– Конечно, не помрешь! Я сам тебя убью, когда тут закончим!
– П-подождите, вы же не…
– Ладно, задолбали болтать! – гаркнул Гриммджоу и, даже не дав мне слово вставить, закинул на плечо и бросился прочь.
– Нет, стой! Нет!
Но двигался он чересчур быстро, чтобы успеть предпринять попытку к освобождению, чтобы остановить Юмичику от безумного поступка. Даже если они одолеют королевскую прислугу, нулевой отряд не закроет глаза на их поступок. Но это вряд ли бы остановило парня, я поняла это за краткий миг, когда он бросил нам вдогонку беглый улыбающийся взгляд. Но радости в нем не было, скорее, грустное смирение и принятие.
Как бы Юмичика ни хотел, как бы ни пытался, он не смог отказаться от меня. Любовь не спасает, она убивает… Но я не хочу, чтобы ты умирал. Дурак… почему лишь от одной мысли о том, что ты исчезнешь из моей жизни, сердце обливалось кровью, а в глаза ударяли слезы?..
– Эй, девка! – отвлек меня от тягостных мыслей Гриммджоу. – Я, конечно, все понимаю, но куда бежать-то? Есть идеи?
Идеи… Куда бы я ни направилась, мне никто не поможет, уж точно не капитаны. Тоширо мог бы попытаться, однако, едва Кьёраку получит сообщение от королевских слуг, он снесет мне голову с плеч. Я могу попытаться уйти от него техникой телепортации, но единственная метка, которую я поставила для Сэнтан Хакудзя, находится на холме Сокиоку. Это, конечно, даст мне отсрочку, но что потом?..
– Эй, я к тебе обращаюсь!
– Да… да, я знаю, куда бежать, – сжав правую руку в кулак, не без прискорбного сожаления пришла к единственному возможному выводу.
– А чего так нерадостно звучит?
А как тут радоваться, когда последний шанс на спасение находился в руках человека, которому я вонзила нож в спину? И потребовать за него он мог такую цену, что смерть, возможно, стала бы куда более выгодным предложением.
Комментарий к Глава 32. «Цена спасения» Что ж, я вернулась :З Но хочу обратно в отпуск… А до конца фанфика у нас осталось еще 3 главы. Живем-живем.
====== Глава 33. «Наши оковы крепче адских» ======
Комментарий к Глава 33. «Наши оковы крепче адских» Ready. Set. Go-o-o! В общем, врубаем саундтрек Блича в исполнении Shiro Sagisu и вперед 🤘
Cometh the Hour of our reckoning we will be ready
Cometh the Man, who will fight beside me and be steady
Cometh the Angel, the messenger from Hell we dreaded
Cometh the Devil’s disciples, so we must be ready
Shiro Sagisu – Cometh The Hour
[ Грядет час расплаты, мы будем готовы,
Грядет Человек, кто будет стоек и сражаться рядом со мной.
Грядет Ангел посланником ада, которого мы страшились,
Грядут ученики Дьявола, так что мы должны быть готовы ]
Оказывается, коты не так, чтобы хорошо переносят телепортацию. Свое негодование Гриммджоу не смог выразить из-за внезапного приступа тошноты, который сберег меня от диких воплей и проклятий. Хотя, парень еще хорошо держался. Когда я практиковала Сэнтан Хакудзя, то после первого перемещения мой желудок хотел выйти наружу, прихватив с собой кишечник. Кто бы мог подумать, что изучение кидо это не карамельки и розовые облачка, а ебанное расстройство желудка с диареей. Благо, хоть одна практиковала эту хрень в какой-то жопе Руконгая, а то позор был бы на века, you know.
К сожалению, веселая нота на этом заканчивалась, потому что позорные воспоминания не смогли приподнять мне настроение или избавить от напряжения.
– Какая неожиданная компания. И чем же я могу быть полезен?
Наигранное удивление, подчеркнутое откровенным снисхождением, в исполнении Айзена заставляло почувствовать себя дерьмом буквально на ровном месте. Несмотря на то, что его голос не покидал мою голову долгие месяцы, я не видела его с момента запечатывания. И встретиться с ним лицом к лицу вновь оказалось… прискорбно.
Прискорбно от того, что болезненная слабость мяла сердце, словно глину, вытягивая из него все соки. Даже несмотря на то, что мужчину удерживали путы, мне было жутко в его присутствии.
Как некоторые люди выглядят в любой одежде неотразимо, так и Айзен, закованный печатями, больше напоминал короля, восседающего на троне. Под его пристальным, колючим взглядом я чувствовала себя беспомощной рабыней. Несмотря на попытку сохранить невозмутимость, все внутри сжималось от противоречивых чувств. Несмотря на страх, крохотная часть меня слепо наслаждалась болезненной радостью от воссоединения после долгой разлуки.
Что за позор?.. Унизительно. Отвратительно.
– Гриммджоу, – оторвав от меня колючий пронзительный взгляд, Айзен посмотрел на арранкара, что стоял подле в молчаливом ожидании. – Признаться, не ожидал тебя вновь увидеть. Наверное, стоит отблагодарить тебя за то, что привел ко мне Хинамори. Я с удовольствием сделал бы что-то для тебя, но, боюсь, сейчас я немного… не в том состоянии, как вы можете заметить.
Напускное желание выразить благодарность не обмануло арранкара, который лишь нахмурился и покривил лицом.
– Вежлив, как и всегда, – снисходительно отреагировал Айзен, с легким пренебрежением хмыкнув под нос. А затем его внимание вновь вернулось ко мне: – И что же сподвигло капитана пятого отряда, героя Серейтея, снизойти до такого, как я? Знаешь, последние месяцы…
– Хватит.
Чем больше он говорил, тем сильнее меня душило чувство вины. Хоть и понимала, что это неправильно, и я не должна испытывать нечто подобное, но слова Айзена били по живому. Потому что за чувством вины прятался страх, и он прекрасно понимал это, поэтому и бил по больному месту, чтобы заставить меня трястись от ужаса.
– Ты ведь знаешь, почему я здесь.
Голос подрагивал. Мне с трудом удалось наскрести сил, чтобы поднять взгляд и посмотреть мужчине в глаза, обжигающие холодом и провокационным задором.
– Знаю. Но хочу услышать от тебя. И в зависимости от того, насколько ты будешь искренней… – многозначительно помедлил Айзен, позволив себе колкую улыбку, вновь глянул на меня с непомерным чувством превосходства. – Скажи, Хинамори, как сильно ты хочешь, чтобы я помог тебе? Я тот, кого ты предала, от кого отказалась… и к кому в итоге приползла в ужасе, и теперь стоишь здесь, смотришь с нервозностью и отчаянием, как на последнюю надежду. И всерьез считаешь, что после того, что сделала, я хоть пальцем пошевелю, чтобы помочь?
Естественно. Он будет с дерьмом мешать меня до тех пор, пока я не сломаюсь. Ему хотелось увидеть меня жалкой, чтобы я пала перед ним в слезах и мольбах. Такое поведение удовлетворило бы его эго, ведь нет ничего более волнительного, чем видеть, когда к тебе за помощью приползают на коленях. В такие моменты ты становишься для кого-то не просто богом, ты становишься всем миром. Тем, кто может спасти твой жалкий мир, твою жалкую жизнь.
Грустно. И отвратительно. Айзен тоже понимал это, смотря мне в глаза, но после его слов страх уступил место отчаянию, усталости. Из меня словно за раз вытянули силы, а точнее, стержень, который ни за что бы не позволил мне склониться. Унизиться… но кого я обманываю? Это так не работало. А если быть точной, я не позволю, чтобы это сработало со мной. Ведь мужчине доставляло удовольствие мучить меня подобными словами, наблюдать, как я сопротивляюсь и терплю его издевательства.
Не в этот раз.
Позволив огоньку эмоций погаснуть во взгляде, я подошла ближе, практически к самой границе, удерживающей силы Айзена, и, не разрывая зрительный контакт, упала на колени. Смотря на него с отчаянным спокойствием, не могла не заметить, что азарт удовлетворения заметно угас в глазах собеседника.
Иногда, чтобы победить врага, нужно сыграть по его правилам, так?
– Что? Удивлен? – подавлено уточнила я. – Хочешь, чтобы я умоляла? Хорошо. Насколько низко мне нужно склониться? Насколько низко мне нужно поставить себя перед тобой, чтобы ты снизошел до меня? Думаю, стоило бы расплакаться, чтобы потешить тебя. Но я не смогу заплакать, поэтому скажу то, что ты так хочешь услышать. Я не смогу без тебя, как бы ни пыталась отвернуться, ты будешь заставлять меня возвращаться, и сколько бы раз мы ни пытались убить друг друга, все тщетно. Потому что ты тот, кто привел меня в этот мир, ты жестокий бог моего мира, который будет только забирать и забирать. Ты единственный, кто может спасти меня сейчас. Я готова поступиться своей гордостью и стоять перед тобой на коленях, потому что хочу жить… и ты знаешь это. Я боюсь всего, поэтому мне плевать, чего будет стоить мое спасение. Что мне сделать, чтобы ты снизошел до меня?
