Только вместо хвоста он распушил крылья. Расправил их, опираясь при этом передними лапами о лежанку, и снова недоверчиво покосился в мою сторону.

– Красавец! – искренне выдохнула я. И чтобы Брендон уж точно не сомневался, погладила его по голове. Химера издал интересный звук, схожий одновременно и с птичьим клекотом, и с кошачьим мяуканьем. А потом зафырчал, вибрируя всем телом, как умеют только коты.

Я еще раз провела ладонью по мягким пушистым белым перьям. Это было… приятно. Странно, но приятно.

Грифон был ненамного ниже меня и явно крупнее моей львиной ипостаси. Расправленные почти на ползала темно-коричневые крылья зрительно еще больше увеличивали его размер.

– Ну что, давай еще пару раз туда и обратно – и пойдем отсюда. Я уже даже пропуска оформила! А потом, после работы, отвезу тебя в одно прекрасное место, – с загадочным лицом пообещала я.

Брендон хмыкнул и тут же сменил ипостась на человеческую, потом вновь обернулся в грифона и опять в человека.

Только после этого, игнорируя мой заинтересованный взгляд, он подошел к мешкам и, вытряхнув содержимое на пол, принялся одеваться. Уже привычно спокойно и лениво-размеренно, словно не выделывался только что передо мной в зверином облике и не психовал до раздвоения ипостасей перед операцией.

Зато, глядя на него, начала нервничать я, потому что моя львица, хищно жмурясь, буквально поставила меня перед фактом: ей нравится запах льва Брендона и она его хочет.

Давно уже у меня такого не было. Чтобы самца выбирала не я, а моя вторая ипостась. И какого самца! Хотя, если задуматься, птичья голова для львицы могла послужить дополнительным привлекающим стимулом. Если верить легендам, те же минотавры были очень популярны среди человеческих женщин. Вот и моя зверюга оказалась падкой на оригинальность…

Не то чтобы я не одобряла ее выбор партнера, просто в сложившейся ситуации для окончательного запутывания мне только переспать с Брендоном не хватало!

Глава 13. Невеселый повод для веселья

Когда мы вышли из больницы, уже стемнело, но я все равно упрямо поехала на работу, чтобы почитать отчет Эдика. Сам он, скорее всего, уже сбежал домой, потому что рабочий день давно закончился.

В кабинете нас поджидал лишь Алекс.

– Решил передать все лично, из рук в руки, – подмигнул он мне, протягивая отчет Эдика.

– Что-то интересное? – Я специально положила папку на стол и выжидающе уставилась на блондинистого интригана.

– Сдаюсь! Хочу посмотреть на твое выражение лица, когда ты это прочтешь, – рассмеялся он. – Давай, не томи ни себя, ни меня.

Оба парня, Брендон и Алекс, смотрели на меня, а я медленно, нарочно очень медленно достала из прозрачной папки листы, исписанные крупным кривовато-дрожащим почерком Эдика.

Госпожа Антельсмейн завещала все свое состояние своим детям в равных долях. В случае смерти наследников первой очереди их доля так же, в равных долях, переходит к наследникам второй очереди, а в случае смерти оных – к наследникам третьей очереди. Если же даже наследники третьей очереди отсутствовали, то их доля наследства переходила к родственникам другой ветви наследования.

– Переведешь? – Брендон, усевшись на стул напротив меня, весь буквально схмурился, пытаясь продраться через зачитываемый мною вслух текст завещания, снимок которого прилагался к отчету Эдика. Или тайком сделал, или сильно нотариуса папой пуганул… неважно. Главное – молодец, справился. Надо будет похвалить завтра.

– Суть в том, что если бы были живы дети невинноубиенной бабули, то все ее наследство перешло бы к ним, распиленное строго пополам, – решил вместо меня прояснить ситуацию Алекс. – Так как и дочь, и сын госпожи Антельсмейн благополучно скончались, следующими наследниками становятся их дети, затем – внуки. Если по одной линии наследников не найдется, то полагающаяся им половина переходит наследникам другой линии.

– То есть все из-за денег? – сделал логичный вывод потенциальный наследник. – Все сбережения той старушки перейдут к ее внуку, против которого у вас нет никаких улик?

– Шаришь! – одобрительно хмыкнул Алекс, от души хлопнув Брендона по спине. – И поздравляю, ты снова подозреваемый, потому что там столько сбережений, что можно полхрама выкупить точно. Сразу вместе с храмовниками! А ты у нас как раз недостающее звено!

И Алекс жестом фокусника, достающего кролика из шляпы, вытащил из сваленных у меня на столе бумаг копию свидетельства о рождении нашего химеры, к которому скрепкой были приколоты распечатки со сведениями о найденных родственниках.

Желтым маркером кто-то, скорее всего Изильда, обвел в круг имя и фамилию матери, а потом имя и фамилию ее матери, в девичестве Антельсмейн.

– Мышь мне поперек глотки, – недовольно буркнула я. Злясь скорее из чувства противоречия. Потому что с профессиональной точки зрения Алекс был совершенно прав. В нашей работе бывало всякое. Милый затираненный храмом Брендон вполне мог сговориться со своим дядей, сообща грохнуть несчастную бабку и свидетелей, запутать следствие орудием убийства и…

– Нет, – решительно затормозила я собственную паранойю. – Он был одурманен, а не оглушен. Точно рассчитать дозу, чтобы перед нашим появлением потерять сознание, а потом резко прийти в себя, конечно, можно… Только зачем такие сложности? И убийство произошло буквально за минуты до нашего появления. Нет, мне кажется, мы спугнули настоящего убийцу. – Я еще раз укоризненно посмотрела на завещание. Неужели старушка, у которой вся родня – преступники, могла оказаться настолько наивной и верила, что распил наследства пройдет честно и без жертв?

– Думаю, по плану Брендона должны были тоже убить. – Закусив нижнюю губу, я уставилась в окно.

Вечер плавно переходил в ночь. Похоже, сегодня прогуляться не получится. Что ж, значит, перенесем все веселье на завтра, а сегодня просто посидим, выпьем зеленого чая, закажем пирожных. Повод для празднования есть, да еще какой!

– Вы определитесь, преступник я или жертва. – Химера, по-моему еще не осознавший, что внезапно превратился в богатого наследника, недовольно хмыкнул.

– А с этим порой даже в суде ошибаются. – Алекс снова похлопал Брендона по плечу. – Так что мы будем исходить из имеющихся фактов и собственной интуиции. – Тут он тряхнул своими блондинистыми кудрями, а зеленые глаза проказливо сверкнули. – Думаю, если бы Марта хотя бы на десять процентов подозревала, что ты – хитрый злодей, провернувший убийство собственной прабабки, то уже заперла бы тебя в камере. А вместо этого сидит себе спокойно, планы на вечер строит…

Ясно. Почуял интерес моей львицы к грифону и решил развлечься. Мстит за мои шутки над ним и Изильдой, зараза!

Я на этот выпад лишь усмехнулась, убрала все документы обратно в папку, встала из-за стола и, подхватив Брендона под локоть, потащила за собой прочь из отдела.

– Да, у меня впереди прекрасный вечер в приятном обществе, суши перекусим, кино посмотрим, – поддразнила я Алекса. – А ты будешь сестер развлекать!

– Какое злое зло я тебе сделал? – обиженно протянул несчастный парень, глядя своими невинными большими глазищами прямо мне в душу.

– Никакого. – Я решила превратиться в добрую фею и предложила: – Так и быть, звони Изильде, поедем в наш любимый ресторанчик, покутим немного.

Алекс помчался в ресторан на аэромоте, а мы с Брендоном чинно уселись в мой аэромобиль. Вот только едва мы отъехали от здания бюро, химера, по-птичьи склонив голову набок, уставился на меня. Вокруг его сероватой с желтизной радужки появилась тонкая черная окантовка.

– Слушай, я не то чтобы совсем тупой, – попытался пошутить парень. – Просто хочу кое-что для себя прояснить. Наследство передается по цепочке, сначала детям той пожилой женщины, потом ее внукам и только затем – правнукам, если никого из внуков не осталось, верно?

– Если есть представитель более старшего поколения, то ему. Если бы у твоей матери были братья или сестры, то, даже если бы у них были дети, все равно всю полагающуюся вам часть разделили бы между тобой и ими…