-Рассредоточиться, колонну каждому охранять через пятьдесят шагов, не расслабляться дьяволовы дети, потом отдохнем - крикнул он идущим навстречу войнам

   Только сейчас он увидел с десяток кольев; увенчанных головами тех пленных. Конь задергался под ним, старался встать на дыбы - он знал, кого нанимал, видна была работа Ботуса. Лысый старина или Ботус Уух, как величали его в роте, был когда то экзекутором при лорде Корве Альпийском- лорд загнулся, Ботус пошел на вольные хлеба.

   - Хорошая работа, а? - ухмылялся мечник, громыхая латами

   - Да... неплохое напоминание о нас

   - И главное тихо без единого писка - смеялся ветеран, поправляя каску.

   -Что узнали?

   - С теми Уух работает, увел подальше, тут две бабы на сносях, коммадор, понимаете?

   - Недурно, заслужили несколько золотых, а теперь выполнять приказ!

   Колонна прошла лесом три версты, пересекли кольчужную речушку по узкому меляку и, наконец, проторенной тропкой вышли на большак - старый, утрамбованный, повозками и тяжеловесами тракт.

   .............................................................................................

   Снов Первез не видел и проснулся все еще уставшим, знобило, и болела голова. Он попробовал подняться, но острейшая боль в ноге не позволила сделать этого сразу. Расшнуровал сапог, спустил портянку, подтянул штанину. Место пореза загноилось, нога опухла до ступни.

   - Дошлялся - посетовал он на себя, поискал глазами нужную траву- подорожник как, кстати рос рядом. Разжевав лист, он приложил мякиш к ране, замотал, травка хотя бы чуть-чуть могла приостановить болезнь дальше. Он боялся больше всего Антонова огня*, потерять ногу- все равно, что лишиться жизни. На первое время сойдет - задернул штанину и, опираясь на меч, встал.

   Солнце уже вовсю припекало, небо было чистым без единого облака, словно кто-то стер весь налет одним движением руки.

   Куда было идти непонятно, кругом лес и топи. Он попытался восстановить в памяти вчерашнее, но то была ночь. Шагнув с пригорка, он двинулся к болоту, первое, что тут же увидел, порубленный камыш и неустанное комарье. Болото вновь зачавкало под сапогами. Продравшись под ивняком, к сухомели, он выбрался на берег и приостановился. Спешить было незачем, да и опасно, кто его знает, кто еще из тех ублюдков болтается здесь, ненароком можно и стрелу в брюхо получить.

   Он шел по оставленным следам и до смеху удивлялся, тому, на сколько много он их оставил. Так "победоносно" и с треском мог драпать слепой медведь; целая просека поломанных веток, ободранных листьев и треснутых молодых сосенок.

   22