– Вы ведь говорили, что не следите за ними.

– За всеми – конечно, нет. Только за одним.

– Но почему?

Редферн вытащил из ящика продолговатый кристалл на цепочке. Внутри мерцал рой зеленых искр.

– Потому что этот консультант, Паоло Уркиола, – единственный, кто все время наблюдает за Лигантой.

Сердце Маргарет екнуло от любопытства. Неужели она наконец узнает об этом острове что-то интересное? Энджел никогда не рассказывал, и прочитать было негде – он явно прятал все записи, если они вообще существовали.

– А зачем он за ней следит?

– Не столько за ней, – наставник осмотрел кристалл, протер его тряпочкой, – сколько за провалом на ту сторону на этом острове.

– Так он до сих пор открыт?! – закричала Маргарет. Энджел поднял на нее потемневшие глаза, и она вдруг осознала, что наставник никогда не рассказывал ей о том, что же стало с провалом на Лиганте. – Но почему?! Там же целый город рядом! Сотня тысяч людей! Как вы…

– Если бы я мог его закрыть, неужели вы думаете, что не закрыл бы?

– Но… тогда как же…

– Я разработал технологию консервации и полной изоляции для провала на Лиганте. Над ней был создан защитный купол, а вокруг установлен периметр, не впускающий никого в ее прибрежные воды и не выпускающий ничего оттуда. Уркиола все эти годы следил за состоянием купола и периметра, а теперь… – Энджел пробормотал заклинание, еще больше увеличил карту и погрузил в нее кристалл. – А теперь посмотрим…

Рой искр вырвался из кристалла и закружился по карте, как метель. Маргарет завороженно смотрела на них, пытаясь осмыслить такое открытие. Она и не подозревала, что провал открыт. Ей почему-то казалось, что он закрылся – ведь для этого же и существуют консультанты, верно? Они наверняка нашли такую огромную дыру на ту сторону и позаботились… но почему у них не получилось? Почему пришлось консервировать остров? И что будет, если…

Девушка встряхнула головой, отгоняя эту мысль. Искры на карте вспыхнули и вдруг погасли одна за другой. Энджел убрал кристалл и озабоченно побарабанил пальцами по столу.

– Странно, – наконец изрек наставник. – Уркиола исчез. Но купол и периметр над Лигантой – вот они, нетронуты и совершенно целы. А раз так – то куда же он подевался?

– Может, уехал?

– Нет, тогда амулет, – Энджел помахал кристаллом, – указал бы куда. Куда этот чертов консультант мог утащиться, если должен сидеть и следить… О! – вдруг встрепенулся он. – Маргарет, ваш дядя, кажется, собирается в свадебное путешествие по Иларе?

– Энджел! – с упреком воскликнула девушка. – Ну вы же не собираетесь просить дядю лазить по вашей Фаренце в поисках консультанта в свой единственный медовый месяц?

– А почему нет? – хладнокровно сказал Редферн. – Что может ему помешать? Я же не прошу его залезть в склеп с упырями и упокоить их заклинаниями. Обычная розыскная работа…

– Но он едет в свадебное путешествие!

– Да я ему заплачу, если дело в этом. Уверен, ваш дядя уже через три дня от скуки взвоет без работы, а так и ему развлечение, и мне… нам польза.

– Ох, ну ладно, – сдалась мисс Шеридан. В конце концов, у нее на столе лежала интересная, еще не читанная книга про заклятие Гидеона, а дядя Натан достаточно взрослый, чтобы самостоятельно послать Энджела с его деловыми предложениями куда подальше.

9 октября

Там была собака. Большая рыжая собака. Ренцио облизнула губы. Пес лежал у крыльца, опустив башку на лапы, и лениво наблюдал за редкими прохожими. Но стоило девочке шагнуть к дому, как пес приподнял морду и пристально уставился на нее. Ренцио замерла. Она никогда раньше не видела тут этой собаки, но в дом теперь не попасть.

Синьор, который жил здесь, вот уже два дня как отбыл неизвестно куда. Отличное время, чтобы залезть в окошко и пошарить в ящиках и шкафах. Лакомый кусок – правда, раньше что-то отталкивало их всех от этого дома. А сейчас… Ренцио была настолько тощей, что втиснулась бы в лисью нору, и вот все прахом: здесь лежит собака. Здоровущая какая! Без мяса с отравой не обойтись. Девочка сердито сплюнула, завернулась в дырявую шаль и побрела прочь.

На узкой улице в такую рань никого не было. Справа высились дома, слева плескалась вода. Ренцио держалась ближе к строениям – каналы она не любила. Вдруг позади мелькнула тень, и девочка испуганно шарахнулась. Проклятущая псина! Она неторопливо топала по мостовой, иногда нюхая воду.

«Да чтоб ему! Ничего он там не охранял! Просто так у крыльца валялся! Камнем бы в него швырнуть, но камня под рукой не было. Хотя… Холеный, – подумала девочка; пес сунул в воду лапу. – Может, его увести и продать? Но как увести такого огромного? Он же наверняка как куснет! И залает, как пить дать! Да ну его…»

Она осторожно попятилась от собаки и пошла к виа Марчио. Сейчас едва светало, осенние утренние сумерки были холодными и густыми. В шелесте волн, водяных бликах канала, запахе тины и водорослей было страшное. Ренцио отступила ближе к домам и ускорила шаг.

В канале вдруг так сильно плеснула волна, что брызги окатили девочку до колен. Ренцио натянула повыше шаль и покосилась на канал. Никогда они ей не нравились – швырнул тело с камнем на шее в воду, и делов! Ни следа, ни намека, ищи сто лет – и не найдешь. Уж сколько раз… Ренцио растерянно замерла. Ей вдруг послышался странный звук – словно под водой кто-то тихонько пел. Но кто там может петь, там же только тина, водоросли и мусор?

В голове у нее слабо зашумело – так же, как гудит раковина, если поднести ее к уху. По маслянисто-темной поверхности воды плясали лиловые и бледно-фиолетовые отсветы, будто на глубине плыл кто-то с фонарем. Сквозь шум в ушах девочка разобрала чьи-то голоса – веселые, красивые, доносящие откуда-то снизу.

«Бежать…» – подумала она, но нежный мелодичный плеск волн заставил ее сделать шажок к воде, потом еще и еще. Блики весело танцевали, голоса звучали все отчетливей, и когда девочка подошла к краю, чья-то ледяная рука цепко схватила ее за лодыжку и дернула вниз.

Ренцио стукнулась о камень так, что нога и бок онемели от боли. Холодные пальцы впивались в ее кожу, как когти, и она съехала по склизкой мостовой в черные волны канала. Но прежде чем над ее головой сомкнулась вода, на краю мостовой вспыхнула огромная огненная фигура, и рыжий пес с ревом нырнул в канал.

Вода мигом разогрелась, как в чайнике. Пронизывающий холод, от которого сердце Ренцио едва не остановилось, исчез, а мечущиеся вокруг белесые тени отпрянули. Пес схватил девочку за шкирку и выпрыгнул на мостовую. Он бросил Ренцио себе под брюхо и встал над ней, глухо рыча, – живая гора из огня и жара. Над водой раздался дикий злобный визг – звук заскакал по волнам, дробясь и рассыпаясь эхом, а потом из канала с плеском вырвались три светлые фигуры.

Ренцио откашлялась, отплевалась, подняла голову и оцепенела: над водой кружили девочки в длинных рваных рубахах. Их лица были странно искажены, кожа источала бледное свечение, а в приоткрытых ртах виднелись ряды зубов, один за другим, уходящие прямо в глотки. Пес припал к камням мостовой и испустил такой рев, что у Ренцио чуть дух не вышибло. Она зажала руками уши и сжалась в комок. Ей бы ни за что не удалось сдвинуться с места – руки и ноги почти отнялись от страха, даже сердце еле билось.

Вдруг одна из девочек ринулась вниз, как хищная птица. Перед Ренцио мелькнули белые лохмотья, кости вместо ног, длинные когти на птичьих лапах, – а потом пес прыгнул. Он вцепился в девочку-призрака, повалил ее наземь и вонзил в нее клыки – трепал, раздирая в клочья, топтал лапами, и огонь прожигал ее тело… Она так визжала, что у Ренцио голова чуть не лопнула. От ужаса девочка вжалась в камни мостовой, зажмурилась и наконец провалилась в глухой мрак.

…Она очнулась от того, что по лицу елозила горячая мокрая шершавая тряпка. Ренцио замотала головой и ткнула локтем во что-то теплое и мягкое. Открыла глаза. Над ней стоял пес. Его глаза горели, как угольки, но шерсть уже не пылала, и из пасти свешивался большой розовый язык. Впрочем, язык псина тут же втянула. Рядом на корточки опустился какой-то синьор, и Ренцио попыталась отползти. Она-то знала, чем занимаются всякие синьоры, когда им удается поймать на улице девчонку!