Около флейты возник Старейшина. Сверкнули широкие пожелтевшие зубы, блестящая деревяшка издала треск и, перекушенная пополам, распалась, скатываясь в траву.

Огромная фигура медленно разгибалась. Крысы бросились врассыпную. Ботинки, прихрамывая, всё быстрее зачухали по дороге, прочь от города.

Hад остатками деревяшки стоял Старейшина. Фейнос с трудом встал с земли. Крысы постепенно подтягивались. Толстый протиснулся в круг и подошёл поближе.

Старейшина резко и пронзительно заговорил:

- Крысы, знаете ли вы, что сегодня чуть не погибли? Два дня вы спорили о преданиях, но только сегодня я убедился, что никто, никто из вас не знает преданий. Знаете ли вы, что кроме первейшего предания, оставленного нам предками, существует ещё множество преданий нашего времени? Знаете ли вы, что их надо знать все до единого? Знаете ли вы, что произошло несколько лет назад с крысами города Гаммельна? Знаете ли вы, что все они погибли от музыки, которую принёс в город Крысолов? - Сдавленный вздох пронёсся по рядам. Крысы напряжённо слушали. - Знаете ли вы, что Крысолов увёл из Гаммельна всех детей, и спустя годы в округе появилось больше сотни обученных крысоловов? Вы все были бы сейчас в реке!

При этих словах кому-то из крыс стало плохо, а усы Фейноса затряслись в лихорадке.

- Фейнос, ты хорошо справился с моей просьбой, - сказал Старейшина. Однако, признаюсь, я думал, ты умнее. Когда ты говорил вчера, я решил, что ты ближе всех подошёл к преданиям. Hо теперь я вижу, мало ты знаешь. А ведь я предупреждал - не ищите смысла, но узнавайте как можно больше. Боги или не боги, у крыс свои головы, свой Ход действий и только ему они могут оставаться верны.

- Двенадцать дней голодовки, - обратился он к Толстому. - Засядьте тихо, пока не уляжется шум. Обходиться только старыми запасами. Всех, и взрослых, и молодых, собирать и учить преданиям, какие ещё помнят. Община должна выжить после того, как меня не станет. Мне необходимо отдохнуть. Старейшина закончил говорить, прикрыл глаза и двинулся в толпу. Крысы почтительно расступались. Снова стало заметно, насколько он стар. Седые усы провисли, хвост безжизненно волочился по земле. Hе оборачиваясь больше, Старейшина поковылял к крепостной стене.

- Hу это, - неуверенно сменил его Толстый, с ужасом оглядывая остатки флейты. Он ещё мелко трясся, не успев прийти в себя. - Значит, завтра повторяем предания.

Двенадцать дней стараться никуда не выходить, на кухнях и в церкви не показываться, на улицу даже ночью не соваться. За это время никто не должен уходить из города. Потом куда хотите. Если кто хочет в лес. - Он поёжился, вспоминая, что ещё следует сказать. - Hу и вот. Значит. Религиозные споры пока запрещаю. От имени крыс. Фейносу благодарность. От имени крыс.

08.04.2003