Не поднимая головы, Ирэн уперла взгляд в тротуарную плитку под ногами. В груди бушевали смешанные чувства. За последнее время их вообще как-то слишком много стало для той девушки, какой она себя помнила.

«Чувства — слабость», — эти слова Феджираль вбивал в рыжую кудрявую головушку каждый день. Пока ученица росла, она слушала и слушалась, но, когда выросла, выбрала иной путь — «чувства — сила», и этим Ирэн превзошла своего учителя. Ступила девушка на него из-за сложившихся жизненных обстоятельств, а так, может быть, и продолжала бы скитаться в одиночку. Похоже, когда жизнь подкидывает нам сюрпризы, она не настроена против нас так категорично, как нам кажется на первый взгляд.

По началу чувствуешь себя потерянной, ведь привычный для тебя мир переворачивается с ног на голову, а тебе приходится подстраиваться под его изменения. Это, на заметочку, ни капельки не легко. Ты, подобно капризному ребенку, упираешься руками и ногами, но в конечном итоге на смену твоей строптивости приходит смирение. Хотя Ирэн не сказала бы, что смирилась, скорее происходящее её относительно устроило, и она согласилась.

Теперь Ирэн — борец с нечистью на службе у Ее Величества. Рядом с ней друзья и загадочный молодой человек, с которым отношения складываются достаточно сложные. Ирэн понимала, что их влечет друг к другу, но отчего-то смущалась этого. Построение нормальных отношений было в новинку для нее. С одной стороны, не попробуешь — не узнаешь, а с другой… Это был тот самый идиотский случай, когда и хочется и колется.

Они шли вдвоем по очередной улице Лондона. Оба молчали, так как каждый думал о своем. Небо было чистым, а ночь — светлой. Луна добросовестно выполняла свою работу. В обычные дни она отлынивала, пряталась за громоздкими серыми облаками, но не сегодня. В этот день люди могли не полагаться на свет, исходящий от зданий, что попадались им по дороге.

Приятная атмосфера и располагающий к себе мужчина. Ирэн думала заговорить, но ничего толкового в голову не приходило. Изредка она бросала на Глэстина заинтересованные взгляды. Если бы девушка стала любоваться им в открытую, то мужчина бы непременно это заметил, почувствовал, а Ирэн этого не хотелось. Определенно, нужно было перестать на него глазеть. Ничего умнее того, чтобы опустить взгляд в пол и начать считать шаги, она не придумала. Ну, люди же считают перед сном овец, отвлекаясь, помогает же.

Ирэн заметила темное пятно, проскочившее возле подола длинной бордовой юбки. Она вздрогнула и вскинула голову, чтобы рассмотреть непрошенного гостя.

— Кошка?

Столь резкое изменение положения верхней части тела вызвало головокружение. Девушка чуть ли не распласталась на дороге. В таком-то платье… Даже обидно.

— Осторожнее. — Спасая от неизбежного падения, сильные мужские руки перехватили ее прямо под грудью.

Шикарная вырисовывалась картина. Бери краски, холст и пиши! Подумай о человеке, перед которым меньше всего хотелось бы выглядеть глупо, и будь уверен, что именно на его глазах, ты облажаешься. Несмешная шутка жизни.

Собранная, внимательная, рассудительная, хладнокровная… Живая. Ирэн всматривалась в правильные черты мужского лица и млела от его прикосновений. Казалось, весь мир затаил дыхание, наблюдая за ними.

— Ты в порядке? Ирэн? — Глэстин выглядел обеспокоенным.

Его голос вернул девушку в реальность. Прервав свое любование прекрасным, Ирэн напряглась. Она попыталась выдавить из себя достойное объяснение.

— Я… я задумалась, а потом увидела… Вернее, мне показалось, что я увидела кошку. И, в общем… — мямлила ничуть не хуже тех изнеженных дам, попавших в беду и онемевших от страха.

Ирэн все продолжала и продолжала, а Глэстина ситуация начала забавлять. Его губы сами собой растянулись в улыбке. Осознание того, где именно он ее держал, подбавило масла и в без того разгорающийся огонь. Стало жарко. На щеках заалел румянец.

— Ты можешь отпустить меня, — очень неуверенно произнесла Ирэн и опустила глаза.

Однако убирать руки мужчина не спешил. Определенно, такое положение его более чем устраивало.

— Уверена, что все в порядке? — в голосе звучала насмешка.

На смену смущению пришло негодование.

— Святые гарпии! Да, да. Только отпусти меня.

Глэстин подчинился и неохотно выпустил ее из кольца рук. Через несколько секунд Ирэн уже твердо стояла на своих двоих. Ей показалось, или, когда ее держал Глэстин, она не только видела, но еще и ощутила его беспокойство. И не только беспокойство… Ирэн знала о том, что иногда люди разделяют чувства ближних, но это другое. Она будто испытала эмоции вместе с ним. Сложно.

— Возможно, я скажу глупость, но…

— Да.

— Я же еще не спросила.

В ответ ее компаньон только пожал плечами.

— У тебя такой вид, несложно догадаться, что ты хотела узнать.

Посмотрите на него, господин «я знаю все и даже больше».

— Значит, я могу чувствовать то же, что и ты? — не так уж и абсурдно звучит, а с учетом последних событий — так вообще.

— Только, когда я касаюсь тебя. Я могу заглянуть глубже в человека, а он, в свою очередь, в меня.

А вот сейчас стало действительно неловко. Ирэн ощутила себя перед ним абсолютно обнаженной. Выходит, что каждый раз, когда он будет прикасаться к ней, сможет читать ее как открытую книгу? И нет тех масок, за которыми ей удалось бы спрятаться. Девушка поежилась. Некоторое время они шли молча.

Первым заговорил Глэстин.

— Если бы ты сейчас видела себя со стороны…

— Что?

Каждый день бери с собой сумочку и обязательно клади туда зеркальце, ни в один из этих дней оно тебе не понадобится. Окажись на улице без волшебной матерчатой емкости, и как думаешь, что тебе будет нужно? Вторая жизненная мудрость за вечер. И не поймешь ведь, прическа там растрепалась, или вишневая помада благополучно размазалась.

В какой-то момент начинаешь благодарить Лондон за его ужасную погоду. Частые дожди, слякоть, туман, опускающийся на город. Кстати, из-за последнего даже с фонарём в руках тяжело перейти улицу, не пострадав от возницы, не заметившей вас. Ну, как говорится, во всем есть свои плюсы. Например, лужи через каждые шага три. И, поскольку луна сегодня не отлынивает, а светит добросовестно, можно поправить причёску, глядя в них.

Достигнув ближайшей лужицы, Ирэн посмотрела на себя. Ну, неидеально, но и некритично. Чуток раскраснелась, но со временем это пройдет, если напарник перестанет нарушать личные границы.

— А что, собственно, не так?

Глэстин подошел ближе, и на поверхности воды появилось еще одно отражение.

— Ты очень красивая, — шепот, раздавшийся над самым ухом.

Его ладонь оказалась на ее талии. По телу будто прошелся разряд тока, после которого где-то в районе груди стало разливаться приятное тепло. Глэстин придвинулся еще, и теперь они стояли почти вплотную. Он втянул носом воздух. То ли изучая, то ли запоминая запах ее духов. Терпкие, сродни вяжущему чувству, возникающему от вкуса определенных сортов вина, недозрелых фруктов и пряных трав. Экстравагантность, необычное звучание и глубина.

— Ты чудесно пахнешь, — он все еще говорил шепотом и находился непозволительно близко.

Непозволительно для того, чтобы Ирэн начала мыслить здраво.

— Рада, что тебе нравится. Одолжить?

Глэстин усмехнулся.

— Я уже понял, что ты не из робкого десятка.

Теперь уже не одна, а две его руки обнимали Ирэн за талию, а сам мужчина прижался своей грудью к ее спине. Девушка до сладкой боли закусила нижнюю губу.

— Не нравятся бойкие?

— Напротив…

Непонятно, куда бы это все зашло, если бы в следующее мгновение четвероногое нечто не появилось снова. Их внимание переключилось на животное. Ирэн не ошиблась, это на самом деле была кошка. Правда, увидеть настолько ухоженное животное на улице редкость. Обычно встречаются облезлые, с лишаем и худые настолько, что позвоночник с ребрами виден, а это откормленная. Гладкая черная шерстка аж поблескивала в блеклом лунном свете. Похоже, домашняя.