– Попробуй…

Мое предложение вызвало у него всплеск крайнего скептицизма. Скривив лицо и одарив меня обозленным взглядом, Тобимару замешкался и, снисходительно вздохнув, с крайней неуверенностью потянулся к преломлению. Как только пальцы коснулись энергетического явления, парень прищурился и хотел было сказать что-то, как вдруг удивленно вскинул брови.

– Что?

Замерев подобно восковой фигуре, Тобимару на долгое мгновение перестал не только дышать, но и моргать. Выглядел оцепеневшим, и лишь его взгляд, постепенно вымещая недоумение, наливался страхом.

– Тобимару?.. В чем дело?

Мой вопрос, казалось, не столько привел его в чувства, сколько заставил опешить и перевести на меня растерянный взгляд.

– Ты что?.. Не слышишь?

– Слышу? Что слышу?

Прищурившись, как если бы полагая, что я пыталась одурачить или обмануть его, парень отвернулся, но не успел его взгляд вернуться к месту соприкосновения с барьером, как заметил что-то пугающее.

– Хина!!!

Успев проследить за взглядом Тобимару и обернуться к преломлению, увидела, как по ту сторону растеклось черное пятно, из которого что-то вырвалось, несясь мне навстречу. Подскочив ко мне в мгновение ока и, обхватывая за плечи, толкая вниз вместе с собой, парень сумел сберечь меня от неминуемой гибели. Потому что огромная рука, на скелете которой едва ли имелись мышечные волокна, прорвала слой преломления и жадно сцепила пальцы в кулак. Хотела поймать меня…

– Кё:кан! – выбросив навстречу вторженцу левую руку, воскликнул Тобимару и призвал свою силу.

Наблюдая за тем, как огненное пламя моего занпакто выталкивает давлением пугающую сущность, я успела лишь прочувствовать болезненные тиски страха, из-за которых едва не раздавило сердце. Ощущение свободного падения пробило по телу электрическим разрядом, заставив оцепенеть и в момент удара о землю очнуться от объятий внутреннего мира.

Распахнув глаза и забыв, как дышать, слышала только бешено стучащее в ушах сердце, да наблюдала белоснежный потолок палаты. Все болело, ныло… ныло от страха… какого хуя только что произошло?

– Очнулась, наконец, – заключил мой незадачливый лейтенант, сидящий на подоконнике, да наблюдающий за пасмурной погодой за окном. – Уж реально думал, помрешь.

Голос Синдзи помог отвлечься от пугающих мыслей, однако тело так просто не отпустило от действия страха. Сердце разгоняло по венам отравляющую слабость, я через силу заставила себя сжать пальцы в кулак. Хотя, «сжать» это громко сказано, поскольку удалось с трудом их согнуть.

– М-да, похоже, ты даже не понимаешь, что происходит, – приняв мой ужас за дезориентацию, невесело вздохнул мужчина, одарив меня не то сочувствующим, не то снисходительным взглядом. – Ты в госпитале. Откопали тебя из-под обломков… Унохана-сан буквально собирала тебя по частям. А еще сказала, что лучше тебе в ближайшие дни даже не думать подниматься с кровати, а также использовать печать для накопления энергии. Ее снятие быстрее тебя на тот свет отправит, чем поспособствует восстановлению.

Слова Синдзи влетели в одно ухо и вылетели через другое, я смотрела в потолок тупым взглядом, перебирая в голове пугающий образ. Та рука… это ведь человеческий скелет, кисть и предплечье, но что это такое и откуда взялось? Преломление, которое отделяло небо, висело над нами с Тобимару уже два года, хоть и менялось со временем. Но ни одного намека не появлялось на подобную чертовщину.

Грудь заныла от отчаяния. Словно боли от ран было мало.

Мне хватило, наконец, смелости – и глупости – дотянуться до преломления, чтобы убедиться в его связи с хогиоку. Во всяком случае, ощущения от соприкосновения были теми же, только… что тогда услышал Тобимару? Он определенно что-то услышал до появления этой чертовщины, и это напугало его.

Айзен? Нет… нет, это не он. Мне удавалось лишь слышать его голос в своей голове, не более, а в последние месяцы я нарочно игнорировала установившуюся связь, которая работала, к счастью, в одностороннем порядке из-за печатей мукена. Но даже если бы мужчина сумел их обойти, то… он бы дал о себе знать по-другому, а не…

– Ты в порядке вообще?

Осознав, что сердце вновь бешено застучало о ребра, я перевела взгляд на Синдзи, который заподозрил неладное.

– Нет, конечно… – подняв взгляд к потолку, я с трудом проглотила невидимый ком в горле. Голос сдавленно срывался. – Т… ты должен не сидеть тут… а быть с отрядом.

– Ну, – как-то отрешенно шепнул мужчина, – учитывая, что никого к тебе, как к капитану, кроме близких родственников и лейтенанта не могут пускать, то мне нужно убедиться, что ты жива. Иначе старшие офицеры выпинают меня обратно. Они… действительно беспокоятся о тебе.

Шум в коридоре на мгновение отвлек нас от разговора. Похоже, там творится настоящий ад, медики, вероятно, вешаются не только из-за работы, но и успокаивая посетителей.

– Какова обстановка?.. Ау!

Попытавшись приподняться, сразу словила жуткую боль по всему телу, но куда ощутимее отдало в правую руку жгучей судорогой. Ясно, даже не стоит пытаться напрягаться.

– Лежи уже, нам и так хватает инвалидов, – недовольно подметил Синдзи. – Скажем так, могло быть и хуже, хотя нас разбили, как свору щенков. В наиболее критичном состоянии сейчас Кучики, там вообще даже не понятно, как он еще жив остался. Что куда более пугает, оперируют Зараки. Да и тебя, как лего, собирали. Ну и… главнокомандующий погиб.

– П… подожди, Кучики? К-как?

– У него украли банкай, – мрачно подметил Синдзи, – как и у капитана Фон. К совету капитана Уноханы прислушались не все. Пф… думают, раз родились с золотой ложкой во рту, то все сами смогут сделать. А на деле-то…

Вот уж верно. Дебилы. Простите, конечно, за столь резкое высказывание, но… Хотя удивляет, и в какой-то степени льстит, что капитан Унохана поделилась предположением с другими. Но отчасти это угнетало. Моя идея присвоена другому человеку… блин.

В общем-то, ничего нового, и в какой-то степени я порадовалось собственному состоянию, которое за меня изобразило на моем лице выражение отчаяния.

– Из рядовых, по ощущениям, погибло не меньше пяти сотен, хотя трудно так сразу подсчитать потери и…

Шум в коридоре стал уже совсем невыносим, отчего аж Синдзи раздраженно зарычал и, спрыгнув с подоконника, направился к выходу. Открыв дверь и высунувшись с выражением откровенного раздражения, не постеснялся крикнуть:

– Может, перестанете орать?! Мы тут говорить пытаемся!

– Хинамори пришла в себя?..

– Естественно! Орете, как резанные петухи. Надоели, – гаркнул напоследок мужчина, захлопнув за собой дверь, и вызвав у меня своим поведением недоумение. – Что?

– Это… голос Тоширо был?

– Ага, – беспечно почесав макушку, подтвердил Синдзи, – а еще целая толпа твоих фанатов, которых медперсонал отчаянно отгоняет вилами.

– Если это Тоширо, то… черт!..

Попытка приподняться вновь отдалась жуткой болью в правой руке, разливаясь пульсирующим давлением, которое уже не казалось столь безобидным. Сжав челюсти и застонав, кривя лицо, ухватилась левой рукой за запястье, пытаясь притупить отвратительное чувство, пропустив часть реацу.

– Ты чего?

Думала, что довольно быстро отпустит, однако судорога с пугающей скоростью сдавливала мышцы, заставляя конечность дрожать. От возрастающего давление складывалось ощущение, что кости вот-вот треснут.

– Момо!

– Я не знаю! – стиснув пальцами левой ладони мутировавшую руку, попыталась вновь усмирить жуткую пульсацию, усилив ток духовной энергии. Вышло, конечно, не то, что планировала.

Я словно спичку бросила в лужу бензина, и пожар реацу бесконтрольно вырвался наружу, заставив меня истошно закричать. Внутренности горели огнем, кости буквально трещали от того, как их стискивали мышечные волокна, боль в ранах разлилась по всему телу, отчего уже и не судилась брать о своем состоянии. Болело все, каждая конечность, орган, клетка.

– Какого черта у вас происходит?!