«Пульс участился. Опять этот соблазнительный жар. Но почему он на меня смотрит с таким выражением, будто я сумасшедшая? Я ведь жертва, которой удалось убежать. И то, что пережитый шок сказался на моем рассудке, это само собой разумеется. Да какая разница, что он обо мне думает? Главное – они сейчас „упакуют“ этого мерзавца…» – пролетело у нее в голове.

Первый полицейский замолк и отер лоб салфеткой (по всей видимости, оставшейся от пончиков). Его жирные волосы прилипли к вискам, взмокшим от испарины. Серые глаза глядели неотрывно во тьму, брови были неподвижны.

– Мэм, сидите здесь, – произнес он более низким голосом и проследовал за напарником, который освещал фонариком дорогу, ведущую в адский бункер, издалека представляющий собой невысокий холм.

Сатин видела, что они уже у входа. Второй полицейский, направив вперед пистолет, уже спускался вниз по лестнице. Его напарник шел следом.

Сидя как на иголках, она удерживала взгляд на входе и вслушивалась в пространство. Каждая секунда их отсутствия отзывалась тупым ударом где-то глубоко внутри.

Не совладав со страхом, Сатин открыла дверцу и пересела вперед.

Взяв трясущейся рукой рацию, она повернула выключатель до щелчка и произнесла:

– Помогите, прошу!

Как вдруг она увидела, что свет от фонарей полицейских, пронзая тьму, проходит белыми пучками сквозь щели. Далее следует лязг засова. Дверь со скрипом медленно открывается. В образовавшемся проеме оказывается полицейский с лоснящимся лицом. Он не успевает сделать шаг вперед, как его хватают когтистые руки и утаскивают во тьму. Его напарник бросается к выходу. Но он не успевает добежать до лестницы, как его настигает та же участь.

Сатин, парализованная волной ужаса, сидела в салоне полицейской машины – едва заметная точка где-то на пустынном ландшафте. Она продолжала сжимать в руках рацию. Губы шептали заветное «помогите». Вдруг свист остановившейся машины вернул ее к реальности. Она обернулась.

Подняв облако пыли, рядом остановился черный кадиллак. У Сатин была секунда на выбор – закрыться в машине или бежать. Она бросила взгляд в сторону подвала.

Ее одновременно охватили ужас, сострадание и отвращение. Перед глазами, причиняя почти физическую боль, все еще стояла страшная картина борьбы отчаяния и жажды жизни.

Рация зашипела. Девушка успела прокричать: «Помогите! Помогите!» – когда резкий удар окунул ее во тьму.

Глава VII. Знакомство

– Мне долго еще ждать ответа? – спросил мужчина в строгом костюме. Но его слова прозвучали скорее как утверждение, чем как вопрос.

– На каком основании меня задержали? Кто вы?

– Здесь вопросы задаю я! И я не получил на них ответов.

– Я отказываюсь отвечать на них без присутствия моего адвоката, – осадила его Сатин. Перед ее взором все еще висела мутная завеса. Яркий свет слепил и доставлял дискомфорт. – Какую организацию вы представляете? Вам известно, что вы удерживаете меня незаконно?

БАХ! Мужчина обрушил тяжелый удар на железный стол, разделявший их. Сатин отпрыгнула, будто удар пришелся по ней. Ее глаза расширились и потемнели (зрачки полностью заполнили радужную оболочку).

Теперь она отчетливо видела резкие черты его узкого лица.

Удерживая на оппоненте испепеляющий взгляд, она подалась назад, прижавшись спиной к изогнутой спинке стула. Мужчина, наоборот, наклонился к ней. Он ее пугал и был неприятен. Что-то ужасающее было в его облике.

Положив руки на стол, он вцепился в нее злыми глазами, еще ближе наклонился и прошипел:

– Из-за тебя погибло уже достаточно человек. Так ты скажешь или останешься верна своему сиру? – В его голосе звучал металл.

«Что за абсурд!» Она едва сдерживалась, чтобы не сорваться, но здравый смысл подсказывал, что если расскажет в деталях все как было, то окончательно возьмет на себя вину за убийство байкера. Ведь его труп гарантированно подтвердит ее причастность. Так поступить она не могла.

– Поверить не могу! Это какой-то розыгрыш?! – усмехнулась Сатин и окинула комнату беглым взглядом в поиске камер.

Мужчина принял независимую позу и прищурил глаза. Она слышала удары его сердца и ощущала напряжение в его теле. Что-то ей подсказывало, что это не представитель закона, так как он был больше похож на еще одного бандита и при всей своей суровости казался каким-то отстраненным.

В замкнутом пространстве повисла тяжелая пауза. И Сатин направила все свои внутренние силы на сохранение невозмутимого вида.

Разорвав занавес тишины, он бросился в ее сторону, словно цепной пес:

– Розыгрыш, говоришь?! Через полчаса наступает рассвет. Я тебя самолично вытащу на крышу и полюбуюсь, как ты там заговоришь!

– Даже если вы будете держать меня на краю небоскреба, я не смогу поддержать столь странную беседу. Более продвинутые службы используют детектор лжи в подобных случаях. Я не понимаю, в чем вы пытаетесь меня обвинить! – выпалила Сатин.

Она еле сдерживалась, чтобы не выплеснуть на мерзавца полный чан ругательств, когда дверь открылась и в комнату вошел еще один мужчина в сером костюме (только на тон темнее). Тоже какой-то странный. Он был высок. Стеклянные глаза с темными кругами зияли на его бледном лице. На мизинце левой руки блеснул золотой перстень с печатью.

– Почему у Сатин Харрис такой встревоженный вид? – острые глаза незнакомца вонзились в нее.

Услышав собственное имя, она еще сильнее напряглась. Вошедший казался невозмутимым, только слегка озадаченным.

– Сэр, я…

– Оставь нас!

Предыдущий тип поспешил удалиться. Вошедший принес с собой широкий бумажный конверт и, приоткрыв его, посмотрел на Сатин глубоким испытывающим взглядом, от которого по ее телу стало разливаться забытое чувство комфорта и безопасности. Будто его плотоядный взгляд касался самого дна души. На мгновение он показался ей весьма привлекательным. Но при этом она про себя отметила, что незнакомец явно упивается чувством собственной значимости, раз принял столь педантически-серьезную позу. На вид ему было чуть больше сорока. Ее поразило это лицо, словно выточенное из белого камня. Его застывшее выражение с благородными чертами напоминало слепок лица героя Древней Греции. Оно несло в себе исключительно мужественные черты. Да и в том, как он держался, говорил и двигался, улавливались поистине королевское достоинство и грациозная легкость, с которой скользит по пескам змея.

Он присел на еще не остывший стул, не разрывая зрительного контакта с Сатин, который она стойко выдержала. Незнакомец смотрел на нее потемневшими глазами с намерением, которого она не могла понять. В ее же глазах, словно мотыльки, бились искры ярости, а в голове толпились всевозможные вопросы, под которыми лед молчания моментально треснул.

– Вы думаете, что модный костюм и дорогая стрижка меня напугают?

– Надеюсь, что нет.

На мгновение она отвернулась и вновь посмотрела ему в глаза.

– Мне жаль, что вам пришлось пережить такое, – ровным голосом произнес мужчина, словно разговор шел не о ней.

– Жаль?! – вмешалась она. – Да ни черта вам не жаль! Почему со мной обращаются так, будто я совершила политическое преступление или нечто более ужасное?! Какого черта я здесь вообще делаю?! Если вам неизвестно, то у меня на глазах зверски убили отца! Чертов маньяк издевался надо мной в чертовом подвале черт знает сколько времени! Посмотрите, что он сделал со мной! Я реально нахожусь на грани помешательства! Мне нужна помощь врачей, психотерапевтов! Дайте мне телефон! Мне нужно позвонить!

Она удивилась своей смелости. Поток слов вырвался сам собой.

– Боюсь, это будет лишним, – все тем же бесцветным голосом произнес тот, кто сидел по другую сторону стола.

– Я вас не понимаю, – произнесла Сатин, словно громом пораженная.

Он легким движением кинул ей развернутый конверт, из которого по гладкой поверхности стола разлетелись фотографии.

Воздух потускнел. Ледяная лавина прошла сквозь нее, пронзая тело множеством острых осколков. Глубокая трещина на месте сердца приоткрылась и сжалась.