А ещё бесило, что обломал он его мечты поваляться пару часов в роскоши (в том, что альфа несомненно жил роскошно, Алекс не сомневался). Состояние не располагало к подвигам, от дешёвой выпивки, впрочем, и не от дешёвой, воротило. А несколько часов на шелковых простынях и неплохой ужин из соседнего ресторана привели бы его в чувство. Быть может, он бы и дал альфе, но поморозился бы точно.

Отзвонившись Фрэнку, которому он без зазрения совести сообщил, что не выйдет сегодня и получив в ответ поток угроз выкинуть к чертовой матери на панель, чтобы тот узнал наконец свое место, вперемешку с матом, Алекс рухнул на диван, чистый, но со сломанными пружинами. Мебель досталась ему от хозяев съемной квартиры, за неимением своей. Вообще своих вещей у Алекса почти не было. Сумка шмоток, три пары обуви, фен и куча белья на любой вкус, которая же и служила сценическими костюмами, а ещё книги, о которых он заботился с особым трепетом. Косметику он всегда брал у знакомых из клуба, с которыми часто пил вместе или у которых покупал порошок по дешёвке. Сейчас у такого его знакомого, который снабжал всех работников клуба наркотой последнее время, возникли проблемы, да такие, что парень лишился основного своего источника заработка, так как валялся в больнице. Тот подворовывал у своего парня, что и барыжил коксом. А когда альфа наконец узнал об этом, то выбил любовнику все зубы. Неделя в реанимации и пустая челюсть.

Алекс вместе с другими парнями навещали его пару раз, а потом вычеркнули списанный материал из списка близких друзей. За это омега и презирал свое окружение: как только ты становился ненужным, тебя выкидывали на обочину. Сам Алекс поступал так же, но искренне не желал этого никому.

Трезвое состояние и лёгкий косяк на ночь заставили омегу забраться с ногами на диван, укрывшись пледом, взять в руки книгу и погрузиться в другой мир. Мир, в котором он бы может и хотел оказаться, но не мог, потому что фантазия автора никогда не станет реальностью.

В его окне на втором этаже горел тусклый свет почти до полуночи, пока не раздался телефонный звонок и до этого грозившей увольнением Фрэнк не расплылся в любезностях, дабы упросить Алекса прийти и отработать для внезапно нагрянувшей посреди недели в клуб публики. Какие-то альфы прибыли отпраздновать мальчишник, и внезапное появление тридцати самцов оставшиеся мальчишки не потянули.

Немного подумав и заставив бету понервничать, Алекс согласился. Прикурив очередной косяк, он спешно собрался.

========== Обольститель ==========

Жарко, очень жарко. В клубе невообразимо много народа. Крики и музыка, гремящая на всю катушку. Фрэнк оценивающе осмотрел Алекса, покрутил его лицо с синяком на скуле, больно схватив за подбородок.

— Кто уделал тебя, зайчик?

— Не твое дело, Фрэнки!

Алекс вывернулся из рук беты и проскочил в импровизированные гримёрки. Времени хватило только на то, чтобы замазать синяк и накрасить припухшие губы. Фрэнк вытащил на сцену Алекса под бурные овации. Музыка стихла как и толпа. Грациознее кошки, омега вышел на середину подиума. Из одежды на нем были только шорты и пиджак Фрэнка, надетый на голое тело. Огни вокруг били прямо в глаза. Алекс быстро избавился от одежды, оставшись в одних стрингах, едва скрывающих полувозбужденный член. Омега завелся, глядя на толпу альф, предвкушая жаркую ночь.

Ночь действительно оказалась жаркой и тяжёлой. Омега скакал с члена на член, позволяя альфам больше обычного. Купюры сыпались на пол, перепачканные в сперме и поте. Альфы, породистые и сильные, заказывали выпивку и разбавленный кокс. В перерывах между партнёрами он с удовольствием пил виски с колой и занюхивал некачественной дурью. Он смеялся и пил, смеялся и брал в рот крупные стволы почти по основание, смеялся и растягивал свой анус пальцами, вымазанными в смазке и чужой сперме.

К утру Алекс устал до бессознательного состояния. Он обслужил больше пятнадцати настоящих и мнимых самцов. Пьяный и вымотанный омега уснул на диване прямо в приват комнате.

— Ничтожество! — чей-то грозный голос, как гром раскатился по комнате.

— Я устал, — не своим голосом проговорил омега.

Силой его выдернули из сладкой пелены сна и поставили на колени. На спину тут же опустились хвосты флоггера, и Алекс гулко выдохнул, так и не открыв глаз, и покачнулся. Чтобы не упасть омега обхватил ноги мужчины, стоявшего рядом.

— Ещё, — выдохнул Алекс, но его оттолкнули пинком в грудь. Омега больно повалился на лопатки. — Ещё!

— Ты омерзителен! — мужчина поставил ногу на промежность омеги. Алекс взвыл и скорчился от боли. — Ты сдохнешь в муках, как сдох твой отец. Ты ничего не заслуживаешь, кроме боли и унижения. Ты будешь гнить изнутри, а потом сдохнешь!

Мужчина не говорил, а рычал. Затем он вновь надавил ботинком на промежность омеги, вызвав стон боли. Удары флоггера сыпались на грудь и живот, оставляя красные следы. Алекс дышал часто, взвывая от каждого удара. А потом мужчина навалился на него и резко вошёл, член и яйца омеги он с силой сжал, что Алекс согнулся пополам, выставил руки вперёд, упёршись в крепкое тело, и вскрикнул. Его губ коснулся горячий язык, который затем проник внутрь. Мужчина двигался резко, шлепая яйцами по заднице Алекса. Анус саднило. Мужчина по прежнему сдерживал возбуждение омеги, а потом отпустил, давая долгожданную разрядку, и сам кончил ему на живот.

Алекс так и не открыл глаза, даже когда альфа опустил плеть, пройдя ей от шеи по груди, опустился к животу и прошёлся по паху.

— Ещё! — прохрипел он прежде, чем отключиться окончательно.

***

— Как самочувствие? Течка давно была?

Звонкий голос резко вырвал из сна, отчего голову прострелило болью.

— Где я? — Алекс поспешил открыть глаза и перекатился на живот.

Полоса света прошибала пространство между шкафом и диваном. Он дома. Человек с до одури звонким голосом стоял у окна и набирал что-то в шприц.

— Я так не ширяюсь, — запротестовал Алекс и резко сел, опустив ноги на холодный пол.

— Витамины же, тебе полезно. Капельницу я снял, но дряни в тебе, — парень театрально вздохнул, — на год вперёд. Не думал я, что Джеральд настолько загорится идеей привести тебя в божеский вид.

— Ах, Джеральд. — Алекс не стал сопротивляться, заприметив на сгибе руки широкий пластырь, он лег на живот, оголив пятую точку и подставив ее незнакомцу. Почему-то ему хотелось довериться, пусть вводит хоть витамины, хоть яд. Сдохнуть не страшно. А вот жить так, как это делал Алекс, по меркам здорового во всех смыслах этого слова человека — омерзительно. Омерзительно — именно это слово произнес последний клиент. Вспомнилась ночь и хлесткие удары. Властные руки и хриплый голос, который рычал вполне заслуженные оскорбления.

— Я Жу, — улыбнулся парень и присел на край дивана рядом с омегой.

— Жу? Что за дурацкое имя. Ты, типа, личный врач этого урода.

— Я? Нет, — рассмеялся Жу, — Я его брат и я интерн.

— Руку на мне набить решил? — Алекс запустил руку куда-то между подушками и достал полупустую пачку сигарет. — Будешь?

— А что поинтереснее есть? — парень был невозмутим и необычайно весел. Он лукаво улыбался, обнажая ровные белые зубы. Его черные непослушные волосы, были уложены в творческом беспорядке, зелёные глаза, как у Джеральда. В носу поблескивало колечко пирсинга. Выглядел он не так, как его брат. Он был расслаблен и открыт. Алекс всегда избегал таких людей. Хуй поймёшь, что у них на уме. По мнению омеги, такие жизнелюбы просто потеряли связь с реальностью.

— Ты мне начинаешь нравиться, — Алекс зажал между зубами сигарету. — Принеси сумку из ванной. Там зажигалка и трава.

Жу послушно выполнил просьбу Алекса. Тот в свою очередь достал коробочку с самокрутками и зажигалку с изображением Острова Свободы. Затушив сигарету о стеклянную поверхность журнального столика, он прикурил косяк, а затем передал его Жу. Парень не задумываясь затянулся.

— А я смотрю, ты тот ещё бунтарь. — усмехнулся омега, победно прокручивая в голове их первый с Джеральдом диалог о курении дряни.