По моментально пробежавшей тени на лице собеседника он понял, что, пожалуй, зря брякнул тому в глаза про его давешнее предложение, но слово, как говорится не воробей. Никому не хочется причислять свою персону к провалившейся операции. Не хотелось этого и американцу. Его лицо тут же закаменело, а взгляд, как будто отрешенный, устремился куда-то за плечо нежданного визитера. Эсбэушник не придал этому значения, никак не ожидая подвоха со стороны кураторов. А зря…
– Что вы хотите? – процедил он сквозь сомкнутые челюсти.
– Да, в общем-то, ничего особенного, – пожал тот плечами, явно желая разрядить взрывоопасную обстановку. – Просто я слышал, что вы собираетесь в Штаты, вот я и хотел присоединиться к вам, дабы на месте предложить вашему руководству данные моей личной картотеки на высших должностных лиц Украины, а также представителей деловых кругов.
– Материалы у вас с собой? – быстро спросил резидент.
– Разумеется, нет! – широко улыбнулся отставник, возомнивший себя обладателем «золотой акции». – Такие вещи с собой не носят.
– Ну да, ну да, – покивал американец, полностью соглашаясь и опять бросая мимолетный взгляд за плечо Бурбы, что на этот раз заставило того слегка насторожиться. Он уже начал оборачиваться, чтобы рассмотреть предмет, который так заинтересовал Сковина, но не смог завершать это телодвижение.
За его спиной неизвестно как оказался громадный негр, ловко накинувший тонкую и острую металлическую струну на шею, хитрого, но все же в какой-то степени наивного соискателя объедков с барского стола. Ни уклониться, ни провести контрприем Василий Васильевич не успевал. Шлепогубый и громадный негр с силой рванул за концы накинутой на шею удавки, да так, что струна буквально перерезала тому горло, почти отделяя ее от туловища. Теперь только позвоночник не давал ей упасть к ногам его бывших хозяев. Хрипя и булькая кровью, хлынувшей на остатки паркета, Бурба медленно оседал на пол, а в глазах, распяленных от ужаса и непонимания, но уже начинающих потухать, где-то далеко затаилась обида обманутого судьбой человечка.
Сковин с жадностью пожирал взглядом дергавшееся в предсмертных конвульсиях тело подопечного. Даже для него, немало повидавшего на своем веку, такое зрелище было в новинку. Негр с нашивками сержанта морской пехоты бросил на пол концы металлической удавки и вытянулся по стойке «смирно» перед боссом:
– Масса Сковин, – обратился он к нему так, как обращались его предки к представителям Конфедерации Южных Штатов, – ваше распоряжение выполнено! Какие будут дальнейшие указания?
Все еще не отойдя от увиденного, Тимоти поднял мутный взгляд на исполнительного сержанта, туго соображая, что тот спрашивает у него. Когда сержант повторил свой вопрос, он только вяло покачал головой, не отрывая взгляда от кровавого трупа у ног и произнес, как сомнамбула – тихо и не вполне внятно:
– Упакуйте, и это… Вывезите вечером на мусорку. Куда-нибудь подальше.
Откуда ни возьмись появился О΄Берн. Критически оглянув трагическую сцену, прошептал, наклоняясь к уху невысокого ростом соратника:
– А не поторопились ли мы с ликвидацией опасного свидетеля нашего промаха? Новое руководство СБУ может превратно истолковать наши действия.
Эти слова, произнесенные полушепотом, словно «живая» вода, привели в чувство представителя ЦРУ. Хищный блеск промелькнул в глазах Сковина:
– Отнюдь, коллега. Отнюдь. Мы сделали это даже с опозданием, позволив ему дать показания военной прокуратуре. И хоть у него хватило ума не заикаться о нашем соучастии в этом деле, согласитесь, мы многим рисковали. Что же касается возможного недопонимания со стороны нового руководства в лице мистера Буданова, то смею вас заверить, что с его стороны также не последует никаких возражений. Скажу даже больше: инициатива ликвидации своего оплошавшего начальства исходила именно от самого Кирилла Алексеевича. Но это, сами понимаете, абсолютно конфиденциальная информация.
– И все равно, не поторопились ли мы с его ликвидацией? Я слышал, что он говорил о какой-то там картотеке…
– Эээ, коллега, – поморщился, как от кислого резидент, – не стоит обращать внимания на попытки коммивояжера всучить нам просроченный товар. Вы здесь находитесь чуть больше года, а я почти шесть лет. И смею вам заметить, что местную плутократию уже никаким компроматом не смутишь. Все прекрасно знают, что нет такого преступления, в котором не была бы замешана местная «элитка». Какие бы неудобные факты из прошлого и настоящего вы бы им не предъявили, они только нагло рассмеются в лицо. Их интересуют только баксы, причем наличные. Здесь и сейчас. На перспективу они не думают. И тем более им чужды интересы своего государства.
– Не могу не согласиться с вами, коллега, – поддержал его О΄Берн, – это конечно будет иметь печальный финал для их страны, но нам грех будет не воспользоваться сложившейся ситуацией.
Глава 32
I.
После того, как Украина попыталась штурмом овладеть территориями непризнанных пока «народных республик Донбасса» и получила в ответ от России почти, что нокаутирующий удар в виде уничтожения всего руководящего состава ВСУ, ее военная активность понизилась до точки замерзания. Как и ожидалось в высоких кремлевских кабинетах, лишенные централизованного руководства, ВСУ стали представлять собой автономные воинские формирования, плохо управляемые командирами не знающими военной обстановки в целом и абсолютно неподконтрольные киевским властям. Это создавало реальную угрозу не столько для «мятежных» республик, сколько для местных властей. При отсутствии централизованного снабжения из-за разрыва логистических цепочек, предоставленные сами себе, воинские части, не говоря уже о добробатах, все больше и больше скатывались в анархию. Каждый из более или менее крупных военачальников частей, расположенных в зоне АТО, да и не только там, но и по всей территории «нэзалэжной», не уповая уже на Киев, с которым теперь опасно было связываться, быстренько старался подмять под себя все мелкие воинские соединения, находящиеся в ареале своей дислокации. Покончив с этим делом, почти каждый из полевых командиров «закукливался» на данной территории, объявив ее чуть ли не своей вотчиной, и начинал на ней править исходя из своих собственных представлений об истинной самостийности. Такое поведение, естественно, никак не могло нравиться местным гражданским властям, полномочия которых не просто подвергались сомнению со стороны военных, а элементарно игнорировались. Посылаемые по этому поводу «челобитные» в столицу, все еще пребывающую в прострации, не имели никакого практического значения. Киев в своих ответах либо бормотал что-то невнятное, либо просто отмалчивался, что никак не добавляло оптимизма местным властям. А военные, тем временем, от требований взять их «на полный кошт», немного погодя, стали переходить к банальной экспроприации, сиречь ограблению, не обращая внимания на вопли населения и областных руководителей. В надежде привести к послушанию зарвавшихся военных, и кое-как заштопать расползающееся одеяло государственности, Киев направлял в такие регионы своих эмиссаров, снабженных «грозными» полномочиями. Но, в лучшем случае, от них просто отмахивались, как от назойливых мух, а в худшем, если они уж слишком досаждали своим гудением самостийным панам-атаманам, они просто исчезала, будто их и вовсе тут не было. В общем, Украина и сама не заметила, как стала превращаться в Гуляй-поле. Вся недолгая история независимой Украины начиналась с фарса, продолжалась, как трагедия, и заканчивалась, опять-таки фарсом. А знаменитая «Свадьба в Малиновке» уже смотрелась не как художественный фильм с элементами комедии, но как сугубо документальный. И если видимость подчинения центральным властям еще сохранялась в таких областях как Киевская, Черниговская, Полтавская, Сумская, Кировоградская, Черкасская, Винницкая, Хмельницкая и Житомирская, то с областями расположенными к западу, югу и востоку от них ситуация приобретала характер перманентной катастрофы. Мало того, что юг и восток традиционно тяготели к Матушке-России, более чем неохотно, посылая своих сыновей в АТОшную мясорубку, да тут еще отбившиеся вконец от рук военные, своими необдуманными поступками усугубили положение, настроив против себя местное население. Обстановка, по донесениям с мест, готова была взорваться в любой момент. Учитывая наличие у населения большого количества огнестрельных средств широчайшего ассортимента, ближайшее будущее грозило вооруженным конфликтом внутри государства, по сравнению с которым донбасский мятеж выглядел, как игра в песочнице. Достойно удивления было только то, что Москва до сих пор не воспользовалась подвернувшимся случаем, чтобы раз и навсегда закрыть украинский вопрос. Такая малопонятная заминка со стороны противника сначала весьма обескуражила киевскую верхушку, уже сидевшую на чемоданах в Борисполе, а затем и вовсе воодушевила, вселяя уверенность в том, что Москва просто не посмела перейти границу, в опасении неисчислимых потерь в личном составе. Запад страны являл собой не менее гремучую смесь, чем юг и восток. Но если на юге и востоке существовала вероятность того, что военные, самостийно объявившие себя главами территориальных образований, кроваво и страшно все-таки подавят любые поползновения к сепаратизму, пока численный перевес не оказался на стороне недовольных, то на западе все оказывалось гораздо печальнее. Самовольно покинувшие расположение в зоне АТО тер и нацбаты, сформированные из добровольцев «западэнских» областей и вернувшиеся на «малую» родину с прихваченным оружием, они моментально спелись не только с тыловыми частями в своих областях, но и с местной властью, всегда тяготевшей к государствам, находящимся по ту сторону границы. Поэтому никакого внутреннего конфликта между ними не произошло. Напротив, поощряемые внешними спонсорами извне, они взяли твердый курс на отделение от «нэньки». Взяв дурной пример с русских, поляки, мадьяры и румыны, щедро множили своих сторонников, раздавая паспорта налево и направо. В итоге, даже в такие дремучие головы, как у нового секретаря СНБО Данилова, невольно закрадывались мысли о некоем тайном сговоре между москалями и прочими пшеками о расчленении Украины. И поделать с этим уже было ничего нельзя. Весь мобилизационный резерв был израсходован на затыкание дыр в обороне на востоке, образовавшихся в результате массового дезертирства военнослужащих. Однако несмотря на ужасающее положение украинских вооруженных формирований по всему периметру границ, правительство изо всех сил старалось выглядеть бодрячком, заверяя мировую общественность, а еще больше собственное население, что дела идут, как никогда успешно. Ситуация в информационном пространстве дошла до абсурда. Сначала конфиденциально и шепотом поползли слухи из офисов президента и кабмина, а затем уже и во всеуслышание было заявлено о том, что де уничтожение всего офицерского состава аппаратов Министерства обороны и Генштаба оказалось отнюдь не катастрофой гомерического масштаба. Напротив, как открыто, заявил некий советник президента Арестович «живительным благом, расчистившим авгиевы конюшни, доставшиеся в наследство от советской эпохи». Народ от таких слов впал в полнейшую прострацию. Со слов неизвестно из какой выгребной ямы вынырнувшего советника выходило, что единовременное уничтожение почти тысячи представителей офицерского корпуса оказалось благом, дающим возможность занять, образовавшиеся вакантные места, истинным патриотам Украины, до этого безжалостно затираемым окопавшимися там наймитами московлян. Его словеса были никем не опровергнуты из официальных представителей властной верхушки. Паче того, назначенный, вместо ушедшего в отставку руководителя администрации (офиса) президента Андрея Богдана, новый руководитель – Андрей Ермак подтвердил это спорное высказывание в одном из своих последних интервью, заграничным СМИ. Вскоре этот тезис поддержали и в кабинете министров. После чего в широких народных массах появилось стойкое убеждение в том, что в состоянии неадекватности находится не только сам президент, но и все его окружение, включая депутатов от «слуг народа». Тут, к слову надо сказать, что «широких народных масс», заметивших неадекватность своего руководства, было не так-то уж и много. Наиболее вменяемые из них, либо уже успели сбежать от прелестей национального возрождения страны «вышиванок», либо предпочло благоразумно придержать свое мнение при себе в надежде на то, что молчание, как и всякий драгоценный металл лучше всего хранить при себе. Воспользовавшись актом «неприкрытой агрессии» власти наряду с объявлением «военного положения» под истерические вопли патриотов о защите «ридной Краiни» прикрутили гайки не в меру распоясавшейся оппозиции закрыв целый ряд телевизионных и радио каналов широкого вещания. Этим не преминули воспользоваться нацисты всех мастей и оттенков, заполонив собой пустующее пространство эфира. Благодаря их самоотверженной работе по промыванию мозгов, очередная «зрада» превратилась в эпохальную «перемогу». На короткий срок телевизор победил-таки своего извечного оппонента – холодильника. Ну да оно и неудивительно: урожай озимых был неплохим, яровые культуры так и вообще обещали побить все рекорды урожайности, зима была еще далеко, а МВФ, чтобы хоть как-то подбодрить своих опростоволосившихся ставленников пообещал реструктуризировать задолженность. Правда, картину несколько подпортили данные по эпидемиологической обстановке, связанной с covid-19, но заботливые «слуги народа» и тут выкрутились, срочно засекретив всю статистику, поступающую с мест. Итак, к каким же результатам подошла Украина за год с небольшим правления ею комиком, подрабатывающим в качестве президента?
