– А это моя невеста, Эверли Тарси.

– Здравствуйте, – искря улыбкой, сказала я, обращая на себя внимание, – добро пожаловать.

Взгляды на мгновение растерянно остановились на мне. Глаза Рика опустились на мою сцепленную ладонь, затем снова в глаза, а Эверли сильнее сжала руку, придвигаясь ближе к своему жениху.

– Это Миа Хантер, моё сердце.

Разбавил секундное напряженное молчание Маэн.

Я торжественно подняла стакан в их сторону, не собираясь никому подавать руки.

– Рада знакомству.

Громко, но с сарказмом ответила им, сверля взглядом некогда любимую подругу, которая так пыталась скрыть свое растерянное, до побеления лицо. Мое присутствие вызвало для нее однозначно такой же эффект, как и для меня ее.

Мужчины долго что-то обсуждали, перейдя к бизнесу. Моё трезвонящее сердце не давало мне их слушать. Прошлое обломками врывалось в меня, а я не могла поверить, что это он передо мной, что это его голос, что с ним ОНА!

– Ты ведь помнишь милая? Миа?

Крепче сжав мою ладонь, спросил Маэн, судя по интонации не первый раз.

Я вернулась из глубин своего сознания, посмотрела на него, рассеивая туман.

– Что прости?

– Я говорю про игру, мы ведь недавно смотрели, как Рик делал спуск, какой невероятный был прыжок.

– О Маэн, ты же знаешь, как я не люблю смотреть это, до тошноты, я вышла, как только ты включил этот канал.

Маэн неловко откашлялся, сжав мою ладонь, одернул меня. Хоть я была права, я никогда не смотрела все эти спортивные игры, уж очень такую крепкую оскому они вызывали, но я грубо сейчас сказала, чем заставила Маэна неловко удивиться.

– О, простите мистер Коуэн, ничего не имею против вашего спорта. Не хотела вас обидеть. Наверняка вы, правда, были так невероятно круты.

– Все в порядке, можно просто Рик.

Ответил он, пытаясь не подавать виду своего не ловкого разговора со мной.

– О ну что вы, я предпочитаю формальности с чужими мне людьми. Не могу иначе, простите.

Он ухмыльнулся краешком губ, кивнув головой. Мы явно старались избегать зрительного контакта. Это было больно, странно. Это ведь был он, человек, в глаза которого я могла смотреть часами. А сейчас что? Чужой, холодный, ненавистный, в облике когда-то горячо любимого родного мужчины. Сейчас лишь это…

Периодически к нам подходили люди, разбавляя моё желание не находиться рядом с этой парочкой.

Рик обнимал её за талию, а Эверли мило улыбалась, вступая в диалог своим не естественно слащавым голосом. В носу запахло зимой, его тёплыми руками, которые помнило моё тело, а ещё болью, которая так и ударяла под дых, перекрывая дыхание. Да пахло болью, у нее был свой особенный запах. Запах человека, который стоял в несколько шагах от меня, самых не преодолимо разрушающих шагах.

Я ведь ещё чувствовала то, что причиняло боль раньше. Нескончаемо чувствовала.

Вырвав, наконец, таки свою ладонь из руки Маэна, я взяла третий бокал шампанского, отдаляясь от ненавистной парочки. Но взгляд, которым я смотрела издалека, все равно непрерывно был уставлен на них, словно мне смотреть было больше некуда. Как же он её обнимал, не выпуская из своих больших спортивных рук, как же трогательно она гладила его кончиками пальцев. Это буравило во мне каждый нерв, вытягивая и оголяя его. Человек, о встречи с которым я мечтала столько лет… снова запустил в моё сердце необратимую инфекцию. Его имя то и дело восклицало в зале, настукивая очередной гвоздик в моё тело.

Когда-то эти руки держали меня, в прямом смысле этого слова. Я ещё в потаенных местах своей глубокой души храню это тепло, но только не греюсь им, оно как яд. Пять лет, это ведь не мало, это достаточный срок, чтобы излечиться… но это так засело во мне, что не удаётся. Не выдирается, не вырезается. Сегодня я хотела поставить в себе эту точку. Увидеть и разочароваться… но я лишь вновь обожглась. Я хотела вдохнуть свет, но опалила все, что должно было жить.

За грохотом своего сердца я не связно слышала его речь. Именно те слова, которые выдернули и вывернули всю мою болезнь на поверхность.

– Когда в моей жизни настал момент, и казалось что все законченно, именно она, моя дорогая Эверли была рядом. Благодаря ей, я стою тут с вами. И именно благодаря ей, я тот, кто я есть. Она показала мне, что любовь бывает, даже когда у тебя ничего нет, когда ты опускаешься на дно. Я хочу сказать ей спасибо за все. За каждый день, который она мне подарила.

Рик смотрел на неё, а в его глазах читалась гордость, искренняя благодарность. Эверли улыбалась стоя рядом с ним. Нет, эта дрянь светилась точно лампочки, болью отдаваясь во мне. Их счастье могло бы быть радостью и для меня, если бы по мне не прошлись грязными ногами. Ненавижу…

Разве это справедливо? Разве я не заслуживала правды? Душа расслаивалась, в этот миг. Я чувствовала, как гноило внутри. Как лопались швы, которые я латала каждый день.

"Каждый миг я буду рядом с тобой, я обещаю…"

Закрыв глаза, услышала я его голос… голос того Рика, который был рядом со мной, тогда. Почему он все ещё звучит в моей голове? Проклятье… 

Сквозь овации из зала, я слышала лишь собственный шум, пытаясь заглушить кипящее чувство. Чувство, за которым непременно придёт пустота… Именно пустота причиняет порой больше боли. Она делает нас другими, не даёт открывать чувства, блокирует что-то хорошее, наступает на горло, запихивая обратно все то дерьмо, которое хочется выплеснуть. А потом отдаёт в лапы окутывающему одиночеству из рук в руки. В этом огромном зале среди всей этой толпы, среди людей которые когда-то были моим тёплым пламенем, смердящее одиночество ласкает меня холодными пальцами, царапая все участки тела, проникая под кожу.

Свежий воздух на террасе уже не ощущается ни теплом, ни холодом, я просто дышу, смотря на небо усыпанное звёздами. Где-то позади меня шумный зал, улыбающиеся люди, веселье. Но есть ли мне до этого дело, когда я чувствую металлическую удавку на шее? Обхватив себя руками, удерживая накинутый полушубок на плечах, я смотрела на заснеженные улицы, фонари. Совсем непроизвольно вспоминая, но всеми силами выталкивая из себя прошлое. Светло каштановый волос касался лица, давая вспомнить себя другой, наивной беловолосой девчонкой, смотрящей самым любящим взглядом в серое море среди снежной пустыни теплого снега.

На затылке что-то кольнуло, заставляя меня обернуться. Подол вечернего платья раздувался на морозном ветру, но даже эти лёгкие касания ко мне казалось, причиняли боль. В трех метрах от меня остановился ОН. Серо-голубые глаза столкнулись с моими, замерев на мгновение. Тот прямой взгляд, который я избегала, те глаза, которые должны вызывать безразличие, все еще вынуждают все болеть. После всего, что между нами было, с уст не сорвалось ни слова. Мы люди с разных берегов, некогда плывущие в одном океане, в одну сторону. Конец.

– Привет, – сухо произнес он, дрогнувшим голосом. Своим до чёртиков скребущим во мне голосом, прерывая затянувшуюся тишину.

По плечам вдоль спины побежали мурашки, а сердце разъезжало на лифте с десятого на нулевой.

Привет… вот что он сказал после того, как сломал во мне часть меня. Привет… мысленно ухмыльнулась я. Нет, мне не нужны ни объяснения, ни чёртовые извинения, уже ничего не исправить, но и привет его мне тоже не нужен. Не знаю, как выглядело моё лицо в это мгновение, могу только догадываться. Презренно въедаясь в его глаза, я молчала. А тело моё перестало слушаться, просто сковалось, замерло на месте. Как и слова…

Пока посторонний шум с улицы не привёл меня в чувства. Шагнув мимо, громко звеня каблуками, звук которых расползался эхом в пустом большом коридоре, я уловила запах. Крепкий, терпкий запах, с нотами той самой сладко родной кожи.

Рик вздохнув, сложил руки в карманы брюк, обернувшись через плечо в мою сторону. Он провожал меня взглядом, пока я, торопясь не скрылась за поворотом.

– Дура, какая дура…

Пробубнела я сквозь зубы сама себе. Почему я сбежала, зачем показала что, что-то чувствую. Даже ненависть. Зачем? Я просто не выдержала находиться с ним, просто не хотела ни смотреть на него, ни слышать голос, ни уловить аромат. Этой встречи не должно было случиться, не должно.