- Полиза! Полиза!

  - Какая наглость, что за тон! - Полиза поднял голову, с балкона кричала директриса. - Завтра пойдешь в трест на профконференцию.

  - Что, обязательно?

  - Да! От нас два человека положены, - с Егоровной будете.

  - Ладно!

  При директрисе надо создавать видимость работы, говорила Лора, и он переставил шланг через дорожку - пусть мокнут кустарники. А то не могут фонтанчики сделать!

   Раньше Полиза ездил в транспорте только стоя, - "зайцу" надо быть начеку. Теперь же в заполненный трамвай или троллейбус не заходил. Катаются всякие, а работник треста должен стоять, но если свободным было, хоть одно место, он считал, что это только его, ну а уступить кому-то - это уж слишком... Вот на днях пристали, чтобы деду с орденами кресло уступил. Как будто бы этот дед за это отдаст свой талон в спецмагазин на растворимый спецпакет, ...и за просто так. А, может, эти ордена он у Берии получил. Как сказал такое, сразу все притихли. У деда отвисла челюсть вставная, он и сошел...

  Полиза раскрывает журнал и смотрит ласковые картинки - да пошли все... Пусть посторонние уступают. У него езда - служебная!

  Большой актовый зал был необычно полон, свободны только первые ряды. Полиза привык, что несколько раз в году надо ходить на собрания, он "голова" от пансионата. Такой красивой голове можно и к президиуму поближе. Председатель профкома Антисин выступал уклончиво и серьезно, можно подумать, что не он как-то ночью голым по пансионату бегал. Полиза разглядел зал, народу, как никогда, даже стоячие работники есть. "Вот если бы все по пятерке для него скинулись"... Председатель, тут как раз так и повернул выступление - по пятерке урезать - служебные льготы на проезд упразднить.

  - Не пойдет! - прокатилась волна недовольного крика.

  - Никаких урезании!..

  - Да они же все на машинах ездят! - бесились где-то сзади слесаря.

  Председатель доказывал, что перед "предстоящим распаёвыванием" собственности, так порядочнее. А эти деньги пойдут с пользой на профнужды. Полиза ничего тут не понимал. Он только представил себе, как снова придется под натиском скандальных контролеров сходить на первой же остановке... Да и вообще, что за профнужды. Собрание все больше разогревалось, и Полиза оказался колотым сухим поленом в топке накаленного зала. Сам того не желая, он вместе со всеми топал ногами и кричал:

  - Нет, нет, не пойдет!

  Бесполезно председатель уже соглашался с залом, никто его не слушал, все только орали:

  - Вон Антисина! Таких не надо!

  - Профком в отставку, всех вон!

  - Никаких профкомов!.. - делить всё будем!..

  Гул победившего зала, потихоньку умолкал в ушах Полизы, уступая монотонному постукиванию стальных колес 29-го трамвая. Колёса на рельсах копейки чеканили. Вольно расслабившись на переднем сидении у окошка, Полиза прислонился к стеклу, наблюдая мерцание вечернего города. Слабость ползла по всему телу, и он умиротворенный, спокойно проспал всю скрипучую дорогу длинного прерывистого маршрута.

   Не знал что пансионат, - уже собственность Антисина.