– Надо помыть твою «сантану».
Эта фраза умилила его. Они как-то поспорили со старостой группы и провели интересный эксперимент. Он взял «ауди-А8», которая принадлежала подчиненной организации, и подъехал к местному художественному училищу. Не прошло и тридцати минут, как в дверь машины постучала какая-то девушка и попросила подбросить до бара, где у нее встреча с однокурсниками. Девушка выглядела невинной, аж слюнки побежали. Цзянь Фанпин вспомнил те две ночи, что провел с Ван Ячжу в поездке. Он с радостью пригласил девушку в машину. Та со знанием дела курила найденные в машине сигареты «Хуан-хэлоу 1916» и хвасталась, что разбирается во всех люксовых брендах автомобилей. Всю дорогу фактически только она одна и говорила, ее развязность заставила его кое-что заподозрить. Перед глазами в воображении поплыли, кружась по небу, презервативы. Когда доехали до места, девушка позвонила однокурсникам, переговорила, а потом с грустью сообщила, что вечеринку отменили. Цзянь Фанпин намек понял и сказал, мол, ты иди вперед, найди в баре, где сесть, а я припаркуюсь и приду. Девушка вышла, прихватив сигарету, а Цзянь Фанпин развернулся и поехал прочь. В зеркало заднего вида он видел, как девица осыпает его проклятьями. Староста заказал отдельный кабинет в ресторане и ждал его с коллегами из партийной школы. Цзянь Фанпин вошел и со вздохом сказал:
– Ты выиграл, сегодня я всех угощаю.
Все долго хохотали.
На самом деле доктор наук сообщила важную новость. У нее мизофобия ― отсюда болезненная любовь к чистоте. Она спокойно относилась к крови при вивисекции, но не могла пережить даже крошечную точечку грязи на его теле. Она настойчиво рекомендовала ему ежедневно принимать душ и мыть голову, назвав при этом проверенные марки мыла и шампуня, следила за осанкой, не давала курить, а красное вино разрешалось только в терапевтических дозах. Ей категорически не нравился общественный транспорт, если сиденье еще хранило тепло чужого тела, она вскакивала и упрямо ждала, пока сиденье остынет, и только потом садилась, она не пила холодную воду и даже в жару употребляла обжигающий кипяток и т. д. и т. п.
Цзянь Фанпин надеялся вначале, что это просто период притирки, а потом все образуется, но прошел месяц, потом два, но они так и не притерлись, постоянной шлифовке подвергался только он. Цзянь Фанпин попытался ее поцеловать, она не отвернулась, но губ не разжимала, пояснив, что у нее аллергия на его слюну. Ему хотелось спросить ее в лоб: есть ли на этом свете хоть что-нибудь, что не вызывает у нее аллергию? Пошел третий месяц – он принял решение разорвать отношения. Они договорились встретиться в одной винодельне, Цзянь Фанпин заказал бутылочку вина «Санта-Каролина Вистана». Довольно дешевого, но она все равно не разбирается. Доктор наук заметила, что он ходит вокруг да около, и сама спросила:
– Тяжело тебе со мной? Хорошо, давай расстанемся.
У Цзянь Фанпина словно гора с плеч упала, а в душе он даже пожалел ее. На прощание она сказала:
–Можешь считать себя джентльменом, ты все время относился ко мне с уважением. Спасибо.
На самом деле Цзянь Фанпину вовсе не хотелось быть джентльменом. В нем определенно жил дикий зверь, а ради того, чтобы быть джентльменом, волей-неволей приходилось погружать этого зверя в зимнюю спячку, не сообщая, когда наступит весна, поскольку он и сам не знал.
В департаменте было много новеньких практиканток, кое-кто явно заигрывал, другие искусно намекали, в итоге его кругозор расширялся. Каждый раз, когда он отправлялся в командировку в сопровождении женщины-коллеги, головная боль была обеспечена. Разговаривая с женщинами о делах, он открывал дверь и повышал голос, как будто он на собрании, чтоб никто ничего не подумал. Самое любопытное, что его неспешный выбор второй супруги привлек внимание еще одной дамы. Ду Сюаньвэй, родив новому мужу дочку, непонятно почему вдруг развелась с ним. Она твердо верила, что Цзянь Фанпин все это время ждал ее, явилась к нему и предложила снова пожениться. Он просто ошалел оттого, какие бывают смелые бабы, но, разумеется, отказал. Вэйвэю, естественно, не понравилось появление у мамы маленькой дочери, так что Ду Сюаньвэй никто не поддержал. Затея эта провалилась. Самое интересное, что Ду Сюаньвэй еще дважды являлась и буянила в департаменте, грозилась себя убить, один раз она прихватила с собой снотворное, второй раз ― нож. Если бы не этот реквизит, ей еще могли бы посочувствовать, но после скандалов общественное мнение развернулось в противоположную сторону, и объектом сочувствия стал Цзянь Фанпин. Родители тоже не дремали. И хотя здесь у них знакомых было мало, они выписали парочку невест из родного города, причем кандидатки были самые разнообразные, Цзянь Фанпин не знал, смеяться ему или плакать. Отец спросил:
–Ты, в конце концов, какую ищешь?
Он честно ответил:
– Я не знаю, но скоро найду.
Отец возмутится:
–Хрен ты эдакий! Ты скоро в Симэнь Цина[14] превратишься такими темпами!
Иногда Цзянь Фанпин выезжал из города, останавливал машину на обочине и закуривал. Он спрашивал себя: «Что ты творишь?» Небо постепенно темнело, проезжающие мимо автомобили включали дальний свет, освещая капот, но в салоне было темно. Он больше не слушал Ван Фэй, просто включал радио, а если в эфире звучал голос Ван Фэй, переключался на другую радиостанцию. Рекламировали продажу автомобилей, квартир, а у него все это было, не хватало только ощущения стабильности. Это ощущение может дать только женщина, и то не всякая. Вот в чем проблема. Он, по мнению окружающих, именно тот мужчина, который внушает доверие: у него высокий статус, хорошие манеры, прекрасная жизнь, он разбирается в красном вине и может себе позволить расходы на него. Но какая женщина может дать ему ощущение стабильности? Ему скоро сорок, найти ту, которой он понравится, несложно, – сложно, чтобы самому понравилась. Почему никто не подойдет к нему и не скажет: «Я хочу жить с твоими родителями, я хочу относиться к Вэйвэю, как к своей плоти и крови, я ради тебя все сделаю». Он спрашивал себя: «Неужели я слишком многого требую?»
Когда закончились занятия в партийной школе, им организовали поездку в Синьцзян. Цзянь Фанпин вел переговоры с туристическим агентством. Агентство из особого уважения, помимо сопровождающего гида, отправили с ними еще и помощницу руководителя отдела по работе с крупными клиентами – двух молодых красивых девушек. Вырвавшись из привычной колеи, его товарищи расслабились, заигрывали с девушками и несли всякую чушь. Цзянь Фанпин в этом не участвовал, но с интересом наблюдал. Девушки были очень эрудированными, но как только узнали, что он не женат, стали держаться на почтительном расстоянии. Разведенные партийные чиновники языком трепать горазды, а до дела редко доходит, потому что духу не хватает, в итоге все только на словах. Поэтому флиртовать с женатыми чиновниками безопасно, а вот с одинокими нет. Игра есть игра, шутки шутками, и обе гидессы это понимали.
Несколько дней они провели в Канасе, катались верхом, пели песни, плясали, устраивали посиделки у костра. Как-то раз заехали на лошадях в чащу леса. Вид девственной природы тронул всех. Цзянь Фанпин снова ощутил волну возбуждения, но вскоре тело и душа успокоились, он стал словно младенец, спящий в материнской утробе. Возможно, все почувствовали что-то подобное, поскольку один из мужчин предложил побегать голышом. Было не жарко, около двадцати градусов, но все отнеслись к идее с энтузиазмом, и некоторые согласились. Женщин в группе было мало, и все решительно отказались. Одна дама с жаром заявила:
– Друзья мои, у меня климакс скоро, я и раздеться-то уже не могу, куда уж бегать!
Мужчины расхохотались, взялись за руки и встали вокруг женщин, крича все разом. Все смеялись, но никто не уступал. В итоге Цзянь Фанпину надоело, он расцепил руки, позволив женщинам выйти из круга, те, звонко смеясь, повели лошадей прочь, оставив этих сумасшедших. Мужчины за то, что Цзянь Фанпин перешел на сторону противника, решили его наказать и велели первому раздеваться. Он не стал отнекиваться, быстро разделся догола, продемонстрировав, что его «маленький монашек» в полной боеготовности, и с вызовом посмотрел на одногруппников. Все принялись улюлюкать и громко аплодировать, а потом и сами разделись, побросав одежду на землю. Тех, кто замешкался, поддразнивали, сдергивали с них трусы. Очень быстро в лесу осталась только толпа голых, дрожащих от холода начальников бюро. Березовый лес напоминал материнскую утробу, а в материнской утробе людям нет необходимости что-то скрывать, поэтому нагота никого не смущала. На самом деле они одинаковые, одинаковые по положению и по рангу, а без одежды тем более. Поэтому они расслабились и громко хохоча и носились до тех пор, пока не взмокли. Цзянь Фанпин бегал вместе со всеми. Устав, сели на одежду и закурили, перебрасывались сальными шутками. Некоторые перешептывались, мол, посмотрите-ка, у такого-то встал. Жертва шуток отнекивалась, дескать, в такой холод разве что у коня встанет. И тут же кто-то возразил: да нет, встал-то только у начальника Цзяня. Цзянь Фанпин посмеялся вместе со всеми. Потом они опять принялись бегать, а кое-кто улегся, позволив солнышку приласкать укромные местечки на теле. Внезапно послышалась громкая ругань.
