— Но ведь ГИДРы уже не было к тому времени, откуда взялся кто-то новый? – проснулся Сэм Уилсон и сложил руки в замок.
— Потому что они уже не та ГИДРа. – однотонно ответила Виктория и получила кучу вопросительных вглядов и она понимала почему. – ГИДРа уже никогда не будет столь могущественной сколь казалась перед самим разрушением. После неё осталось куча фанатиков, которые утвердили себя новой ГИДРой и заграбастали мой проект себе. У Академии Красной Комнаты… У Дрейкова были свои проблемы и ему было не до меня. Он решил променять неинтересную вольную малышку Адайн на новую безвольную цяцю – одну из Мстителей и этим покорить весь мир. Говорю же, у него были дела поинтереснее. – Виктория на мгновение задумалась и покачала головой, сощурив глаза. Её недавно расчесанные огненные волосы рассыпались по плечах, создавая невероятный образ. – Адайн знает всех этих кураторов и скорее всего даже имеет их координаты, но у меня к этим воспоминаниям проход полностью закрыт. Прошу меня простить, но это всё, что я могу вам выдать. На бумагах вы найдете мою характеристику, которую я взяла из памяти, некоторую информацию о проекте Адайн, которую в принципе уже и так знаете и возможные появления Адайн за всё время. Я записывала абсолютно всё, что имело хоть малейшую связь со мной… с ней, поэтому дальше решать только вам.
— Как ты думаешь, чем мы можем помочь? – внезапно послышался голос Клинта, что всё время простоял в темном дальнем углу.
— Я считаю, что у Черной Вдовы, которая самолично снесла Академию должны быть связи, также как и у бывшего Солдата. Они не обязаны быть связаны со мной или с этой странной ситуацией, понимаете..? У вас было время, были подходящие моменты завести “своих” людей. Даже если вы думаете они не помогут, то я считаю, что любая помощь будет нам полезна. Я не хочу, что бы по мотиву одного мозга создавали тысячи новых, таких же чокнутых как моя Адайн. Для этого я готова полностью искоренить всех, кто имеет к этому хоть малейшее отношение. – Сэм нахмурился и переглянулся сначала с Джеймсом, а потом со всей командой.
Виктория была беспощадна, ведь её растили в такой среде, где чувствам нельзя позволять брать над собой вверх. Она всегда всё знала и принимала прямиком на своем примере и своей собственной коже. Когда по телу проходил огромный разряд энергии или когда нож вонзался четко между ребрами так, что бы не повреждал жизненно важные органы. Её учили, что слабость – это боль, а боль бывает разных типов и в обоих случаях ей нельзя позволять побеждать.
Виктории задали еще несколько вопросов, но ответы всегда выходили одинаковые, ведь информации было не особо много и приходилось просто всё перекручивать. После этого её отвели обратно в комнату, где снарядили новой удобной одеждой, завтраком-обедом и еще Виктория осмелилась попросить у Фьюри другие книжки, названия которых нашла в интернете еще находясь в Будапеште. Их директор прислал через несколько часов.
Поэтому когда Виктория поела, переоделась и умылась теплой водой, то со спокойной душей уселась на кровать читать новые произведения и она совсем не ожидала, что вечером, который подошел слишком уж быстро, к ней в комнату ввалится Елена.
***
Вместе с собой она притащила ужин на двоих и какой-то огромный крафтовый пакет, который был заполнен женскими прибамбасами до самого верха. Улыбка не сходила с её лица, отчего Викторию немного передернуло, ведь она вообще никого не ждала, а тем более Белову с её теплым и максимально дружеским настроем и теплой атмосферой.
— Я подумала, что чего ты тут сама сидишь и грустишь. Ты ведь грустишь? – Виктория покачала головой, намекая, что она умирала здесь из-за чудовищной скуки. – А то вдруг я прийду, а у тебя тут дискотека или ты вообще сбежала. Получилось бы некрасиво, понимаешь? – она бросила пакет у стены и поставила поднос с едой на стол. Виктории в нос ударил невероятно приятный и сытный запах. За последние несколько часов она не на шутку проголодалась.
— Что это такое, Елена?
— Это я сделала макарошки с сыром, грибами и курицей. Надеюсь ты такое ешь…
— Сама сделала? – внезапно переспросила Виктория.
— Ну да. Я ж так-то давно сама живу и приходится… выживать. – Белова протянула девушке на кровати тарелку со своим деликатесом. – Ты любишь острый соус? Потому что я обожаю! – Виктория забрала его из рук блондинки и выдавила себе в тарелку, от чего улыбка Елены растянулась на пол лица. – Я пыталась поужинать в американском ресторане и заказала там острый суп, но понятие «острый» по-американски значит сверху плюхнуть капельку американской горчицы, но она ведь сладкая и совсем не острая! Поэтому я заскочила когда-то давно в наш русский маркет и купила там родной острый, имеется в виду реально острый нормальный соус! – забрав бутылочку, она выдавила себе в тарелку не меньше двух столовых ложек огненного соуса и со всем удовольствием протянула всё это себе в рот. Виктория ненароком сморщилась, но всё оказалось не так плохо. Она ведь тоже русская, поэтому скорее всего её рецепторы такие же отмороженные, как и у Беловой.
Они долго обсуждали абсолютно всё на свете и Елена культурно обходила темы мозгодробилок или связанных с Наташей ситуаций, ведь они могли испортить всем настроение и уютную атмосферу. Со стороны надзирателя Виктории - это явно напоминало жуткий девичник двух русских куколок, но на самом деле подоснова была очень эмоционально важна обоим. Виктория понимала как много значила Наташа для Елены и поэтому сейчас они жмутся друг у другу в поисках той искры, что надолго пропала из их сердец. Елена хотела узнать какая Виктория на самом деле вне оков Адайн или страшных стен подпольных баз ГИДРы. И её, как и саму Викторию, обрадовало какой открытой может быть родная сестра Наташи вовремя таких моментов.
Однако, как бы они не старались избегать темы разговора затрагивающих Нат, Елена всё таки решила выдать свои догадки напрямую.
— Ты никогда не задумывалась, что возможно Наташа так заботилась и волновалась обо мне, потому что… уже потеряла настоящую сестру однажды? – Белова подняла полный тоски взгляд и Виктория замыслившись ответила:
— Я подумала об этом сразу же как поняла, что вы стали сестрами больше, чем того предполагала миссия. И я не отказываюсь от этого. Эти сволочи сделали так, что бы Наташа была уверенна, что я мертва. Выстрел, тело и обязательно причина почему меня казнили. Потом ей твердили, что бы даже думать обо мне не смела. Ну, так и получилось, что она даже не подозревала о моей существовании.
Еще около часа они болтали теперь на больную тему о сестре и в основном Елена описывала свои воспоминания, пока Виктория лишь подтверждала все свои внутренние мысли. Её сестра и вправду была невероятной. Она никогда не была ангелом судя по некоторым ситуациям. Но в её поступках также скрывался безмерный и многозначительный смысл. Она никогда не сражалась лишь за себя. Наташа всегда проливала кровь за что-то большее и в конце концов решила судьбу всех. Это Виктория поняла почти сразу же. Наташа позволила подумать о самой себе лишь раз и именно в тот момент она сбежала из Академии Красной Комнаты. Елена в первое время после собственного освобождения считала её предательницей, что оставила всех там одних и приговорила к вечному подчинению, но в конце концов она поняла, что если бы Наташа тогда вернулась, то не смогла бы изменить ход истории.
Елена ушла поздней ночью и сказала напоследок, что они будут придумывать план по полученным заметкам, что дала Виктория ранее, но также добавила:
— Скорее всего из ничего выйдет тоже ничего.
Следующие сутки она просидела безвылазно в своей комнате, пока ей четыре раза приносил пищу тот же самый напуганный мальчишка. Когда же они поймут, что он только нервы себе все истратит на этой работе и стоит его поменять на менее нервного. Виктория дочитывала уже вторую книгу из своей библиотеки и наслаждалась вожделенной тишиной. После двух месяцев размышлений такой тихий денек был явно ей на пользу. Поэтому когда на следующее утро к девушке в комнату снова ворвалась Елена со словами «Ну, мы кое-что всё же придумали» Виктория посчитала, что это чудесный день снова вернуться к делу.
