Ну а главное – кто убил Немцова?..

Эй! Я еб*л твою сестру, пока та спала,

У тебя нету х*я, дешевая попса,

Не п*зди, что каждая с тобой спала,

Все мы знаем про твои девственные слова, ну а пока…

Я видел твою мамку на порнхаб,

Ты если и еб*л кого, так это только своих собак,

Зоофил, признаки педофилии на лицо,

Твое еб*ло так и говорит про то…

Что ты п*зда, словно хороший репер

Зажигаешь на сцене, но только для себя,

Остальные стоят молча, смотрят на ебл*на

В галстуке и обосранных штанах.

Я сдался. Страшно, конечно страшно,

Осознавать, что я вырос в параше,

И мое местонахождение на улице

Не простая бессознательность, как я всегда думал,

А судьба и значимость в мире этом.

Порой, стоит остановиться,

Чтобы записать строк новых,

А порой нужно вдоволь наиграться

В писателя, чтобы осознать, что не твое это.

"Писатели – это мечтатели" -

говорили они,

Но я из немногих, что решил проверить,

Так ли, и пропал, постоянно догоняя их.

Нам не по пути,

Поэзия оставила меня, я оставил ее,

Словно неудачная пара, чьей не известен мотив,

Может, просто животный, или чуть побогаче.

Диана, но ты лучше иди,

Ведь я такой же неудачник, смотри,

Только чуток продуктивней, совсем чуток лишь везучей.

И вперед корабли; если мои затонули, глупо топить чужие флоты.

"Сиди и пиши, гони из дому девушек,"

– Пушкин мне так во снах говорил. Только уж слишком нагрелись концы,

Да и сломалось перо, резко не завернул не туда, что-то слишком не то,

Глупо, но я ухожу из-за пары ошибок своих, но быть может потом…

И вперед, вверх годам,

Не вернусь в этот дом уже, быть может, я никогда,

И писатели пройдут, читатели вздохнут: "Эх, никогда".

Но если дом загорится, обещаю, я ринусь спасать…

Эх, прошла пора,

Эх, прошли года,

И мои книги остаются у вас на руках,

Но нет меня. Нет души, которая написала бы это еще раз…

Я замечтался, теперь у меня дома чая нет,

Но твоя мечта – талия, чтоб была словно мел,

Она снималась в п@рно за коллег,

Пока я сидел в безлюдном месте, где никого нет,

Никого, ничего и без надобности,

Я прогуливал математику, но знаю, парабола,

Между нами та линия, а мы всего-то две точки

На ней.

Она снималась в п@рно за коллег,

Мой писатель сидит на облаках, тут рая нет,

Сколько бы не мечтал мой внутренний искусствовед,

Сколько бы не вел меня через реки, лес и степь.

Глупо что-то делать, если рядом нет никого,

Ты в безлюдном месте, тут цирк, но тут пара стульев всего,

Для тебя и для твоей детской игрушки,

Детские шутки

Тут кажутся чем-то вангующим,

Мы в ванне крови застряли, но это все еще безделушки,

Мы убили все – и время, и силы, и нервы, и все было свое,

И все ради чего? Ради пустоты, ради того,

Чтобы насмешить и задобрить кого-то, кого?

И почему этот бес

Так манит нас тем,

Что дарует паре людей

Пару шапок и тел?

Мало было нам, нет?

Мы идем, следим, новый забег,

Мы никогда не сдаемся, мы из тех,

Но кровь трещит по швам, сгнил наш успех.

А она снималась в п@рно за коллег…

Сиди удобно, чти и смотри,

Я расскажу тебе про свои пути,

И пускай и были долгими они,

Мне хватит пары строк и минуты.

Эй, ты смотри, и не пролей,

Это был самый дешевый паб в городе,

Там сидели все: от бомжа до наркошей,

Ну а также не обошлось и без писателей.

Здесь самые интересные панчи,

Сатира, схожая на расклад дел,

Мы все едины, как зеленый цвет,

А ведь там, я уверен, лежит бизнесмен.

Мы забываем часто, как все похожи,

Но в баре едины, как клетки кожи,

Лицемерие – когда из барана в волка,

И только так пропитана эволюция ложью.

Я пил спирт, водку, красное вино,

Курил до крови в мокроте, смотрел кино,

Качался до изнеможения и рвоты,