- Что? – Эми не выдержала такого долгого молчания сестры.

- Я думаю, что ты влюбилась, Эми, - в итоге озвучила свои мысли Купер, а пронзительный взгляд и самодовольная улыбка на губах выражали уверенность девушки в своём высказанном вердикте.

- Что? Пф… Не… Не-не-не… Я не влюбилась. Нет. Я не могла… - Роденфельд целую минуту прокручивала в своей голове услышанные слова и, поняв их смысл, почти подпрыгнула на месте. Она не хотела слышать этих слов. Две короткие встречи с не очень хорошим сюжетом не могли превратиться в какие-то возвышенные чувства, о которых не умолкает восемьдесят процентов человечества всего мира. – Нет, Лорен. Я не могу влюбиться. Ты ошибаешься, Ло.

- Эми, твои слова и поведение говорят об обратном.

- Да этого просто быть не может! – внезапно блондинка вскочила со своего места, а её голос сорвался на крик, что привлекло внимание нескольких посетителей заведения и обслуживающего персонала.

- Угомонись! Сядь на место, Эми.

Теперь тон старшей сестры изменился не в лучшую сторону. Строгость в голосе Купер действовала на Роденфельд как убойная доза лошадиного снотворного на человека. Девушка тут же заткнулась и села, хотя внутри все органы начали третью мировую войну, а мозг не прекращал прыгать, от чего голова блондинки потихоньку начала раскалываться от боли. Лорен, поняв, что она контролирует ситуацию, сделала пару глотков своего уже холодного напитка, чуть морщась от привкуса, и после продолжила уже немного мягче.

- Сестренка, сколько бы ты не отрицала этого, этими отрицаниями ты только подтверждаешь мои догадки. Я понимаю, ты боишься этого. Ты боишься всего, что связанно со словом «Любовь» или «Влюбленность», но тебе не удастся убежать от них. Однажды эти чувства сваливаются нам на голову так неожиданно, словно снег в середине июля.

- Ло, но я…

- Детка, прекрати отрицать это. Просто тебе нужно немного посидеть в одиночестве, подумать обо всём и ты сама поймешь это. Только осознав и приняв эти чувства, ты сможешь хоть как-то мыслить, а иначе так и будешь дергаться как ненормальная при каждой встрече с этой девушкой.

- Лорен, я не…

- Эми, стоп. Послушай совета старшей кузины, которая плохого уж точно тебе не пожелает. Вернись домой, прими душ, ляг в кровать и обдумай всё. Ты должна признаться себе в своих чувствах. Если я окажусь не права, то можешь переехать ко мне на целый месяц и устраивать вечеринки хоть каждый день.

- На два месяца.

- Эми, - сестры смотрели друг другу в глаза и только в эту минуту смогли улыбнуться, хотя улыбка Роденфельд едва держалась на её милом лице.

- Хорошо. Хорошо, Ло. Я подумаю обо всём. Но я ведь не знаю, что должна чувствовать. Как я тогда пойму? Я ведь никогда не влюблялась.

- Ты это поймешь. Поверь мне.

- Надеюсь, что ты неправа, - вздохнула младшая из сестер и поднесла ко рту чашку с мокко, собираясь сделать несколько желанных глотков.

- Надейся, - проворковала Лорен и, в тот момент, когда Эми начала наслаждаться распитием своего любимого напитка, решила бросить в сторону ринга сестры очередную издевку, которую хотела сказать очень давно. – Кстати, надписей на её униформе нет, Эми, поэтому не отрицай, что ты пялилась на её сиськи.

Роденфельд только сейчас осознала свой промах и от этого заявления подавилась собственным кофе, которое тут же полилось с её рта и носа обратно наружу. Купер громко смеялась приятной сцене перед глазами, пока её кузина пыталась откашляться и скрыть томатный цвет своего лица, только что украсивший блондинку.

- Блядь, Лорен!

***

- Эмма, мы с твоей матерью всего лишь хотим узнать, что ты собираешься делать после окончания университета! Ты вообще собираешься думать о своей будущей карьере?! – разгневанный голос мужчины раздался по всей гостиной так громко, что этот крик смогла услышать экономка, в это время готовящая ужин на кухне. Женщина не первый год работала в семействе Свон, поэтому привыкла к столь неприятным сценам хозяев дома.

- Какая к черту вам разница, что я собираюсь делать?! Это моя жизнь и хватит распоряжаться ею, как вам двоим вздумается! – ответная реакция последовала незамедлительно. Блондинка больше не в силах была сдерживать негативные эмоции, скопившиеся в ней за последний час. Было удивительно, как она еще не разбила хрустальную вазу с цветами, стоящую всего в паре сантиметрах от неё на дубовой поверхности стола.

- Эмма, не смей повышать голос на отца! – вмешалась в перепалку между мужем и дочерью Мэри-Маргарет, зная, что ни к чему хорошему этот разговор на повышенных тонах не приведет. – Пока ты живешь в нашем доме, ты обязана делать то, что мы тебе велим!

- Что, прости?! Обязана?! Черта с два! – теперь агрессия Эммы направилась в сторону матери, а руки едва удерживались от соблазнительной идеи швырнуть вазу с цветами в стену. – Я окончила школу с отличием, только потому, что вы этого от меня требовали! Я поступила, в этот чертов университет, потому что вы мне приказали поступить туда! У меня, сука, высокие балы по всем предметам, потому, что вы хотите эти, чертовы прекрасные оценки отличной учебы! Теперь вы будете указывать мне, что делать дальше?! Да вы уже готовы выдать меня замуж за Киллиана, потому что оба без ума от этого придурка! Давайте, спланируйте каждый шаг до моей смерти, чтобы я для вас была замечательной дочерью!

- Не переходи границ, Эмма! Мы хотим только лучшего для тебя! – вновь взорвался Дэвид Свон на свою дочь, а Мэри только собиралась поддакнуть мужу, как в этот же момент её уста остались в полуоткрытом положении, при услышанных последующих словах дочери.

- Да пошли вы со своими лучшими пожеланиями туда, где не видно света! Плевать я хотела на ваши слова и приказы! – на этот раз девушка не смогла сдержать руки в карманах и мгновением спустя, та самая хрустальная ваза полетела в стену. Встретившись с твердой поверхностью, хрусталь разбился на множество мелких, средних и больших осколков, разлетевшись по доброй половине гостиной.

Родители девушки застыли в немом шоке, уставившись на дочь. Вернее, на спину дочери, вскоре скрывшуюся за стеной. Блондинка множество раз переживала такое эмоциональное состояние, как сейчас, но еще никогда в жизни она не смела, так разговаривать с родителями. Ссоры всегда выигрывали старшие члены семьи, а Эмма так и оставалась в проигрыше. Сегодняшнее утро оказалось для неё последней каплей, что послужило такому повороту событий. Свон не стала долго думать над тем, что ей делать, поэтому сразу поднявшись на второй этаж и зайдя в собственную комнату, она начала собирать вещи. Вскоре, быстро наполнив чемодан особо необходимыми вещами, взяв из сейфа собственные накопления и не забыв прихватить с собой Мак, блондинка быстро вернулась на первый этаж. Естественно, следовало ожидать, что так просто от неё не отстанут, что уже говорить об уходе из дома.

- И куда ты собралась? Живо возвращайся в свою комнату! – разгневанный отец девушки стоял у последней ступени лестницы, скрестив руки на груди и обдавая дочь пламенным взглядом строгого злого отца.

- Эмма, пожалуйста, слушайся отца, - подала голос Мэри-Маргарет, как-то жалобно смотря на взрослую дочь, но от блондинки не укрылись искорки строгости в этом «лжепонимающем» взгляде.

- Я больше никогда не подчинюсь вашей воле, дорогие мои родители, так что сами отправляйтесь туда, куда вам удобно.

Эмма, с чемоданом и рюкзаком в руках, продолжила спускаться вниз и, оттолкнув преграду в виде Дэвида Свона, прошла дальше, направляясь к двери. Она только взялась за ручку, когда за спиной донесся тихий, но мрачный голос мужчины.

- Переступишь порог этого дома сейчас и можешь больше не возвращаться.

Блондинка опустила голову, закрывая глаза. Сделав глубокий вдох, она, не оборачиваясь, уже более спокойно ответила отцу.