========== Часть 1 ==========

Ты ещё не привыкла к жизни отдельно от семьи - всё же восемнадцать лет в поместье под присмотром родителей не дали тебе возможности приспособиться к самостоятельной жизни и принятию правильных решений. Роль, которую ты вынуждена была играть с рождения, несмотря на способности к магии, тебя выводила из себя уже несколько лет, поэтому грубая ссора с отцом, о которой узнал весь дом, не стала сюрпризом ни для тебя, ни для родных. Очередной запрет, и ты, невеста, выгодный актив для своего богатого отца, собираешь маленькую сумочку первостепенных вещей, кисти и немного красок, и сбегаешь через окно, спускаясь на тросе из наволочек, как героиня второсортного любовного романа. Только никакого принца за окном нет, но неизвестность вспыльчивую и легкомысленную тебя тогда едва ли волновала - ты уже знала, чем будешь зарабатывать, и в каком городке поселишься.

Ты нашла недорогую квартиру ближе к окраине Саргирима, и довольно быстро устроилась сразу на два неплохих места: художницей сцены в театр и помощником реставратора в храм Бога Жизни. К тому же у тебя даже оставалось время для самостоятельной работы над собственными картинами.

Сначала такой плотный график тебя приводил в восторг, но прошло около полугода, и ты устала от одиночества: многие коллеги куда старше тебя, а прочие, узнавая в тебе дочь анозойского аристократа, стремились уйти от личного общения, чтобы избежать возможных проблем с твоей семьёй. Из-за неумения держать язык за зубами считали тебя самоуверенной дурочкой, похожей вздорным характером на высокомерного родителя.

Сегодня выходной, тебе стало душно дома, работа не шла, краски сохли быстрее, чем работали руки - захотелось развеяться. Ты впервые за много месяцев вышла из города ночью и, пройдясь по нему, зашла в клуб-бар - из его распахнутых дверей доносилась приятная гитарная музыка. Тебе в одно мгновение захотелось лишь войти туда.

Внутри было довольно свободно, посетителей почти не было, но тебя это не озаботило. Весь зал озарялся неярким неоново-фиолетовым светом, и кое-где под заводную музыку пускался в пляс дымок от сигарет молодёжи.

Вскоре ты узнала в ней роковый кавер некогда популярной во всей Анозое песни. Баритон скрывшегося за капюшоном солиста и слова этой песни искусно пронизывали и обездвиживали тебя. Стало так хорошо, как, казалось, не было всю неделю. Или месяц. И ты уже забыла, что стоишь одна - рядом с тобой будто появился обладатель этого голоса и куда-то тебя звал. Повидавший жизнь, познавший людей, знающий толк в красках жизни и соблазнительно предлагающий развеяться там, где ты ещё не была, забыть, кто вы есть.

Ты закрыла глаза от удовольствия, а по телу пробежали блаженные мурашки. Была бы компания, ты бы, наверное, пошла танцевать или выпила бокал-другой вина, но чего-то не хватало, ни раньше, ни сейчас - хотя это уже совершенно не волновало, ты просто тихо наслаждалась моментом и дразнящими воображение мыслями.

Постояв так рядом с барной стойкой, покачивая руками в такт волшебному голосу, ты вдруг почувствовала, как в нос ударил сладковатый запах дорогих сигарет, от которых ты сама отказалась ещё когда жила с семьёй. Но тебя это не раздражало, ты даже не сразу подумала об этом, а жадно втянула воздух, наполненный чем-то ещё более приятным.

Через пару вдохов ты открыла глаза и увидела того, кого представляла обладателем голоса - только он уже снял капюшон. Выше тебя на голову, зачёсанные назад чёрные волосы, холодный, недвижимый, но сомневающийся взгляд ясных глаз, отсвечивающий сиреневым цветом, как и всё в этом зале. И смазливое лицо, словно застывшая маска, не сочетающаяся со всем вокруг.

Пытаясь мыслить здраво, ты заметила, что одет он в лёгкие и тоже чёрные кожаные доспехи, с кучей вставок, фиксирующих ремешков и несколькими плоскими кармашками, заметила, как блеснул тоненький косой шрамик у него над бровью. Но как только ты начала о чём-то думать, его предложение угостить тебя выпивкой стёрло все вопросы из твоих разрозненных мыслей, и ты просто улыбалась ему всё оставшееся время.

Коренастая сигаретка не выпадала у него изо рта, словно он приклеил её к губам, но докурил ли он её, ты уже не помнишь.