Некромант перевел взор на развалины.

– Это они виновны… – оголенная костяшка челюсти уродски шевелилась, выталкивая сквозь безгубый рот плаксивые слова. Уцелевшие при пожаре глаза ненавидяще смотрели на пепелище, оставшееся от отчего дома. – Я отомщу! Найду, кому и…

Зов Хозяина. Зов сотен труб, слившийся воедино, вырвал его из плена прошлого. Жалкие угрозы умерли на устах. Мальчик впился беспомощным взглядом в руины, в которых сгорели свобода и счастье. Он сопротивлялся чужой магии изо всех сил, отчаянно надеялся, что воля и разум победят Зов! Но расслабил руки. Отвернулся от пепелища.

Зов сильнее воли…

* * *

Замок Бленхайм стоял на отшибе. Единственная ведущая к нему дорога круто извивалась, огибая многочисленные овраги и впадины, постепенно задиралась ввысь, поднималась на предгорье, где прошибала насквозь безлюдный гарнизон – и бежала дальше, резко обрываясь у древней крепости.

Издали Бленхайм напоминал резную тиару, зубцами которой служили тонкие шпили башен. Широким ожерельем его обвили монолитные крепостные стены, скрыв от глаз основание замка. Ворота, которые никогда не закрывались, напоминали разинутый рот, подъемный мост походил на язык. И стоило монарху в тройной короне проглотить новую жертву, как она попадала в другой мир – мир смерти, мир ее царства.

Вблизи Бленхайм менялся.

Из красочной короны превращался в уродливого клеща, который намертво присосался к земле и, напитавшись ее соками, вырос ввысоту и вширь. Из крепкого тела замка повылезали шипы башен, почерневшие от времени стены обвил старательный плющ, лицевую сторону крепости усеяли ваяния гротескных существ с дырами вместо глазниц. Десятки демонических глаз уставились на вошедшего, впились в него каменными взглядами.

Сандро вошел в крепость, свернул из мрачного парадного зала и оказался в кухне. Остановился в дальнем углу комнаты у кухонного шкафа. Уверенным движением прокрутил ручку по часовой стрелке, потянул на себя. Дождался щелчка и повернул рычаг обратно.

Без малейшего звука дверные створки разошлись, открывая мрачную винтовую лестницу. Темнота, окутавшая узкую прорезь туннеля, казалось почти живой, она играла пылью в тонких лучах лунного света, переливалась сотней оттенков.

Не колеблясь, мальчик ступил во тьму и медленно зашагал по идеально ровным, не поддавшимся разрушительному времени ступеням.

Вскоре внизу забрезжили блики свечей. Мальчик вышел в яркое и светлое помещенье. Тысячи магических свечей тихо потрескивали в резных настенных нишах, создавая подобие уюта, но общая атмосфера залы наталкивала на гнетущие мысли. В стеклянных сосудах замерли в вечном покое заспиртованные эмбрионы и органы. Многочисленные колбы с жидкостями, коробки с порошками и другими ингредиентами для опытов бесконечной чередой осели на высоких стеллажах. В дальнем углу лаборатории на полках пылились старинные фолианты и пожелтевшие пергаменты.

– Где тебя носило? – послышался скрипучий голос, обладатель которого скрылся за рабочим столом, уставленном химическими принадлежностями.

– Я гулял, снаружи… – ответил мальчик, виновато потупив взор.

– Опять ходил в деревню, – выговорил Арганус Д’Эвизвил, резко выныривая из-за стола, словно крокодил, атакующий добычу. – Сколько можно повторять, чтобы ты там не показывался? Слова перестали на тебя действовать? С этого дня я запрещаю тебе ходить в деревню – это приказ.

– Учитель, пожалуйста… не надо приказов… – Сандро оторвал взор от пола, всмотрелся в огненные глаза Хозяина. Их взгляды пересеклись всего на мгновение, но для мальчика оно показалось веком. Ученик потупил взор, опять уставился на напольную мозаику, где в иллюзии движения сражались альвы и некроманты.

– Ты меня слышал. Я приказал и не привык повторять дважды.

– Вы звали, – отчеканил Сандро, лишив голос всяческих эмоций, лишив себя чувств, став истинным слугой, покорно ожидающим приказа.

– Звал. Сегодня я создал новое зелье, даже не зелье – жидкий газ, который превращает человека в зомби без затрат Силы и приковывающих заклинаний.

– Великолепно, – сухо проговорил Сандро.

– Я не вижу радости! – вознегодовал Арганус, словно требуя от мальчика немедленных торжественных вскриков и аплодисментов.

– Вы бы не показывали мне этот газ, если бы он работал безупречно, – хладнокровно выговорил мальчик пятнадцати лет, пять из которых провел в учениках некроманта. – Мне надо закончить работу?

– Да, – кивнул Д’Эвизвил.

Как и многие чародеи, он предпочитал долгим и малоэффективным изысканиям в алхимии более совершенную темную магию. Зато старательный ученик проявил к тяжелой науке особое рвение, без конца изучал трактаты и сводки, делал это в ущерб практическим занятиям некромантии, но такой ход вещей устраивал Аргануса. Лич редко находил для ученика время, редко занимался с ним магией, зато всегда с удовольствием следил за развитием его алхимических талантов.

Некромант прошел к выходу из лаборатории, грубо стуча железными ботинками о каменные плиты. Арганус часто облачался в доспехи, маскируя свое естество. Но тонкие пластины слишком плотно облегали хрупкую стать, чтобы скрыть сущность скелета.

– Учитель! – крикнул вслед Хозяину мальчик. – Какого эффекта не хватает? Над чем мне нужно работать? Какие ингредиенты вы использовали? Я не могу работать вслепую…

– Записи на столе, – не оборачиваясь, бросил Арганус и скрылся во тьме винтовой лестницы.

Мальчик небрежно взял в руки пергамент. Почерк писца был коряв и неразборчив, попытки научиться каллиграфии так и не увенчались успехом: иногда недостаточно даже многовековой практики, чтобы совладать с бесталанностью.

– «Элисир обживения»… – недовольно пробурчал Сандро, коверкая и без того неразборчивый, но уже привычный почерк. Мальчик без труда разбирал каракули лича, но, уединяясь, позволял себе посмеяться над учителем.

Сандро наскоро пробежался по тексту, несколько секунд помолчав, заключил:

– Простейшая формула. Связка, конечно, интересная, но уже не диковинная…

Ученик изобрел эту «новинку» годом раньше, но так и не показал Арганусу, опасаясь, что эликсир причинит вред людям. Сейчас же он получил приказ, которого не ослушаться, не исполнить натреть или наполовину. Работу дóлжно выполнить наилучшим образом.

Юный ученик взял толстое гусиное перо, макнул в чернильницу, вырезанную в виде человеческого черепа. Двумя уверенными мазками исправил ошибки в формулах, подписал заклинание, без которого эликсир, несмотря на утверждение Аргануса, терял силу. После чего отложил в сторону перо и исписанный пергамент.

Быстро разобравшись с заданием, Сандро не спеша прошел к книжным полкам в дальнем углу лаборатории. Присел на корточки, аккуратно отодвинул кусок мозаики и вытащил из тайника колбочку с эликсиром, который останавливал рост живых клеток.

Мальчик убивал в себе взросление. Только так он мог предотвратить искажение собственного организма, мертвая часть которого не менялась, а живая продолжала расти.

Одним большим глотком Сандро выпил зелье. Едко-зеленая жидкость обожгла нёбо, теплом прочертила маршрут от горла к желудку. В голове закрутились сотни мыслей, заученные долгими ночами формулы, бесконечные заклинания и алхимические заметки. Побочным эффектом от зелья было повышение умственной активности, и Сандро пользовался этим сполна: изучал алхимию и некромантию, надеясь, что знания в конце концов помогут оборвать связь с Хозяином, вернут свободу, а возможно, и… человеческий облик.

Пересилив привычную боль от эликсира, мальчик поднялся и прошел к бесконечным книжным стеллажам. Вытащил первый попавшийся трактат, которым оказалась историческая сводка «Путь Трисмегиста».

Пропустив первые главы, которые редко раскрывали суть, веером пролистал книгу до середины.

Альберт Трисмегист. Друид и наставник магии. Его руке принадлежит труд «Все об эликсире бессмертия», в котором Трисмегист изложил многолетние изыскания по созданию Эликсира Жизни. Также в книге изложены все три формулы эликсира. Но ни одна из них не принесла желаемого результата. Последнее испытание дало невероятный сбой: друид лишился плоти, но магия скрепила его кости, не позволяя умереть; ум и сознание развеялись вокруг скелета невидимой аурой, рассудок друида ожесточился, темная сторона сущего поглотила Трисмегиста, и он стал порождением зла, смерти и насилия.