Кэтлин Бюлер в статье «Искры сюрреализма – наследие Мерет Оппенгейм» пишет: «Ее карьера воспринималась как источник вдохновения для многих женщин-художниц, немалую роль сыграл и публично заявленный ею во множестве интервью отход от такого исторически сложившегося движения, как сюрреализм… многие аналитики до сих пор воспринимают ее работу «Объект» как своего рода «однодневное чудо», а художницу – и вовсе как малышку Мерет, музу сюрреалистов… В конце жизни отношение Мерет Оппенгейм к сюрреализму было неоднозначным. Ее разочаровывал духовный застой окружения Андре Бретона после Второй Мировой Войны, она не желала разделять его политические взгляды…» Однако быть лишь «забавой сюрреалистов» эта юная особа вовсе не намеревалась. Она решительно выступает за равноправие среди художников, пропагандируя искусство, не имеющее гендерных различий, и делает все возможное для того, чтобы разрушить устоявшиеся «женские» стереотипы. Эмансипация – одна из главных тем в ее творчестве».
В городе Базель, в котором она жила, в честь нее воздвигнута «Башня Мерет Оппенгейм». Здание в сюрреалистическом стиле занимает площадь в 30,285 квадратных метров. В 2018 году здание откроют для эксплуатации.
Когда пишешь о сюрреализме, невозможно обойти стороной такую колоритную художницу, как мексиканка Фрида Кало. Эта волевая, воинственная дама была способна открыть двери своих грез и желаний. После автомобильной аварии она стала калекой и провела большую часть своей жизни прикованной к постели. Физические страдания, одиночество и краски были частыми гостями в ее жизни. Каждый вздох был для нее победой…. Ее первый карандашный набросок называется «Авария». Она говорила, что никогда не рисует сны, только реальность. С 1944 по 1950 года она вела дневник. Сюрреалистичные фигуры и образы сплетаются с записями, и дневник напоминает лабиринт спутанных мыслей и сердечных откровений. Ирина Баст в статье «Дневник Фриды Кало» пишет: «Имя «Диего» встречается в ее дневнике гораздо чаще других слов, тем самым, она как бы пытается высказать ему все о своих чувствах, от того ли, что они вербально невыразимы?.. Она рисует в дневнике птицу с опущенными крыльями. Над птицей Фрида пишет: «Ты уходишь? И отвечает: «Нет» …Сломаны крылья. Ей никуда не скрыться ни от сломанных костей, ни от истерзанного сердца. Не получится ни улететь, ни уйти, ни даже уползти».
Жизнелюбивая художница не смогла до конца насладиться светлыми воспоминаниями детства, а радость юности покинула ее очень быстро. Об этом она пишет в дневнике: “Совсем недавно, может быть всего лишь несколько дней тому назад, я была ребенком, который вступил в мир красок, четких и осязаемых форм. Все было таинственно, иногда скрыто, и я подозревала, что все вокруг – эта игра для меня. Если бы ты знал, как внезапно ужасное осознание, будто бы разряд молнии осветил землю. Теперь я живу на планете боли, прозрачный как лед, как если бы я все постигла в одно мгновение, стала старухой, и сегодня мне все стало понятным. И я знаю, дальше нет ничего такого, что я могла бы увидеть».
Хотя в молодости Фрида Кало и стала жертвой любви и предательства, но все же она смогла утешить свое сердце новыми мечтами. Ее брак с известным художником, коммунистом Диего Ривера был самым важным событием ее жизни. Из-за своих телосложений их называли “союз слона и голубки”. Но несмотря на это, для них превыше всего была их личная свобода.
Не случайно, что большинство ее картин – это автопортреты. Вот что она пишет об этом: “Я пишу себя, потому что являюсь той темой, которую знаю лучше всего». А иногда она сравнивала себя с одинокой птицей: «Я птица, прикованная к постели», – говорила она. Фриду Кало иногда называли женским Альтер-эго Сальвадора Дали. Андре Бретон называл Мексику страной победившего сюрреализма, а Кало он считал художником-сюрреалистом. «Сюрреализм», «Лютер Бербанк», «Тут висит мое платье», «Память», «Цветок жизни», «Больница Генри Форда», «Девочка с маской смерти» и т.д., картины, нарисованные в жанре сюрреализма. Ее картины жестоки и эпатажны, как и сама Фрида.
В 1928 году Фрида Кало вступила в коммунистическую партию. Картины «Автопортрет со Сталиным», «Моисей» выражают ее расположение к политическим лидерам.
Она высоко ценила национальные наряды и культуру своего народа. Ее красивые национальные мексиканские наряды, цветы, которые она прикалывала к длинным волосам, создавали образ незабываемой женщины. Она жила и в Америке, и в Европе, но духовные критерии той обстановки не покорили художницу, во время этих поездок любовь к Мексике в ней только росла. Фрида о парижской богеме в письме Николасу Мюрэю писала: «Они часами сидят в кафе…разговаривая, не останавливаясь, о «культуре», «искусстве», «революции» и так далее…при этом они воображают себя богами этого мира, мечтают о самой фантастической чепухе и отравляют воздух теориями, которые никогда не станут действительностью, на следующее утро дома у них нечего есть, потому что никто из них не работает, и они паразитируют на букете богатых…которые восхищаются их «гением» и «артистизмом». Я никогда не видела, чтобы Диего или ты тратили время на глупые сплетни или «интеллектуальные» дискуссии. Стоит приехать сюда, только чтобы посмотреть, почему Европа загнивает, почему все эти люди-от самого хорошего и до самого ничтожного –являются причиной всех этих Гитлеров и Муссолини…».
Фрида Кало перенесла 32 операции. Но даже находясь между жизнью и смертью она не боялась смерти. Она писала: “Я весело жду день своего ухода. И надеюсь никогда не возвращаться». Однако в голубой дом, построенный ее отцом, в котором она прожила всю жизнь, возвращается после смерти лишь её пепел.
После короткого и грустного рассказа истории жизни первой женщины-художника Мексики Фриды Кало обратим взоры к экзотической Бразилии. Я верю, что знакомство с бразильским художником-сюрреалистом, скульптором, дизайнером и поэтом Клаудио Соуза Пинто будет незабываемым. Он начал рисовать еще в 11 лет.
У художника, отличающегося своеобразным радостным, праздничным настроением, есть свой сказочный мир. Надеюсь, что красочные костюмы, танцы, радостное настроение пробудят нас от пьяных, полных страдания снов сюрреализма. Именно поэтому я делюсь с вами мыслями о Клаудио Соуза Пинто и Вячеславе Полунине в самом конце.
В 1990 году французский коллекционер Алан Аузерате увидел картины Пинто и был очарован ими. Он организовал выставку художника в Париже. Теперь число его поклонников возросло, а оригинальные картины, напоминающие приключения грустных клоунов, заложили основу нового настроения и позитивных тем в сюрреализме. Маленькие кусочки ткани, оторванные от костюмов его героев, как разноцветные бабочки, словно парят над картинами Пинто. Это придаёт динамику событиям в картинах. Говорят, что сюрреалистические картины Клаудио радуют людей – они пропагандируют свободу и жизнелюбие, он великий мастер, дарующий счастье.
«Жизнь – театр» – именно под таким названием проводились его выставки, его картины были высоко оценены искусствоведами. Образы в масках с их пластичными движениями в разных амплуа, «бессловесные монологи» привлекают внимание. Динамические, эмоциональные, иронические сцены изображаются в масках героев, в танце обуви, словно оторванной от земли.
Как вы знаете, счастье не нуждается в маске. Ведь в маске ни себя, ни других осчастливить невозможно. Печальный образ Дон Кихота подтверждает эту истину. Художник своеобразными штрихами оживил этого мечтательного рыцаря. Сцена с сердцами, заключенными в птичьи клетки, особенно печальна. Печальный клоун продает сердце за низкие цены. Гражданин бессердечного общества, клоун продает сердца, дабы пробудить жизнь и придать ей новый дух. А ведь эти донорские сердца могут спасти жизни больных людей… Клаудио Соуза Пинто словно хочет сказать, что если в бездушном, бессердечном обществе продаются сердца, значит в этом обществе крылья святости покалечены.
Когда рассматриваешь его картины, будто слышишь танго, попадаешь под влияние бразильского колорита и темперамента. Возможно, клоуны, отличившиеся своими танцами – это Боб Грей и клоун Пеннивайз из книги Стивена Кинга «Оно»?
