Ватага босых мальчишек с закатанными штанинами, спешат на стадион, несутся по пыльной дороге, горячая пыль сзади жёлтым облаком висит; они удаляются и облако падает по ширине всей улицы, пыль оседает, ждёт, когда её снова кто-то разбудит. На стадион! В киоск стадионного сквера, - в каждой руке по пустой стеклянной бутылке, в карманах пыль; за две пустых стекляшки одну полную с шипучей сладкой водой дают. Ситро самое прелестное умывание горла. Пустое стекло превращается в пол-литровое ожидание, затем, другую полную бутылку делят на двоих, жаждущие глаза меряют положенную половину. Наконец, бутылка вертится по кругу, каждому всего по глотку достаётся. Кирилл выливает в горло последнее удовольствие, прошипели дразнящие пузырьки, - 12 копеек в пыль кармана упали. Бутылок больше нет.

   Слышно, кричит кто-то: - Быстрее Ёсюф уже на месте! - Все бегут на стадион, - Ёсюф подпирает штангу, выставил выпирающий живот, значит, матч начался. Два футбольных тайма он смотрит, не отходя от штанги. Команды меняют ворота, - Иосиф своё место заколдованным держит.

  Никто точно не видел, как семейство его появилось в селе. После бессарабской голодовки 46 - 47 годов осталось много выморочных дворов с пустыми домами. Один такой не самый хороший двор недолго горевал пустотой, - он в середине села, возле стадиона за ручьём стоял. Дом отдали приехавшему механику Иосифу Унгарецу, - человек этот, - местный болгарский язык не знает, - говорит только по-русски, но не так как на Донбассе или в Харькове говорят. Был откуда-то из мадьярских земель. Направили его, - по линии продвижения технического совершенства во вновь созданные колхозы. Иосиф Аронович набрал в бригаду трудпродвижения ремесленную молодёжь, вернувшуюся из деятельной послевоенной повинности, связанной с малолетством и разрушительной войной. Харьков и Донбасс зародили в молодых воображениях направленность нового состояния. Металл ударными поступательными усилиями вытеснил из юных мозгов живое тягловое напряжение, державшееся триста поколений подряд. Измазанные технические работники, внедряли в колхозах третье поколение неподвижных катерных дизелей, крутящих из громоздкого бетонного основания поступательный переход к совместному труду. Их отцы, - бывшие единоличники, уставали от быстрых перемен, без всякого восторга смотрели на последние совершенства; не понимали, сторонились внутреннего огня; умели хвалить только откормленный скот и свою крестьянскую молодость. Они считали: что обода колёс в телегах, обручи на бочках, и железные мотыги, - достаточные места для наличия метала на земле.

   Для них - Отсталость! - лучшая форма жизни.

   Утром молодая железная бригада собиралась у начальника во дворе, угадывали, какой наряд придёт из конторы, потом рассыпались по фермам и полеводческим отделениям колхозного хозяйства. Зимой, механизаторы ждали наряд в тепле доме, из шумящей кухни выглядывали, когда хозяин с правления вернётся. Дом обогревался тремя паяльными лампами, выплёвывающие горящие струи в отверстия перевёрнутой железной бочки. Два закопчённых чайника, беспрерывно кипели на поверхности горячей жести, вода варилась для тех, кто хотел пить чай. Иногда на дне бочки ставили кувшин принесенного вина; приучали технического руководителя вместо чая, пить горячее раннее вино и закусывать запечёнными, жирными кривыми свинскими кишками. В отмерянный час, после наряда и завтрака, Иосиф заверял жену и сына, спящие в спальне с приоткрытой дверью, что вернётся только вечером; заправленные лампы оставались плевать удушливое пламя. В доме было тепло, везде закопчено, грязно, и всегда неряшливо. Иосиф Аронович шёл на самый отягощённый участок, заодно с воспитанниками смазанные гайки крутил; пока ни исправит все горячие неполадки не уходил домой.

  Когда Иосиф был таким же молодым как его нынешние воспитанники, которых учит любить моторы, назревала война, он заболел какой-то долгой болезнью. Временами ему становилось невыносимо тяжело, и тогда он намеревался придумать двигатель из сердечных ударов, колотящийся в железном скелете, хотел заставить беспрерывно ползущих по жилам муравьёв превратиться в существа живого мотора. Потом, обратил внимание, что обычная ручная работа, - уводит все боли в усталые мышцы. Лёгкие физкультурные занятия, предназначенные против неизвестной болезни, помогали только сомнениям, а физический труд в мастерской отца при ремонте моторов, и на собственной земле возле речки давал существенно выздоравливающее восприятие, имел нужное воздаяние, окончательно изгнал недуги из организма. Видно, при приложении чувственных усилий, трудовая польза, - имела решающее значение для выздоравливания тела. Он потом, некоторое время в иршавской сборной по футболу вторым вратарём играл.

   На выровненном новом стадионе, Иосиф не пропускал ни одного футбольного матча, не потому, что был когда-то вторым вратарём, и не за то, что стадион был возле его дома сразу за ручьём, а потому что почти вся колхозная команда состояла из его воспитанников. Делать крученые удары и неожиданные выпады, тоже его основополагающая причастность. Все два тайма он смотрел стоя, упёршись на штанге ворот, беспрерывно кричал своим футболистам забивать точные голы. Иногда мяч попадал ему в живот, он привык обниматься с летящим футболом, потому озорно ругал кривые ноги игроков, выкрикивал, как удачней заводить мячи в не свои ворота.

  Опаздывающие на игру болельщики, тоже спешили не пропустить голы, торопили минуты, уверенно кричали: - Иосиф штангу подпёр!

  На работе, команда привычно ловила его напоминания. После упорного поиска моторной поломки, и трудного исправления железной кривизны, Иосиф Аронович отпускал мотористов домой, сам оставался дежурить внутреннее сгорание и ток генератора, выуживал остаточные неполадки деталей. Мазут заканчивался, дизель глох, и он просыпался от тишины уверенный, что до вечера, электричество ферме больше не понадобится. Шёл на ранний наряд нового дня.

  Его сын Исаак по годам не намного уходил, от самого младшего из воспитанников. Младшего фамилию имел Волчёк. Когда подрос, стал Василии Афанасьевичем, - руководителем колхозного трудпроцесса. Село электрифицировали, инженер - механик перерос устаревшие технические знания Иосифа Ароновича, и механик-старик уехал с женой так же неожиданно, как и появился в невзрачном доме. Уехал на родину, чтобы пенсией подправлять двор своего отца, где когда-то научился иметь технические навыки и нужное здоровье.