, либо принуждал к чему-то, более подходящих ассоциаций в голову не приходило.
– Я не понимаю… – выдавив из себя срывающийся на дрожь голос, я оперлась локтями о колени. Спрятав лицо в ладонях, я почувствовала, как к глазам предательски подступали слезы. – Почему вы запрещаете?
– Ты сейчас не в себе, Хинамори. Твое поведение сильно изменилось за последний месяц, и мне больно наблюдать за тобой. Поэтому я больше не могу молчать. Тебе не обязательно прыгать выше головы. Я уважаю твое желание стать сильнее и поддержу его, но нужно здраво подходить к этому. Прошу тебя, не обижайся.
Я уж думала, хуже не будет, но как только мне на плечо легла его рука, меня словно парализовало. Айзен перекрывал мне кислород, не в его интересах, чтобы я становилась сильнее, его успокаивающие слова сплошная ложь! Какая же я дура, будто думала, что смогу переиграть его, в итоге сама же себя загнала в угол. И ощущение того, как он касался меня… хотелось и вовсе провалиться под землю.
Успокаивающее, ненавязчивое поглаживание по спине, Айзен будто пытался приласкать кота или собаку, демонстрируя отсутствие всякой враждебности. Не знай я, что он за человек, поддалась бы умиротворяющему эффекту, но никак не получалось. Он сидел слишком близко, сквозь одежду я чувствовала тепло его тела. Это дурманило, вкупе с дикой усталостью нервное напряжение подталкивало к тому, чтобы потерять последнюю каплю самообладания.
– Хинамори-чан, посмотри на меня, пожалуйста.
Что?.. Нет. Нет-нет-нет! И почему ты обращаешься ко мне Хинамори-чан? Думаешь, я поверью в твою искренность?! В этот спектакль!
– Хинамори-чан…
Заткнись. Заткнись, заткнись, заткнись, пожалуйста!
– Что вы от меня хотите? – лихорадочно пытаясь сообразить, как потянуть время, чтобы наскрести хоть немного сил, я продолжила: – Если я не устраиваю вас, как лейтенант, поче… почему вы не возьмете себе другого лейтенанта? Я потеряла отряд, сама чуть не погибла в битве с каким-то меносом, в последнее время так…
– А ты помнишь, что было во время этого боя?
Во время… боя?
Столь неожиданный в своей специфике вопрос заставил меня растеряться, в первый миг я хотела прямо заявить, что ничего не помню. Но почему он спрашивал? Ведь все было указано в рапорте. Да, странно выглядит, что лейтенант чуть жизни не лишилась в схватке с монстром, хоть и опасным, но ведь повлиять на исход могло все, что угодно. Кто… угодно.
Нет… да нет. Вы шутите.
– Ничего не помню, это меня и пугает, – с раздражением утерев влажные щеки, я почувствовала, как в голове слегка прояснилось, и это помогло взять контроль над слезами. – А… почему вы спрашиваете?
– Просто хочу сказать, что ты наверняка сделала все от тебя зависящее.
Вернув руку на мое плечо, Айзен потянул меня назад, заставив выпрямиться и, соответственно, обернуться к себе. В первый миг оказалось даже трудно помыслить, чтобы встретиться с ним взглядом. Но сделав глубокий выдох, представив, как разум высвобождается от бури эмоций, словно от убегающей волны отлива, я посмотрела мужчине в глаза.
Тепло и обаяние, его легкая улыбка выглядела настолько естественно, что я поверила в его эмоции. Хоть и головой и понимала обман, поверила. В это невозможно не поверить. Разве этот прекрасный человек, что придерживал меня за плечо и излучал очарование добродетели, мог сделать что-то… из-за чего его лейтенант чуть не погибла?
– Я не откажусь от тебя, Хинамори, ты прекрасный товарищ и лейтенант, я горжусь тобой, – подняв руку к моему лицу и аккуратно стерев влажные следы от слез, Айзен мягко улыбнулся. – Ты ведь мне веришь, Хинамори?
Не понимаю, куда делись эмоции. В голове осталась звенящая пустота и пульсирующая боль, в то время как тело покинула последняя капля сил. Пугающая мысль, что посетила меня мгновение назад, выжгла холодом переживания и способность размышлять. Закрепив железобетонно лишь одно единственное понимание.
Завалившись вперед и уткнувшись лбом в плечо Айзена, я шумно выпустила из легких воздух, вспомнив, наконец, как дышать.
– Хинамори?..
– Я верю, – тихо перебила я его ослабшим голосом. – Я верю вам, капитан. Прошу, простите меня за этот разговор. Вы правы. Я не должна прыгать выше головы, рискуя потерять ее.
Ведь ты этого не позволишь, верно? Я думала, наивно полагала, что на меня не будут обращать внимания, мое поведение не вызовет много вопросов. Не в плане каких-то слов или манер. Мои действия, которые не несли в себе никакой угрозы, Айзен все же расценил как нежелательные. Избавляться от любых рисков, пока они не обратились проблемой. Вот что ты сейчас пытаешься сделать. И если я не соглашусь играть по твоим правилам, судьба Хинамори Момо постигнет и меня.
Правильно ли я поняла, что нападение меноса на ее группу было не просто случайностью? Но раз ты так желал оставить подле себя удобную девочку, которая восхваляла тебя, то какой смысл от нее избавляться? Она что-то узнала, но не поняла, что именно? Ведь в каноничной ветке Хинамори была твоим лейтенантом до самого конца… так что сейчас-то произошло?
Ответ, похоже, очевиден. То, что спровоцировало появиться меня. Но знает ли об этом Айзен? Полагаю, догадывается, однако у него нет ни единой причины и основания, кроме моего подозрительного поведения. Сейчас я стою на перепутье. Но даже если он и догадывается, что с Хинамори что-то произошло, или в ней поселилась другая душа, ему не откуда предположить, что мне известно вероятное будущее.
В данной ситуации мое главное оружие – информация.
– Я рад это слышать, Хинамори, – после затянувшейся паузы произнес Айзен. – Прошу тебя, не пытайся справиться со всем самостоятельно. Твой капитан всегда тебе поможет.
